Полное собрание сочинений. Том 4. Утро помещика

5) Представитель любви къ изящ[ному] и дружбы, тщеславія Костинь[ка].

6) Предст[авитель] корысти пом

ѣ

щикъ Тартюфъ ¹⁹ (Воейковъ).

7) Пред[ставитель] корысти молодой чиновникъ, хочетъ жениться на его нев

ѣ

ст

ѣ

.

8) Представ[итель] страстей деревенскій (Воейковъ).

9) Представ[итель] стра[стей] горо[дской] Озеровъ.

10) Представ[ительницы] тщеславія его тетушка городская и ея сестра.

Об

ѣ

дня въ тройцынъ день. Знакомство съ ²⁰ Воейков[ымъ].

Описаніе к[нязя], обходъ деревни. Прі

ѣ

здъ ²¹ К.

Знакомство съ Предвод[ителемъ]. Тяжба.

Тетка его нев

ѣ

сты не понимаетъ немного насм

ѣ

шливаго, хотя и добродушнаго, взгляда молодежи на чувства и боится за любовь своей племянницы. —

Полагая найдти мудрость въ сов

ѣ

тахъ стариковъ-мужиковъ, онъ ошибается. Мудрость ихъ можетъ быть ощутительна только въ постоянномъ сожитіи, такъ какъ она состоитъ единственно въ хладнокровіи, безстрастіи.

Первая страница рукописи «предисловия не для читателя, а для автора».

Размер подлинника.

III. * [ВАРИАНТ ПЕРВЫХ ГЛАВ ПЕРВОЙ РЕДАКЦИИ «РОМАНА РУССКОГО ПОМЕЩИКА».]

Глава 1. Деревенская церковь

.

Съ семи часовъ утра слышался благов

ѣ

стъ съ ветхой колокольни Николакочаковскаго прихода, и пестрыя веселыя толпы народа по проселочнымъ дорогамъ и сырымъ тропинкамъ, вьющимся между влажными отъ росы хл

ѣ

бомъ и травою, приближались къ церкви.

Пономарь пересталъ звонить и, вперивъ старческій, равнодушный взоръ въ пестрыя групы бабъ, д

ѣ

тей, стариковъ, столпившихся на кладбищ

ѣ

и паперти, прис

ѣ

лъ на заросшую могилку. Отецъ Поликарпъ, отв

ѣ

чая поднятіемъ шляпы на почтительные поклоны разступавшихся прихожанъ, прошелъ въ церковь; народъ всл

ѣ

дъ за нимъ, набожно кланяясь и крестясь, сталъ проходить въ середнія двери. – С

ѣ

дой, горбатый дьячокъ пронесъ въ алтарь кофейникъ съ водой и кадило, высокій б

ѣ

логоловый мужикъ, постукивая гвоздями огромныхъ сапоговъ и запахивая новый армякъ, вышелъ изъ толпы и, встряхивая волосами, съ св

ѣ

чкой подошелъ къ икон

ѣ

, грудной ребенокъ заплакалъ на рукахъ у убаюкивающей его молодой крестьянки, въ алтар

ѣ

послышался м

ѣ

рный, изр

ѣ

дка возвышающійся голосъ отца Поликарпа, читающаго молитвы, молодой безбородой крестьянскій парень вдругъ быстро сталъ креститься и кланяться въ поясъ. —

Начались часы. —

Отставной Священникъ, дряхлый Отецъ Пименъ, въ старомъ плисовомъ подрясник

ѣ

, сл

ѣ

пой Тихонъ въ желтомъ фризовомъ сюртук

ѣ

, бывшій княжеской дворецкой б

ѣ

лый, какъ лунь, Григорій Михайлычь въ палевыхъ короткихъ панталонахъ и синемъ фрак

ѣ

; вс

ѣ

стояли на своихъ обычныхъ м

ѣ

стахъ въ олтар

ѣ

и у боковыхъ дверей.. На правый клиросъ прошли сборные п

ѣ

вчіе. Толстый бабуринскій прикащикъ въ глянцовитомъ сюртук

ѣ

и голубыхъ шароварахъ, его братъ золотарь Митинька, рыжій дворникъ съ большой дороги, Телятинской буфетчикъ и два мальчика въ длинныхъ нанковыхъ сюртукахъ – сыновья Отца Поликарпа, прокашливались и перешептывались на клирос

ѣ

. —

Передъ концомъ часовъ толпа заколебалась около дверей, и изъ за торопливо и почтительно сторонившихся мужичковъ показался высокій лакей въ нанковомъ сюртук

ѣ

, который, л

ѣ

вой рукой поддерживая женскій салопъ, правой толкалъ т

ѣ

хъ, которые не усп

ѣ

вали дать ему дорогу. За лакеемъ шли господа: Телятинской пом

ѣ

щикъ Александръ Серг

ѣ

евичь Облесковъ, дочь его 12-ти л

ѣ

тняя румяная д

ѣ

вочка въ пуколькахъ, панталончикахъ и козловыхъ башмачкахъ со скрипомъ и жена его – высокая, худая и бл

ѣ

дная женщина съ добрымъ выраженіемъ лица, <ежели бы къ нему не присоединялось выраженье какой-то апатіи и безсмысленности>. Александръ Серг

ѣ

ичь былъ челов

ѣ

къ, на видъ, л

ѣ

тъ 30 (хотя ему было гораздо больше), немного ниже средняго роста, тучный, полнокровный и довольно св

ѣ

жий. – Лицо его было одно изъ т

ѣ

хъ лицъ, которыя кажутся эфектными изъ далека, но которыхъ выраженіе трудно разобрать подъ украшеніями, покрывающими ихъ. Высокій и широкій галстухъ съ пряжкой назади скрывалъ его шею, часть подбородка и скулъ, черноватые бакенбарды, доходившіе отъ зачесанныхъ до самыхъ бровей и загнутыхъ маслянныхъ висковъ до краевъ рта, закрывали его щеки, а золотые очки съ 4 синими стеклами скрывали совершенно его глаза и переносицу. Открытыя же части его физіогноміи: высокій, гладкій и широкій лобъ, небольшой правильный носъ съ кр

ѣ

пкими ноздрями и крошечный какъ будто усиленно сложенный ротикъ съ красными тонкими губами, носящими почему-то особенное выраженіе губъ челов

ѣ

ка, только что обрившаго усы – были не лишены пріятности.

Александръ Серг

ѣ

евичь, оставивъ жену и дочь около амвона, скромной, но и не лишенной достоинства походочкой, прошелъ въ алтарь и, поклонившись Священнику, сталъ около двери. – Часы кончились, и уже много пятаковъ и грошей изъ узелковъ въ клетчатыхъ платкахъ и мошонъ перешло въ потертый коммодъ, изъ котораго с

ѣ

дой отставной солдатъ выдавалъ св

ѣ

чи; и св

ѣ

чи эти вм

ѣ

ст

ѣ

съ теплыми молитвами простодушныхъ подателей уже давно св

ѣ

тились передъ иконами Николая Чудотворца и Богоматери, a об

ѣ

дня все не начиналась. Отецъ Поликарпъ ожидалъ молодаго Красногорскаго пом

ѣ

щика – Князя Нехлюдова. (Онъ привыкъ ожидать его батюшку и еще стараго князя и княгиню, поэтому не могъ допустить, чтобы красногорский пом

ѣ

щикъ, самый значительный пом

ѣ

щикъ въ его приход

ѣ

, могъ дожидаться, или опоздать.) Горбатый Дьячокъ, уже н

ѣ

сколько разъ выходившій на паперть посмотр

ѣ

ть, не

ѣ

детъ-ли в

ѣ

нская голубая коляска, въ которой онъ полв

ѣ

ка привыкъ вид

ѣ

ть Красногорскихъ Князей, снова продрался сквозь толпу и, защитивъ рукою глаза отъ яркаго Іюньскаго солнца, устремилъ взоръ на большую дорогу.

– Началась об

ѣ

дня? – спросилъ его молодой челов

ѣ

къ въ круглой с

ѣ

рой шляп

ѣ

и парусинномъ пальто, скорыми шагами, подходившій къ церкви.

– Н

ѣ

тъ, батюшка ваше сіятельство, все васъ поджидали, – отв

ѣ

чалъ Дьячокъ, давая ему дорогу.

– В

ѣ

дь я просилъ Батюшку никогда не дожидаться, – сказалъ онъ красн

ѣ

я, и пройдя въ боковыя двери, сталъ сзади клироса. Всл

ѣ

дъ зат

ѣ

мъ послышался благов

ѣ

стъ, и Дьяконъ въ стихар

ѣ

вышелъ на амвонъ.

Началась об

ѣ

дня.

<

Глава 2. Молодой князь

.>

Молодой князь стоялъ совершенно прямо, внимательно сл

ѣ

дилъ за службой, крестился во всю грудь и набожно преклонялъ голову. —

Все это онъ д

ѣ

лалъ даже съ н

ѣ

которою аффектаціею; казалось, что не чувство, a уб

ѣ

жденіе руководило имъ. Когда бабуринской мужичокъ, не зная его, дотронулся до его плеча св

ѣ

чкой и просилъ его передать «Микол

ѣ

», онъ съ видимымъ удовольствіемъ взялъ ее и, толкнувъ впереди стоящаго крестьянина, тоже сказалъ «Микол

ѣ

».

Сборные п

ѣ

вчіе п

ѣ

ли складно, голоса были хороши, но дребезжащій старческій голосъ стараго дьячка одиноко раздававшийся иногда на л

ѣ

вомъ клирос

ѣ

какъ-то бол

ѣ

е соотв

ѣ

тствовалъ спокойной прелести деревенской церкви, бол

ѣ

е возбуждалъ отрадно согр

ѣ

вающее религіозное чувство. Къ причастью подошли 2 старушки и н

ѣ

сколько крестьянокъ съ грудными младенцами. Худощавый сгорбленный мужичокъ, помолившись передъ иконостасомъ, кланяясь и звоня колокольчикомъ, сталъ обходить прихожанъ, прося на Церковь Божію. Потомъ среди благогов

ѣ

йнаго молчанія, прерываемаго только пронзительнымъ плачемъ д

ѣ

тей и сдержаннымъ кашлемъ стариковъ, отдернулась зав

ѣ

са, и Дьяконъ провозгласилъ священныя слова. Наконецъ Отецъ Поликарпъ благословилъ прихожанъ и вышелъ съ крестомъ изъ Царскихъ дверей.