Смерть Вазир-Мухтара

арь наклонился над нею, она ударила в него светящейся точкой. Хосров-хан вгляделся и увидел бриллиантовый перстень. Он велел отложить руку в сторону. - Аветис Кузинян, - сказал он старому купцу, - узнай теперь, пожалуйста, Вазир-Мухтара. Старый купец взял еще раз фонарь и снова обошел мертвецов. Вместе с ним ходили и другие купцы. - Невозможно узнать, - сказал один из них наконец, и все остановились. - Что же нам делать? - спросил Хосров-хан и сильно побледнел. Аветис Кузинян все еще ходил с фонарем и всматривался. Потом он подошел к Хосров-хану. Он был старый купец из Тифлиса, знавший, что такое товар и как его продают. - Тебе поручил шах отыскать Грибоеда? - спросил он евнуха по-армянски. И в первый раз прозвучало имя: Грибоед. - Так, значит, - продолжал старый Аветис Кузинян, - дело не в человеке, а дело в имени. Хосров-хан еще не понимал. - Не все ли равно, - сказал тогда старик, - не все ли равно, кто будет лежать здесь и кто там? Там должно лежать его имя, и ты возьми здесь то, что более всего подходит к этому имени. Этот однорукий, - он указал куда-то пальцем, - лучше всего сохранился, и его меньше всего били. Цвета его волос разобрать нельзя. Возьми его и прибавь руку с перстнем, и тогда у тебя получится Грибоед. Однорукого взяли, руку приложили. Получился Грибоед. Грибоеда положили в простой дощатый ящик. Его отвезли в армянскую церковь, там его отпели, и там он лежал неделю. Потом взяли тахтреван, наполнили два мешка соломой и установили ящик между двумя мешками, потому что нельзя вьючить ни лошадь, ни осла, ни вола только мертвым. И тахтреван тронулся. Повез его старый Аветис Кузинян и несколько других армян. Вазир-Мухтар был ныне другой: граф Симонич, старый, подслеповатый генерал на пенсионе, был извлечен из отставки и назначен Вазир-Мухтаром. Грибоедов снился по ночам людям. Нине он снился таким, каким сидел с нею на окошке ахвердовского дома. В шлиссельбургском каземате снился он другу молодости Вильгельму Кюхельбекеру, не знавшему о его смерти. Они ни о чем не говорили, и Грибоедов был весел. Катя вдруг задумалась в Петербурге, найдя его записку. Грибоед на арбе, между двумя мешками соломы, медленно и терпеливо ехал к Тифлису.

3

Волы величаво поднимались в гору. Позади, на высоком берегу, была крепость Гергеры, голая, как гора. Впереди - мост, похожий на флейту Пана, быстрая речка играла. Грибоед между двумя мешками приближался к мосту. Верховой в картузе и черной бурке только что переехал мост. Он быстро спускался по отлогой дороге. Поравнявшись с тахтреваном, он кивнул на ходу проезжающим и быстро спросил по-русски: - Откуда вы? Аветис Кузинян покивал ему головой и ответил неохотно: - Из Тегерана. - Что везете? - спросил человек, уже проезжая, и взглядом путешественника посмотрел на мешки и ящик. - Грибоеда, - кивнул ему равнодушно Аветис. Лошадь быстро несла человека под гору и вдруг затанцевала, остановилась. Человек натянул поводья. Он всматривался в тахтреван. Волы помахивали хвостами, и виден был передний мешок и двое