Триглав, Триглав

Жаркий румянец залил щеки девушки, на глаза навернулись слезы.

Павло сделал вид, что очень занят своими делами. "Милый, милый мой Сила", - подумала Зора и продолжала читать. "Ты знаешь, Зора: много лет назад я потерял отца. Я никогда не думал, что найду его. И где? Здесь. Здесь нашел я его. Я как раз докладывал твоему отцу, и вдруг заходит мой... Я счастлив безумно. Наши отцы дружили в прошлом, дружат и сейчас. Мой отец комиссар отряда, которым командует твой. Мне не описать нашу встречу и то волнение, какое я испытываю даже сейчас, вспоминая подробности встречи. Наверно, ты порадуешься вместе со мной".

Да, Зора от души порадовалась за друга.

Она перечитала письмо еще раз и еще. Несколько слов в конце письма были зачеркнуты, и все же она ухитрилась прочесть их. "Дорогая, напиши, Васко пока еще в Триесте или куда ушел? Меня тревожит одна мысль..."

Конец фразы был зачеркнут так старательно, что она не смогла ничего разобрать, но ей стало ясно: все мужчины ревнивы.

Она словно забыла о том, что Павло рядом, и, опомнившись, долго не решалась взглянуть ему в лицо.

- Ты будешь счастлива с этим парнем, Зора, - сказал Павло.

Зора, застыдившись, отвернулась и принялась старательно теребить тонкие кисти платка. Выждав, пока она справится с волнением, Павло сказал, что ей опять нужно идти к итальянским партизанам.

Зора как будто ждала этого - когда она подняла голову, в ее глазах было выражение сосредоточенности и решимости.

Зора второй раз шла в село Габриа.

Шла она и, подобно отцу, думала о пережитом, о предстоящем, о том, как хорошо было бы теперь быть рядом с отцом, Силой, Асланом - со всеми теми, кто ей близок, с родными людьми. А дорога вела ее в другую сторону. Впрочем, к друзьям. И в итоге - к встрече, к победе. И Зора чувствовала себя счастливой. Она шла по пути отца.

Снова она увидела мастера-портного. Он встретил ее чрезвычайно приветливо, и по всему было видно, что он откровенно любуется девушкой.

- Как дошли?

- Хорошо.

- Что нового в городе?

- Нового много! - Зора многозначительно улыбнулась. - Что вас интересует?

- Конечно, самое интересное.

- Вот вам новость: Гитлер потерял своего друга.

- Какого?

- Самого близкого. Муссолини. Дуче снова пойман и повешен.

- Ах, так. Собаке - собачья смерть... Гитлеру сначала удалось выкрасть его с помощью парашютистов. Плохи, значит, у него дела, если на этот раз не смог вызволить дружка из беды.

- Теперь он думает о спасении своей шкуры.

- Тоже серьезная забота. А в народе уже поют:

С одной стороны - Россия,

А с другой - Сербия,

С третьей - Черногория,

Гитлер должен умереть.

Портной усмехнулся и посмотрел на часы:

- Вы что же, уходите?

- Мне дана свобода действий. Могу возвращаться, могу остаться.

- Пока доберетесь до города, начнется бой. Оставайтесь. И вместе с нами войдете в Триест. Я ведь тоже, знаете, из Триеста. Видеть его свободным наша мечта. Добьемся этого и займемся своими обычными делами. Я буду портным, только портным!

И он от души засмеялся.

Зоре вдруг захотелось рассказать этому славному человеку о своей любимой работе, о своих мечтах...

А портной, как будто угадав ее мысли, продолжал:

- У каждого, знаете, своя цель в жизни. Каждый хочет увидеть после войны своих родных, любимых. Может быть, и у вас тоже есть возлюбленный, о встрече с которым вы мечтаете?

Справившись со своей растерянностью, Зора посмотрела на собеседника и невольно почувствовала, что он не из праздного любопытства интересуется ею.

- Да, у меня есть близкий друг. Очень близкий. Он идет в Триест трудным путем...

Портной помолчал.

- Ну, так остаетесь у нас? - спросил он. Тот, другой, личный интерес к ней у него пропал.

- Да. Прошу зачислить меня в боевую роту.

- А с винтовкой обращаться умеете?

- Да.

Зора немного смутилась под его грустным взглядом и, понизив голос, добавила:

- Прошу не отказать...

- Ни в коем случае. Мы не обижаем гостей.

Как и предполагалось, отступая из района Удины, фашисты двинулись на Триест. Впрочем, иного выхода у них не было. Итальянские партизаны, имея прежнюю задачу не допустить их к Триесту, расположились вдоль непроходимых лесов Палмановки, на предполагаемом пути их движения.

Зора, доставившая партизанам новые важные сведения, добилась того, что ее включили в одну из рот. Но и на этом она не успокоилась и все время напрашивалась на задания. Услышав, что собираются посылать разведку, она как бы случайно оказалась около командира роты. Взгляд ее выражал просьбу, мольбу так ясно, красноречиво, что тот, разумеется, не мог отказать, и через минуту Зора уже пробиралась навстречу ожидаемому противнику. С ней шел партизан, у которого было непривычное имя - Ашот, и, хотя он говорил по-итальянски, Зора с первых же слов поняла, что он не итальянец. Обладая ненасытным любопытством, она умела терпеливо выспрашивать и в течение нескольких минут успела узнать, что Ашот - армянин, бывший военнопленный, что он знает Аслана с детства, друг ему, имеет с ним связь и при первой же возможности намерен с ним встретиться.

- Говорят, он настоящий герой, этот Аслан.

- Да, - с гордостью ответил Ашот. - У него львиное сердце. И, кстати, львиное имя: Аслан означает "лев".

- Вот это совпадение! - засмеялась девушка. - Я вижу, в партизанах множество смелых ребят...

- Так ведь трусливым тут делать нечего.

- А вы давно здесь? Как сюда попали?

- Э, долгая история... Не затеяли бы фашисты войну, никогда я сюда не попал бы, да и не состарился бы в несколько лет!

- Ну, вы еще молоды, зачем говорить о старости?

- Я и сам не люблю говорить об этом. Но, представьте себе, - Ашот на минуту замялся, посмотрел на Зору и, словно заручившись ее сочувствием, продолжал: - Была у меня невеста. Красивая... как вы. В тот день, когда была назначена свадьба, все и началось... Фронт... Контузия, плен, концлагерь... Самую прекрасную пору жизни у меня украли враги. Сейчас мне немногим более двадцати, а я уже седой, больной, измученный.

- Ну ничего, скоро встретитесь с любимой. Она вас ждет, - уверенно сказала Зора.

- Конечно, мы поклялись друг другу, что будем ждать... Но может быть, она и не знает, что я еще жив.

Зоре понравились откровенность и простодушие Ашота. "Он достоин счастья, этот юноша, - подумала она. - Но девушка далеко... А мой Сила рядом. Да, я счастливее этого парня".

- Ведь верно, Ашот, что немцы, по существу, уже проиграли войну? А если так, то зачем они еще сопротивляются?

- Они думают, что еще не все потеряно. Я слышал от одного пленного, что среди солдат идет разговор о новом оружии, которое Гитлер готовит, о какой-то адской машине; она способна якобы разрушить весь мир. Солдатам говорят, что надо выстоять во что бы то ни стало, выиграть время, а там все переменится. И еще их пугают расплатой... Вот они и дерутся как бешеные.

Той порой они подошли к шоссейной дороге. Задача у них была простая: своевременно предупредить своих о появлении фашистов. И они затаились в придорожных кустах.

Ждать пришлось долго.

- Давайте выдвинемся вперед, чтобы дальше видеть, - предложила Зора. Ей не сиделось на месте.

- Надо бы сначала напиться воды, - сказал Ашот, тряхнув пустой флягой, - у меня пересохло в горле.

- Разве тут можно найти воду?

- Почему же? Недалеко родник. Вода в нем - как шербет*, чистая и холодная как лед.

______________

* Шербет - безалкогольный прохладительный напиток, распространенный на Востоке.

Зора, сдерживая улыбку, посмотрела на Ашота.

- Теперь я тоже пить захотела.

Они отошли в лес, к роднику, и тут Зора услышала немецкую речь:

- Шонес вассер! Шонес вассер!*

______________

* Шонес вассер! - Чудесная вода! (нем.)

- Ну, вот и дождались, - прошептал Ашот. - Пусть пока пьют. Это головная группа. Разведка. Пора дать сигнал нашим...