Триглав, Триглав

Вскоре в горах зазвучала гордая походная песня бывшей партизанской, а ныне регулярной бригады:

Поем о бригаде ударной и славной,

Поем о походах ее и боях,

Поем о бригаде интернациональной,

Поем о героях, ее сыновьях.

Пели эту песню югославы. Пели итальянцы. Пели русские - бойцы отдельной советской партизанской pоты - русской четы, выросшей из небольшого партизанского отряда, что родился в сентябре 1943 года в густых триглавских лесах...

Шли бойцы по лесам и равнинам, шли по горам, переправлялись через реки. И всюду звучала партизанская песня, а в ответ ей неслись восторженные крики жителей освобожденных сел: "Живела югославска Народна армада!"; "Живела Рдеча Армада!"; "Живела братска Русия!"

А когда упорствовал враг, сквозь ружейную трескотню и взрывы гранат гремели словенские призывные возгласы, раскатистое русское "Ура!", итальянское "Аванти рагацци!...", "Russia molto bene... Serapre forte!"*.

______________

* "Вперед, ребята!...", "Россия - очень хорошо... Всегда вперед!"

Судьбы войны и мира решались на востоке; весь мир жил теперь известиями с советско-германского фронта, который с каждым днем отодвигался на запад. Советские армии охватывали Германию с севера и с юга; их железные объятия сжимались, сгибая и сминая оборону фашистов; каждый понимал: когда они сомкнутся - крах гитлеровской империи будет неминуем...

И бойцы югославской армии, партизанских бригад, подпольщики Триеста и других городов, выполняя свои задачи, вносили тем самым неоценимый вклад в дело разгрома ненавистного врага, делали все, чтобы крах гитлеризма наступил возможно скорее.

Тяжкие испытания и трудности ждали людей впереди, но позади трудностей и испытаний осталось, пожалуй, больше. Во всяком случае, было что вспомнить комбригу Августу Эгону. В юности он был мечтателем. Отлично учился, особенно увлекался историей. Кем он хотел стать? Наверное, ученым. Но слишком быстро началось крушение мечты: дальше школы он так и не пошел. Потом долго искал работу. И когда ему исполнилось двадцать лет, он наконец устроился грузчиком в триестинский порт.

Жизнь была с ним жестока. Зато и Август был не из тех, кто склоняет голову перед судьбой. Тяжелая работа оказалась ему по плечу: ведь он был сыном рабочего! Скоро он стал старшим грузчиком порта - самые сложные работы выполнялись под его руководством, и он заслужил уважение товарищей по труду.

Это были времена, когда итальянский фашизм обрек страну на страдания и унижения. Однако насилия, произвол не сломили рабочих; в глубоком подполье создавались все новые и новые прогрессивные рабочие организации.

Август принялся за изучение произведений Маркса, Энгельса, Ленина и вскоре выдвинулся как неплохой агитатор. Вместе с Раде Душаном он организовал в порту несколько забастовок. А потом их пути разошлись - Раде уехал в Испанию бороться против фашистов в рядах интернациональной бригады, Август же только потому не уехал, что незадолго до этого был схвачен полицией.

Друзья встретились опять только в сороковом году. С новой силой, решимостью и уверенностью продолжали они борьбу. Они были первыми среди тех, кто открыто выступил против фашистов. Окутанные туманами горы стали их родным домом. Здесь, в горах, фашисты столкнулись с вооруженным свободолюбивым народом. Капитуляция фашистской Италии летом 1943 года способствовала расширению партизанской борьбы в Югославии, и особенно в Словении. В Словении до этого дислоцировались войска итальянского одиннадцатого армейского корпуса под командованием генерала Марио Роботти; в состав корпуса входили 14-я пехотная дивизия "Мечарата" и различные оперативные группы. С момента оккупации немцами Югославии эти войска совершили тысячи невиданных по масштабам и неслыханных по своей жестокости злодеяний над мирными словенскими жителями.

Как только было получено известие о падении фашистского режима в Италии, главный партизанский штаб Словении передал по радио приказ всем партизанским частям: разоружать фашистские войска. Партизаны неукоснительно выполняли этот приказ. При этом не обходилось и без кровавых стычек. Больше всех упорствовали отборные фашистские части "Калича нэра" чернорубашечники, бывшая гвардия низложенного дуче Муссолини.

Потом перед партизанскими войсками была поставлена новая задача: успеть до подхода немецких войск собрать и спрятать в горах отобранное у итальянских фашистов оружие, боеприпасы, медикаменты и снаряжение. Эту задачу партизаны тоже выполнили. Теперь у них было все необходимое для дальнейшей борьбы. В Словенском Приморье были сформированы две партизанские дивизии: тридцатая и тридцать первая; каждая состояла из шести бригад, вполне боеспособных подвижных соединений.

В конце сентября 1943 года гитлеровцы бросили против партизанских частей Словении три дивизии, выдвинутые из Северной Италии. Немецкая авиация беспрерывно бомбила не только позиции партизан, но и беззащитные мирные селения. Отбомбившись, самолеты засыпали села листовками, полными угроз по адресу жителей, бойцов югославской армии, итальянских повстанцев. Однако бешеный натиск врага был отбит...

Да, многое осталось позади. Но теперь наступали решающие дни. В воздухе ощутимо пахло победой. Надо напрячь все силы, чтобы разгромить врага.

Люди, подобные Августу Эгону и Раде Душану, когда-то мечтавшие стать интеллигентами, вчерашние грузчики, ставшие воинами, были уверены, что добьются всего, о чем мечтали. Только мечта осуществится тогда, когда придет свобода. И они шли навстречу свободе сквозь огонь войны.

Если же говорить о личных желаниях, то больше всего на свете Август Эгон хотел бы встретиться с дочерью. Пусть бы Зора была рядом... Сейчас он ей разрешил бы, пожалуй, прийти в бригаду.

Но, как это часто случается, обстоятельства складываются совсем иначе, чем мы желали бы. В то время как Август Эгон мечтал увидеть дочь около себя, она шла с новым заданием совсем в другом направлении...

По возвращении из Габриа в Триест Зора почти ежедневно наведывалась в кафе "Шток", где получала от Павло задания. Затем она шла выполнять их, а выполнив - докладывала, как и что успела сделать.

Однажды Павло встретил ее на пороге, возбужденный и необычайно вежливый.

- Танцуй! - заявил он.

Зора смотрела на него с удивлением. Павло любит шутить, но ей-то не до шуток.

- Значит, не догадалась, - усмехнулся Павло. - Если бы я сказал это русскому, он сразу бы понял, что ему - письмо. У них обычай такой: заставляют танцевать каждого, кому пришло письмо.

- Значит... мне тоже... письмо?

- Конечно. Да еще, наверное, долгожданное.

- От кого? - спросила Зора, густо покраснев.

- А я этого не знаю, - засмеялся Павло. - Если тебе письмо от моего бойца, то я рад: с ним, значит, все в порядке.

Письмо было от Силы.

"Дорогая Зора! Привет тебе из партизанского края, с гор Триглава, писал он. - Я не могу рассказать, что я здесь увидел, сколько интересных людей встретил, но я скажу тебе о другом: не было еще дня, чтобы я тебя не вспомнил. Настроение у меня хорошее. Я выполнил все поручения, в том числе и твои. Посылаю тебе написанные Асланом (я встретил его первым из партизан при необычайных обстоятельствах) слова "Катюши" и фото".

Зора прервала чтение, чтобы посмотреть фотокарточку. Довольно долго рассматривала она ее. "Взгляд очень серьезный, прямой, чистый, немного наивный. Таким я его и представляла", - подумала она. Потом пробежала глазами слова песни, улыбнулась, мысленно поблагодарила Силу за внимание - и снова вернулась к письму,

"... Я пишу тебе издалека, а сердце бьется так, словно ты - рядом. Около тебя я молчал. Но ведь пока еще война, все может случиться, и поэтому я решаюсь тебе признаться в своей любви... Вот я написал эти слова, признался. Будь что будет. Когда мы встретимся в свободном Триесте (а осталось немного, начинаются решающие бои), ты, я надеюсь, ответишь мне, как подскажет сердце. Я не обижусь, если ты скажешь "нет". Но знай: я тебя люблю".