Горечь испытаний (СИ)

У стойки бара скучал огромный детина. Он сидел спиной к бармену и ребрами ладоней методично ударял себя по коленям.

- Первый раз здесь? - детина исподлобья, оценивающе посмотрел на Раджана.

- Первый.

- Так вот, - назидательно заговорил детина. - Бубновый Король не любит, когда гости поднимают шум. Значит, прежде всего, без шума. Бубновый Король не любит, когда клиенты платят хоть один дайм девочкам. Стало быть, это тоже ясно - плата за все идет менеджеру. А своих девочек Бубновый Король и так не обидит. А теперь главное. Если ты "легавый" - раскалывайся сразу. Я говорю, если ты от "копов" - выкладывай тут же. Всегда можем договориться. Узнаем потом, хуже будет. "Пришьем" без разговоров. У Бубнового Короля руки дли-и-инные.

- Кто такой этот Бубновый Король? - простодушно спросил Раджан.

- И-и, да ты круглый невежда, - усмехнулся детина. - Ты что, из Манхэттена сюда свалился? Он не знает, кто такой Бубновый Король! Господа, кто притаранил сюда этого соглядатая?

Словно из-под земли вынырнул Веселый растрепа, стал что-то быстро объяснять детине. Из их разговора Раджан расслышал только одну реплику: "Ну, смотри, растрепа! Если этот из гуверовских псов, жить тебе осталось четверть вечера". И, подойдя к Раджану, детина пробурчал: "Гони сто монет за вход". Вскоре Раджан сумел вновь убедиться, что заведение, в которое он попал, было весьма дорогим. Выбрав себе свободный столик, он заказал шотландский виски. И тотчас его получил. "Семь девяносто девять", - глухим голосом объявил высохший как мумия официант. "Хорошо, оставьте счет здесь, - ответил Раджан и внутренне содрогнулся баснословным расценкам. "Извините, сэр, никаких счетов. И деньги, извините, сразу". Раджан поспешно расплатился. "Странный кабак, - подумал он. - Вероятно, для богатой черной публики. Однако не пора ли объявить ся и самому герою будущего очерка?". Но объявился Веселый Растрепа. "Собственно, то, ради чего мы забрели на этот огонек, сэр, расположено на втором этаже, - он захихикал, закатив глаза. Если сэр утолил жажду, то милости прошу...". Раджан встал, последовал за вихлявшимся, подхохатывающим Растрепой. Выйдя из зала, они спустились вниз этажа на полтора по металлической лестнице. В полутьме гулко бухали их шаги. держась почти вплотную за Растрепой, Раджан удивленно подумал, что и в баре. и в зале не звучала никакая музыка, было тихо. Ему показалось, что и за столиками говорили лишь шепотом, и это усугубляло ощущение жутковатого одиночества, которое вдруг почувствовал Раджан. Закончилась металлическая лестница, и они быстро пошли по длинному, темному. сырому коридору, который, казалось, был пробит в бетонно скале. Поднявшись на третий этаж в лифте допотопной конструкции, они вышли на просторную овальную площадку, которая была ярко освещена сильными матовыми лампами. Прямо перед лифтом открывался просторный, светлый, устланный мохнатым ковром коридор с многочисленными дверями по обе его стороны. Справа и слева на самой площадке расположились два магазина детских игрушек* Один из них назывался "Розовые сны", другой - "Рай для маленькой мамы". "Что за чертовщина?" невольно вырвалось у Раджана. Веселый Растрепа, стоявший спиной к коридору, широко развел руки.

- Теперь, сэр, мне остается получить с вас сто баксов за вход на этот этаж и предложить вам купить одну из игрушек либо в "Розовых снах", либо в "Рае для маленькой мамы", - захихикал он, закатывая глаза.

- Может быть, вы мне все-таки объясните, за что я должен платить еще сто "монет" и зачем и для кого покупать игрушки? - едва сдерживая раздражение, произнес Раджан.

Веселый Растрепа прикрыл ладонью свой рот и через десять-пятнадцать секунд умоляюще прошептал:

- Сэр, делайте, пожалуйста, как я говорю. Здесь все без обмана. Фирма гарантирует - если не бездонное счастье, то уж наверняка редкое наслаждение.

Он вновь ухмыльнулся, выхватил из рук Раджана стодолларовую бумажку, добавил шепотом: "Здесь нас слышат. Поймут, что вы не мой постоянный клиент. бубновый Король не признает ни оплошностей, ни шуток. Купите игрушку и в коридоре я вам все объясню". Раджан в нерешительности посмотрел на витрину "Розового сна", потом на витрину "Рая для маленькой мамы". Веселый растрепа незаметным движением руки показал Раджану на "Розовый сон". Подойдя к прилавку, Раджан долго рассматривал смешных обезьян, крокодилов, собак. Все игрушки были дорогие, больших размеров. Наконец он остановил свой выбор на сероглазой светловолосой кукле, одетой в яркий шерстяной брючный костюмчик. Расплатившись, он стал искать глазами коробку, в которую продавщица упакует Куклу. Но добродушная пожилая дама поставила ее рядом с ним на пол, ласковым движением оправила костюмчик и умильным голосом произнесла несколько в нос: "ы возьмете ее за ручку, сэр, и она сама пойдет рядом с вами. Вот умница, вот красавица". Веселый Растрепа и Раджан сделали несколько шагов по ярко-красному ковру коридора. Забавляясь аккуратной поступью куклы, Раджан на мгновение забыл обо всем на свете, но голос Растрепы вернул его к действительности. "По одну сторону, сэр, принимают черные девочки, а по другую - белые". Только теперь Раджан обратил внимание на то, что все правые двери были выкрашены светлой краской, а левые темной. "Странные, однако, у этих проституток вкусы, подумал Раджан. - Игрушки им подавай. Нет чтобы что-нибудь более существенное - кольцо или брошь...". На многих дверях висели таблички "Занято".

- Заходите сюда, сэр, - подтолкнул Раджана к одной из дверей слева Веселый Растрепа. - Здесь новенькая. Француженка. Пальчики оближешь. Ее пальчики. Клянусь гневом Бубнового Короля! Ха-ха!

Раджан потянул дверь, она легко поддалась. И сразу послышался незатейливый чистый мотив народной французской песенки. Комната дохнула на него запахом мятных конфет, свежего молока, полевых цветов. рассматривая ее через порог, он увидел где-то в дальнем углу большую кровать. Ближе к центру стоял маленький столик с четырьмя стульями, диванчик. рядом с ним примостилась полка для игрушек, еще дальше - детская кроватка. Раджан в недоумении посмотрел на Растрепу. Тот подмигнул, закатив глаза:

- Сию минуту, сэр. Мишель, где ты, деточка?

Из глубины комнаты выбежала девочка. Ей было лет девять. белокурые, мелко завитые волосы доставали ей до пояса. Большие серые глаза внимательно смотрели из-под длинных ресниц на мужчин. на ней был лишь длинный свободный халатик из прозрачного материала, сквозь который просвечивало худенькое тельце.

- Мишель, - стараясь, чтобы его голос звучал как можно радостнее, проговорил Растрепа. - А вот твой новый друг. он принес тебе куклу. Поприветствуй его.

Задумавшись о чем-то, девочка молчала.

- Мишель, - уже менее радостно произнес Растрепа, - ты же не хочешь, чтобы я пригласил сюда сейчас мадемуазель Сквирк?

- Нет, месье, - вздрогнула Мишель, словно очнувшись, и голос ее прозвучал жалобно, просяще. - Не надо, не надо мадемуазель Сквирк. - И обращаясь к Раджану, она произнесла заученно: - Вы осчастливили меня своим визитом, сэр. Вам здесь будет хорошо.

Она подошла к кукле, и Раджан машинально отметил про себя, что девочка и кукла были почти одного роста. Веселый Растрепа с видом победителя вновь зашептал Раджану на ухо:

- Ну, что я говорил? Хороша девочка? А какая умелица! Всему обучена в пансионе мадемуазель Сквирк. В этом заведении Бубновый Король запрещает держать девочек старше десяти лет. Их передают в другие дома. желаю весело позабавиться, сэр!

Раджан почувствовал, как что-то сильно ударило ему в виски. Перед глазами все поплыло - и девочка, и кукла, и кроватка, и волосяной шар улыбающегося Веселого Растрепы... Но это не был обморок. На глаза Раджана навернулись слезы, слезы сострадания к маленьким пленницам, чьи жизни были безнадежно исковерканы, сломаны, растоптаны. Он знал, он слишком хорошо знал о торговле детьми, о торговцах детьми - пожалуй, самых безжалостных, самых грязных, самых беспринципных дельцах на свете. Были они и в Индии, и во многих других странах Востока, и почти во всех странах Запада. Он знал, что детей воровали из школ, из домов, прямо с улиц и в течение нескольких часов переправляли за тысячи километров от их родных мест; что из них делали слуг, воришек, проституток; что их жизнь, обычно длившаяся очень недолго, превращалась в одну сплошную страшную пытку. Все это он знал. Но впервые в жизни сам, лицом к лицу столкнулся с кощунственным бизнесом в этом гарлемском бардаке с чистенькими занавесочками на несуществующих замурованных окнах, шикарными магазинами детских игрушек, куда игрушки-подарки, отнятые у детей, возвращались сразу же после ухода клиента.