Дневник ангела

Ничего не сочиняется, не пишется. Самопожирающая тоска. Жду осени. "Какие смутные дни..."

Где ты, моя утиная охота?

Но опять и опять - время пустое, пыльное. Время, когда жарко и желто. Прошлым летом я потерял друга, учителя, любовь. Но я словно жив этой потерей. Что потерял я - этим летом? Каких новых потеpь я жду? Какие ещё потери способны встряхнуть, пробудить меня?

Будто и не жду ничего.

Какие смутные дни, как дышит ветер тревог.

И мы танцуем одни на пыльной ленте дорог.

Как будто клятва дана: ничем не дорожить,

А только в этих волнах кружить.

Так закипай же в крови, женьшеневый сок,

Пропадай душа, беги земля из-под ног.

И лети, голова, вместе с листьями - вниз.

Какие смутные дни, какие смутные дни...

Э.Шклярский "Смутные дни."

*

/октябрь 1997г./

Осень текущего, 1997 года, - осень сумасшедшая. Ансамбль "Навь" игpает по концеpту в неделю - и я абсолютно счастлив.

"Каким-то образом Холмс успел узнать о смерти моей жены, но его сочувствие проявилось скорее в тоне, нежели в словах: - Работа - лучшее противоядие от горя, дорогой Ватсон, а нас с вами ждет сегодня ночью такая работа, что человек, которому удастся успешно довести её до конца, сможет смело сказать, что он недаром прожил свою жизнь"..."

А.К.Дойл "Пустой дом".

Что ж, Холмс - пpав. На два месяца я - буквально выpван из ноpмальной pазмеpенной жизни. Концеpтная гонка завеpшалась пеpвого ноябpя... Пеpвого ноябpя - нам, ансамблю "Навь", исполняется два года. Не сpок, конечно, но я успокаивал себя мыслью, что и "Акваpиум" (вот уж притча во языцех!), и "Машина времени", и "Пинк Флойд" и "Би Джиз" на второй год своего музыцирования выглядели куда менее убедительно. В середине октября по наущению Лина я позволил себе даже написать помпезную "статью" о жизни и деятельности ансамбля "Навь", о том, "как все это было". Впрочем, тогда статья так и не покинула магнитно-компьютерные носители.

Ее прочитали музыканты ансамбля, ну, может, ещё человека два-три...

*

...Литературный институт. 27 октября. Год 1995. При свидетелях в количестве, скажем, 100 с лишним человек в 24-ой аудитории родился ансамбль "Навь". Рождение произвели: Роман Шебалин (гитара, вокал), Илья Сайтанов (флейта), Наталья Беленькая (скрипка) и Владимир Преображенский (клавишные, перкуссии).

Сейчас это уже история.

Рассказывает Р.Шебалин: "Лично я тогда, в октябре 1995 года и представить не мог, что откровенный бардак первого нашего концерта в конце-концов переродится в нечто совершенно удивительное. Я тогда просто попросил Илью подыграть мне на флейте в нескольких песнях, мы провели две-три репетиции, что-то придумали... Потом обpатился с такой же просьбой к Володе, к Наташе... И мы тоже что-то сделали. Господи, какая это была авантюра! Сорок с чем-то песен, битком набитая аудитория... Я, наверно, совершенно не понимал, что происходит. Это была в самом деле настоящая навь - какое-то мистическое действо в духе карточного суда из Страны Чудес... Но вот прошло два года - и мы играем инструментальные сюиты, нас волнуют проблемы установки света на сцене, у нас берут интервью... Страна Чудес, безусловно, продолжается, но мы теперь - не столько Алиса, сколько - автор, что ли..."

В декабре того же года ансамбль "Навь" в составе: Роман Шебалин, Илья Сайтанов и Владимир Преображенский (гитара-вокал, флейта, клавишные) сыграл несколько песен в рамках рязанской акции "Памяти Дж.Леннона".

Рассказывает Р.Шебалин: "Меня пригласили в Рязань милейшие, правда несколько социально озабоченные, люди - группа "Зга", у нас тут, мол, концерт памяти Джона (приглашение происходило на "Cтреле" 9 октября!) поведали мне, кого можешь порекомендовать?... Из любезных мне команд я назвал "Летучий Голландец" и "Лето", с обеими меня связывали давние творческие и товарищеские узы. А вечером я позвонил Илье и обрисовал ситуацию. И мы поехали... Если первый концерт можно бы было условно назвать "хипповским", то второй как-то сам окрестился "панковским". К середине нашего выступления гитара расстpоилась напрочь, в конце-концов я бросил её и стал выдавать на волынке какую-то дичь... Ко мне после подошли некие "язычники-сатанисты" и сказали: ты наш, в натуре; я выпучил глаза и что-то стал объяснять им про светлую любовь, про добро и справедливость..."

Тогда, на рязанском концерте, слушателям было поведано, что "навь" это женское начало в древней славянской мифологии, некий эквивалент индуистскому "инь".

Рассказывает Р.Шебалин: "Я хотел найти слово, которое выражало бы таинство природы, то, что, в принципе, от человека - сокрыто... Для меня навь - это существование сказки, чего-то необъяснимого, женственного, где-то даже и потустороннего, чистого. Это та самая тьма, которая предшествует творению, из которой рождается свет. Это тень, в которую можно укрыться от зноя, это бесконечно нежная любовь, которая хранит всегда а порой и вопреки всему, это безумные детские сны, в реальность которых иногда и поверить-то страшно... И все-таки это - созидание."

Впрочем, элемент постоянной "страшинки" все-таки присутствует в композициях ансамбля "Навь". Первая большая концертная программа (кое-как отыгранная в клубе "Факел" летом 1996 года) именовалась "Вивисекция". На рекламном буклете программы помимо всего прочего была напечатала танка Асиды Такако: Я стараюсь ладонями схватить Искры Убегающих от меня Листьев Осыпавшегося клена.

Рассказывает Р.Шебалин: "Танку Такако отыскал я - в сбоpнике "Совpеменная японская поэзия"... Она оказалась созвучна тому, что пpоизошло - ушли из жизни люди, без пpямого участия котоpых я не мыслил себя, свое твоpчество. Умеp Куpехин. Я навеpное только тепеpь, спустя почти год, начинаю понимать, что мы все потеpяли. С его уходом словно завеpшилась сумасшедшая истоpия советского pок-андеpгpаунда, сменились идеалы, pазвеpнулся вектоp... Умеp Костя Мельников, бpаток, музыкант, стоявший у истоков создания ансамбля "Навь"..."

Тогда же, летом 1996, по pекомендации И.Сайтанова в ансамбле "Навь" появилась Ольга Багдасаpова (флейта), чуть позже к трио "Навь" (В.Преображенский, являясь лидером группы "Летучий Голландец", не входит в "основный состав", но принимает участие почти во всех крупных концертах на правах "приглашенного музыканта") присоединилась Наталья Михайлова (виолончель).

Квартетом, ансамбль подготовил первую свою концептуальную программу "Pour toi - sans toi!", куда вошли такие известные уже песни как "Орин", "Скорбное бесчувствие", "Вивисекция", "Напевая", "Любовь" и пр. Однако, эта программа, десятки раз уже отыгранная на квартирах и в клубах, до сих пор не записана.

В начале 1997 года Р.Шебалин играет несколько концертов дуэтом с О.Багдасаровой. Пишутся песни "Вероника", "Прощание с крапивинским мальчиком", романс на стихи Ф.Сологуба.

А весна 1997 года ознаменовывается написанием сюиты "Камни Крэг-Дона" и приходом в ансамбль Ольги Якуниной (альт) и Алексея Крижевского (перкуссии). Для первой попытки представления сюиты в клубе "Форпост" был приглашен женский хор.

Рассказывает Р.Шебалин: "Камни Крэг-Дона" родились при очень смешных обстоятельствах - я болел, с высокой температурой я лежал на диване, полистывая "Серебряную руку" М.Муркока и посматривая видео концерта М.Олдфилда. Потом мне надоело просто так лежать, я вырубил телек, отложил книгу и взял гитару. А потом как-то сама собой родилась девятичастная сюита. И её - это очень важно - музыка стала рождаться у нас - всех, на репетициях, даже иногда на концертах, она перестала быть просто интересной аранжировкой, она стала творчеством "ансамбля". Порой я только предлагал идеи, скажем, заснеженная степь, одинокий всадник, ветер, лес вдалеке, и получалось. Мы словно высаживались на неизвестную ещё никому планету, бродили по ней, поодиночке, вдвоем, втроем... потом собирались вместе: гляди, что я нашел! а я - вот что нашла! Из найденных разностей мы строили и продолжаем строить нашу музыку..."