Сачлы (Книга 2)

- Смогу... Постараюсь...

- Ну, ступай, я жду.

Старик быстро повернулся к нему спиной и начал разглядывать цветы в палисаднике.

Сары шмыгнул в комнату, на цыпочках подошел к кровати, на которой лежал Демиров. Тот открыл глаза:

- В чем дело, Сары?

Юноша кивнул на дверь, таинственно зашептал:

- Товарищ райком, приехал седобородый доктор...

Демиров оживился, поднял голову с подушки:

- Доктор?! К нам, в район?! Новый врач?!

- Он здесь, за дверью. Просил доложить о себе.

- Ради бога, пропусти поскорее.

Демиров облокотился о подушку. Облизывая пересохшие губы, стал ждать. В распахнутую Сары дверь неторопливо вошел старик, окинул быстрым, цепким взглядом комнату, поздоровался:

- Салам.

- Добро пожаловать, доктор, - как мог приветливее ответил Демиров. Садитесь, пожалуйста. Прошу меня извинить. Немного нездоровится...

Гость поставил трость в углу у двери, прошел и сел на стул возле кровати.

- Моя фамилия - Везирзаде, - представился он. - О вашей болезни, товарищ Демиров, я узнал в райздраве от Али-Исы. Кажется, он любитель цветов, приятный старик... Да, так вот - приехал. Как говорят русские, прошу любить и жаловать.

Он улыбнулся.

- Да, да, я обращался в Наркомздрав, - сказал Демиров, - доказывал, что мы очень нуждаемся в квалифицированных врачах. Откровенно говоря, наш район, в смысле врачебного обслуживания, находится в руках невежественных людей.

Гость церемонно кивнул головой:

- Признаться, я приехал по личной, так сказать, инициативе... Наркомздрав имеет к моему приезду весьма маленькое отношение.

- Вот как? - удивился Демиров. - Очень приятно слышать это. Отрадно, что есть такие энтузиасты.

Старик начал рыться в карманах, приговаривая:

- Однако сначала дело, потом уж беседа... - Он вынул из кармана деревянный стетоскоп. - Прошу вас, больной, присядьте и поднимите вашу рубаху.

Демиров беспрекословно повиновался. Врач старательно обследовал его, подсел к столу, выписал три рецепта, затем вышел за порог, на веранду, подозвал Сары и поручил: - Сынок, слетай в аптеку, только поторопи там... И возвращайся с лекарствами. Живенько!

Когда он вернулся в комнату, Демиров спросил шутливо:

- А желание больного, доктор, вас не интересует? Я вижу - нет. Я не люблю лечиться, терпеть не могу лекарств...

- Придется, - ответил доктор. - А болеть любите?... Тоже нет?... Значит, придется лечиться. И прошу не дискутировать. Здесь, у постели больного, начальник - я. Ясно? - Он усмехнулся: - Впрочем, можно лечиться и без лекарств - знахарскими молитвами. Не угодно ли? Нет?... Тогда придется пить лекарства Он опять подсел к постели Демирова, снова проверил пульс, повернулся к окну, из которого был виден залитый солнцем тополь, кусочек голубого неба, сказал задумчиво: - Всех всегда интересует диагноз. Пожалуй, это любопытство оправдано. Однако всегда важнее знать причину хвори, тогда ясно, как с ней расправляться. Что у вас?... Немного - нервы, немного - застарелая малярия, рецидивчик, вызванный простудой. В общем, ничего страшного. Как говорится, до свадьбы заживет. Возможно, еще...

- Не много ли болезней для одного человека, доктор? - пошутил Демиров. Прошу пощады.

- Хорошо, милую, - шуткой же ответил гость. - Просьба принята. Остается то, что я сказал. Главное - нервишки. Спите как? Как сон?... Очевидно, неважный?...

- Да, есть немного, - признался Демиров.

- Плохо засыпаете, - утвердительно изрек врач.

- Именно.

- Ничего, поможем. Это у всех бывает. - Опять повторил: - Нервишки. Всегда эти нервишки! Старайтесь по возможности избегать неприятных эмоций. Хотя, признаю, последний совет трудновыполним, принимая во внимание характер вашей работы.

Демирову мгновенно вспомнился последний скандал в его кабинете: распоясавшийся Мешинов, лицемерно-порицающее лицо Гашема Субханвердизаде...

"Субханвердизаде - тот еще тип, - неожиданно подумал он. - Такой на все способен".

Голос доктора прервал его размышления:

- Словом, вы поняли, товарищ Демиров, нервы надо беречь. Почаще старайтесь отключать их.

- Трудно, доктор, - вздохнул Демиров, - почти невозможно. - Добавил после паузы: - Да и как можно жить без нервов?... Неинтересно.

- То, что я вам прописал, укрепит ваши нервишки. - Пошутил: Уговорили!... А то хотел начисто ликвидировать вашу нервную систему.

Оба засмеялись.

- Спасибо, что приехали к нам, доктор, - сказал Демиров. - В районе нет врача, а люди, сами понимаете, болеют.

- Врач есть и у вас, - добро усмехнулся старик. - Разве ваша природа не врач?... Еще какой!... Уникальный! Воздух, зелень, солнце - вот они, наши извечные целители. Сам хочу проконсультироваться у этого врача. - Он задорно подмигнул Демирову: - И подлечиться!... Имейте в виду, товарищ секретарь, я намерен поселиться в одной из ваших деревень.

- Наш маленький городок - та же деревня, - заметил Демиров. - Оставайтесь здесь.

- Нет, нет, - решительно возразил врач. - С вашего позволения, завтра же выезжаю в какую-нибудь деревню. Деньги у меня есть, достаточно. Везу с собой чемодан медикаментов, кое-какие медицинские инструменты, я в жизни практиковал и как хирург. На месте все организую сам. Буду работать у вас год. Ровно год!... - Он тронул пальцами седую бородку: - Этот белый зимний снег не предвещает ничего доброго. Рано или поздно, чувствую, разразится буран - и все будет кончено... На год, думаю, меня хватит. Надо спешить, спешить! Не то будет поздно. Пока еще могу кое-что сделать. Откровенно говоря, мне посоветовала приехать сюда моя дочь, она тоже врач. Просила заглянуть к вам, передать привет. Она близко знала вашу супругу Халиму-ханум. Мою дочь звать Зиба. Зиба Везирзаде. Она носит мою фамилию.

- Зиба-ханум - ваша дочь? - Демиров оживился. - Я очень хорошо знаю ее. Замечательный врач! Было бы чудесно, если бы вы привезли с собой и Зибу-ханум. И вам было бы хорошо - дочь рядом, и нам - имели бы двух толковых специалистов!... - Он задумался, поглаживая рукой волосы - это была его привычка, наконец тихо закончил: - Да, Халима очень любила Зибу.

- Зибу мать не отпустила, - объяснил старый доктор. - Не смог уговорить...

- А вас как жена отпустила?

- Мы с ней в ссоре. Точнее, она на меня в обиде. Такая смешная история получилась...

- Мой вам совет, доктор, оставайтесь здесь, не уезжайте в деревню. Уверен, и супруга ваша, и Зиба-ханум приедут сюда к вам. Соберетесь все вместе будете жить в мире.

- Нет, не уговаривайте, - решительно сказал старик. - Уеду. Все равно уеду один в деревню. Это решено. Хочу пожить на свободе, без начальства, без распоряжений, вы меня, конечно, извините за откровенность, товарищ Демиров.

- В какой-то степени я вас понимаю, - мягко ответил Демиров. - Однако имею ведь и я право. Старик поспешил перебить его:

- Нет, нет, никаких прав у вас нет. На меня - нет. Дайте уж и нам, старикам, последнее право - пожить на природе, проститься с этим прекрасным миром... Последнее право - в последний раз!

Демиров не стал спорить. Да и о чем?... Старик был прав.

Гость поднялся, заходил по комнате, разглядывая ее убранство. Он держался совершенно свободно и независимо. Это было очень приятно Демирову, который на своей работе, большей частью в кабинетах, истосковался по "чистокровному", естественному человеческому достоинству.

Старик молча вышел на веранду. Он не уходил - ждал возвращения Сары с лекарствами. Демиров хотел было подняться с кровати, выйти к доктору, поболтать еще о чем-нибудь, но ощутил слабость. Лег, закрыл глаза. В голову лезли одни и те же мысли.

Гашем Субханвердизаде сделал достоянием всего района скандал в кабинете секретаря райкома. Все узнали, как Худакерем Мешинов вел себя там, кричал, бесновался, затем рыдал в приемной. Говоря с одними, Гашем возмущался: "Безобразие!... Как этот Худакерем распоясался!... Позор!... Какое непочтение к райкому партии, нашему священному штабу!... Может ли такой человек быть членом партии?... Место ли ему в наших рядах?!" Другим же преподносил дело совсем по-другому, в ином свете, тоже возмущался, однако не развязным поведением Худакерема, а "несправедливым" отношением к нему Демирова: "Можно ли так топтать старого большевика?! Можно ли так издеваться над уважаемым человеком?! Допустимо ли так шельмовать благородную личность?! Даже святой не выдержит такого - взбунтуется!... Не зря говорят: когда вода подступает к горлу обезьяны, она встает ногами на своих детенышей..."