Женщина за зеленой дверью

Нури. Фарид.

Клиент. Хорошее имя. Так и передай ему: дядя Теватрос будет на свадьбе. Вино не покупайте. Пятьдесят литров хватит? Как раз две кислородные подушки самая хорошая тара. Это мой подарок. Договорились?

Нури (растерянно). Мы будем рады тебе. Только вино зачем? Приезжай без вина.

Клиент (встает). Как тебе не стыдно! Что я, умер, чтобы ты вино на базаре покупал? Две подушки не хватит - три привезу.

Нури (тоже встает). Хватит, хватит, вполне хватит.

Клиент. Ну, тогда до двадцатого. (Энергично жмет руку Нури, поворачивается к Зейнаб и Шаргии). До свидания, хозяюшки. (Опираясь на костыль, идет к воротам.) Заодно и со вторым земляком познакомлюсь. Посмотрим, какой он человек... (Уходит.)

Во дворе появляется заместитель Дашдамирова. Он в черном костюме, с портфелем. Торопливо пересекает двор, исчезает на лестнице, появляется на балконе второго этажа, останавливается у двери в квартиру Дашдамирова. Зейнаб и Шаргия с любопытством наблюдают за ним. Заместитель звонит в дверь.

Зейнаб. Что этот хромой про вино говорил? Нури. На свадьбу хочет приехать. Земляком оказался. Зейнаб. А вино зачем?

Нури (неохотно). Я думаю, он вообще не приедет. На болтуна похож.

Дашдамиров отпускает заместителя. Они проходят к письменному столу.

Заместитель. Не появился?

Дашдамиров. Пока нет.

Заместитель. Рагимов не звонил?

Дашдамиров отрицательно качает головой.

В техникуме все в порядке. В кабинет ваш никто не входит. Я предупредил, что, пока нет решения Комитета, входить в кабинет и трогать ваши личные вещи нарушение закона... Вчера они устроили еще одно собрание, на этот раз вместе со студентами.

Дашдамиров. Кто выступал?

Заместитель. Все... Опять сочинили ходатайство от имени коллектива. Я читал протокол. Обвиняют вас в профессиональной непригодности.

Дашдамиров. Это Сафиев ими крутит. Его работа.

Заместитель. Несомненно. Но и других недооценивать не стоит. Они все спелись.

Дашдамиров. Это его работа, директором хочет стать.

Заместитель. Они все за него горой. Меня Мансур беспокоит - очень некстати он возвращается... Вы звонили в милицию?

Дашдамиров. Нет.

Заместитель (мягко, но укоризненно). Надо позвонить, Он сразу же что-нибудь натворит по возвращении. Даже если он будет себя вести как ягненок, это же лишний козырь в руки Сафиеву и компании. Знаете, что они из этого могут раздуть? Сын директора педагогического техникума - уголовник. Да если они разнюхают об этом, они на весь мир шумиху поднимут. Ни в коем случае нельзя дать им такой козырь в руки. Сейчас одна надежда - на Рагимова. Только он может повлиять на Комитет. Если он вмешается в течение двух-трех дней, все будет в порядке. Но надо, чтобы в эти дни было тихо-спокойно. Я боюсь за Мансура, он обязательно что-нибудь натворит, как вернется, вы лучше меня знаете...

Дашдамиров. А что я могу сделать? Он уже давно мог вернуться - сам не хотел.

Заместитель. Надо выяснить точный день приезда и как-нибудь задержать его возвращение на пару недель, пока не решится ваше дело. Его не имели права досрочно освобождать, в постановлении имелись в виду лица, не представляющие опасности для общества. Вы должны обязательно позвонить в милицию.

Дашдамиров. Ты думаешь?

Заместитель. Уверен. Другого выхода нет.

Дашдамиров поднимает трубку, начинает набирать номер.

3 е й н а б (кивает на потолок). Что-то зачастил туда этот, с портфелем, каждый день ходит.

Ш а р г и я. Случилось, наверное, что-нибудь.

3 е й н а б. И машина по утрам не приезжает. Дела, кажется, плохи у нашего соседушки.

Али (ласкает голубя). Говорят, Мансур возвращается.

3 е й н а б. Заткнись! (Повторяет со злорадством.) Кажется, у нашего дорогого соседушки дела совсем плохи, если по утрам машина не приезжает. Есть все-таки бог на свете, видит, что творится на земле.

Дашдамиров. Милиция?.. Алло, милиция? (Дает отбой, снова набирает номер.)

3 е й н а б. Подождите, еще не то будет. За все обиды, которые он нам причинил, покарает его судьба. Я такой человек, меня безнаказанно обидеть нельзя. Ну и что же, что мой муж неудачник, не выбился в люди?! Значит, мне на голову надо сесть? Воду на меня лить?

Дашдамиров. Занято. (Продолжает набирать номер.)

3 е й н а б. Каждый раз вежливо просила его покойную жену: "Дорогая соседка, меньше воды лей, когда полы моешь, протекают они, проклятые, у тебя, пропускают грязную воду на голову деткам моим, а разве их не жалко?" Старший, правда, с утра водкой наливается, совсем стыд потерял и разум.

Али (виновато). Я не пил сегодня.

3 е й н а б. Еще выпьешь, день только начался. Ел бы хоть как следует... Котлеты я тебе там оставила, на столе. Вот здесь вы у меня сидите (показывает на горло), и ты и твой отец. Совсем выжил из ума старик.

Н у р и (громко). Опять завелась эта женщина! Замолчи сейчас же!

3 е й н а б. А ты не кричи на меня... Не дадут даже рта раскрыть.

Дашдамиров. Милиция?.. Алло, милиция?.. Мне полковника Кафарова... Хорошо... (Ждет.) Товарищ Кафаров?.. Здравствуйте. Дашдамиров вас беспокоит, директор техникума... Как дела, как здоровье?.. Ничего, спасибо... Возвращается... Да, да... Какие могут быть шутки? Еще два года назад мог вернуться как досрочно освобожденный. Я тоже не понимаю, каким образом... На целых два года раньше срока... Судимость одна... Опять начнутся мои мучения, а у меня уже нет ни сил, ни здоровья терпеть это... Не знаю, что делать. С одной стороны, сын родной, сердце болит, когда думаю о нем. С другой стороны... Вы с самого начала были свидетелем моего горя, все на ваших глазах происходило... От него всего можно ожидать, очень характер беспокойный... А у меня такое сейчас положение, что его приезд совсем некстати... Да, на службе...

Заместитель предостерегающе машет руками, чтобы Дашдамиров не проговорился.

Нет, ничего особенного... Не знаю, не знаю. А как ваши дела? Ну, слава богу... Пришлите, конечно, но он этих подписок десятки давал... Да, условно-досрочное... Спасибо, позвоню... Всего хорошего. (Вешает трубку, устало опускается на стул.)

Заместитель. Ну что?

Дашдамиров (горестно вздохнув). Кто бы мог подумать, что я возвращению единственного сына рад не буду...

Заместитель. Он сам виноват.

Дашдамиров. А может, он исправился?

Заместитель. Чудес не бывает.

Дашдамиров. Врагу своему такого не желаю. Бедный мой сын, почему именно он должен был получиться таким? В чем моя вина?

Заместитель (кивает на телефон). Что он сказал?

Дашдамиров. Что он может сделать? Объяснил, что раз освобождение условно-досрочное, то за любое нарушение era могут забрать на два года. Это мы и без него знали.

Заместитель. Но они примут меры со своей стороны?

Дашдамиров. Сказал, чтобы я написал заявление на имя начальника милиции. Подписку с него возьмут, как вернется, но ничего определенного не обещал. Надо же было получиться такому совпадению. Еще месяц назад я был бы рад его возвращению... (Берет со стола одну из бумаг, принесенных заместителем.)

Али (продолжает возиться с голубями). Летом птица хорошо ест, поэтому красивая.

3 е и н а б. Иди поешь, я тебе говорю. С утра ничего не ел.

Заместитель. Лучше я вам прочту вслух. Вы не разберете мой почерк.

Дашдамиров (отдает бумагу). Рагимов должен мне помочь, я очень надеюсь на него.

Заместитель. Яв этом уверен. Он столько лет вас знает" Нельзя не посчитаться с вашей биографией и заслугами.

Дашдамиров. Да. Вся моя жизнь как на ладони, ни одного пятнышка нет... Ну, давай читай, посмотрим, что ты там написал.

Заместитель (читает). "Министру..." Ну тут все, как обычно... "От..." Так... "Заявление. Уважаемый Энвер Халилович: В мае месяце сего года одна из городских газет опубликовала статью под названием "Габиб Аллахьярович гневается", в которой справедливо критиковали меня за некоторые несовместимые со званием советского педагога действия. В частности, в ней указывалось на тот факт, что в субботу тридцатого апреля в физкультурном зале техникума неизвестным лицом был оставлен открытым водопроводный кран, в результате чего вода, лившаяся из него всю субботу и воскресенье, залила зал и большинство комнат нижнего этажа. Автор статьи обвиняет меня в том, что..."