Воскресение. Повести. Рассказы

Написанное опять не удовлетворило Толстого; без всякого перерыва оп начал новую редакцию повести, которая росла «не по дням, а по часам».

Торопясь поскорее издать «Воскресение», Толстой вел переговоры с русскими издателями и еще в сентябре 1898 г. послал начальные главы в Англию для опубликования на русском и в переводе. В октябре 1898 г. он заключил соглашение с издателем журнала «Нива» А. Ф. Марксом о печатании «Воскресения» в «Ниве» по тысяче рублей за лист и получил аванс в двенадцать тысяч, который отдал на переселение духоборов. По предложению А. Ф. Маркса «Воскресение» стало именоваться не повестью, а романом. Для того чтобы другие журналы и газеты пиратски не перехватили роман Толстого, сотрудники «Нивы» прибегли к хитрости: первая страница рукописи была переписана заново и на ней поставлено заглавие: «Ожидание. Повесть В. Короленко».

В ноябре 1898 г. стали приходить корректуры. Четвертая редакция «Воскресения» создавалась, вплоть до середины января 1899 г., в основном в непрерывных исправлениях и переделках Толстым корректур, присылавшихся «Нивой» в том количестве, которое было ему необходимо.

По-прежнему Толстой стремился к максимальной точности в фактах. Осенью 1898 г. по его просьбе в Ясную Поляну приехал молодой юрист А. А. Цуриков, приятель его сына Сергея Львовича, чтобы проверить верность некоторых фактических подробностей в романе. Цуриков вспоминал о своем приезде: «Прямо принялся за чтение черновиков повести «Воскресение». Старик все подходил, смотрел, где я читаю, какое место. Просил прямо в тексте делать поправки, подчеркивать п надписывать. Крупные ошибки в статье закона: обвинение должно быть по 4 и 5 пп. 1453 ст. Уложения, вопросы по этим признакам преступления, а у него отдельно кража денег и отдельно отравление и в обвинительном акте, и в вопросах присяжным, и в их прениях в совещательной комнате, и в их ответах. Пришлось переделать. ... Одежду арестантки пришлось изменить. Светлую заутреню — также. Слова церковных песнопений неточно были переданы, как например, «Радуйтеся людие» вместо «Людие веселитеся» и т. д. Третьей части еще не читал и обещал вернуться в Ясную на этих днях, дочесть и написать обвинительный акт... Надо было некоторые места вычеркнуть, как напр., что председатель на другой день не разъяснил присяжным их обязанностей. (Между тем как этот закон обнародован в 90-х годах, а дело слушается в 80-х, и т. п. подробности.) Очень был ласков и любовен. Много рассказывал, много спорил, так и сыпал ослепительными молниями» (С. Л. Толстой. Очерки былого. М., 1956, с. 194—195). Тою же осенью (1898 г.) Толстой ездил смотреть орловскую тюрьму, собирая сведения о быте и режиме заключенных для описания условий, в которых содержалась Маслова.

С увеличением размеров романа, с прибавлением действующих лиц и отдельных сцен усиливалось социально-политическое его звучание. Так, в четвертой редакции возникла фигура Топорова, прототипом которого послужил ненавидимый Толстым обер-прокурор Синода К. П. Победоносцев (1827—1907). Образ Топорова Толстой создал под непосредственным впечатлением рассказа и записи в дневнике своей дочери Татьяны Львовны, ездившей в феврале 1898 г. на прием к Победоносцеву хлопотать о преследуемых правительством сектантах. «Отвратительным, бессердечным, бессовестным ... злодеем ... человеком отсталым, хитрым, упрямым и жестоким» называл Толстой Победоносцева (т. 72, с. 516, 519). В четвертой редакции появляются политические заключенные, с которыми Маслова знакомится (в отличие от окончательной редакции) еще до отправки в Сибирь и которые влияют на ее нравственное перерождение. В роман введено множество новых эпизодов, связанных с «воскресением» Нехлюдова; в частности, поездка его в Петербург и хлопоты о сектантах, встреча с разными лицами. Это описание имело автобиографическую подоплеку: хлопоты самого Толстого и 1897 г. о самарских молоканах, у которых властями были отняты дети во избежание пагубного влияния на них родительской веры. Почти каждое из новых действующих лиц романа имело свой прототип. Например, образ Марии Павловны подсказан был Толстому письмами сосланной на каторгу революционерки Н. А. Армфельд. Образ Крыльцова (в четвертой редакции — Семенова) внушен был личностью Л. А. Дмоховского, приговоренного в 70-е гг. к каторжным работам за распространение революционных прокламаций. Прототипом графини Чарской послужила графиня Е. И. Шувалова, которую знал Толстой; прообразом проповедника Кизеветера — доктор Бедекер, живший в Англии и выступавший со своими проповедями в Петербурге и в сибирских тюрьмах. Образ барона Кригсмута навеян встречей Толстого в 80-е гг. с комендантом Петропавловской крепости бароном Е. И. фон Майделем.

Сюжет четвертой редакции развивается так же, как и сюжет третьей. Катюша категорически отказывается выйти замуж за Нехлюдова и выходит за «политического» по фамилии Вильгельмсон (будущий Симонсон). Нехлюдов уезжает в Москву и работает над книгой об уголовном законе; жизнь постепенно затягивает его в свою «паутину», и нравственное будущее его оказывается под вопросом.

С середины января по 17 декабря 1899 г., в непрерывном труде над корректурами, Толстой создал еще две редакции романа. Если для первых двадцати восьми глав потребовался новый набор, то начиная с главы XXIX, новых наборов бывало по три, по четыре и более, так как некоторые куски текста заново переписывались. Записей в дневниках, подобных тем, что делались Толстым в 1889—1895 гг., где отражены его сомнения, колебания и размышления — как и на чем сделать упор, теперь встречается все меньше. Новые сведения и факты он, не колеблясь, вставлял в роман: каждая подробность о ссыльных, гонимых и арестованных лишь подкрепляла твердо устоявшуюся в сознании писателя идею произведения. За два месяца до окончания романа Толстой в дневнике записывает мысль, обусловившую «воскресение» Нехлюдова: «Война, суды, казни, угнетение рабочих, проституция и многое другое— все это необходимое, неизбежное последствие и условие того языческого строя жизни, в котором мы живем, и изменить что-либо одно или многое из этого невозможно.— Что же делать? Изменять самый строй этой жизни, то, на чем он стоит. Чем? Тем, чтобы, во-первых, не участвовать в этом строе, в том, что поддерживает его: в военщине, в судах, податях, ложном учении и т. п., и, во-вторых, делать то, в чем одном человек всегда совершенно свободен: в душе своей заменить себялюбие и все, что вытекает из пего — злобу, корысть, насилие и пр.— любовью и всем тем, что вытекает из нее: разумностью, смирением, милосердием и пр. Как колеса машины нельзя повернуть силой, они все связаны с шестернями и другими колесами, а пустить или не пустить пар, который задвигает их, легко, так точно страшно трудно изменить самые внешние условия жизни, но быть добрым или злым легко. Л это: быть добрым или злым — изменяет все внешние условия жизни» (т. 53, с. 230—231).

Пятая редакция «Воскресения» представляет собою окончательно исправленную корректуру первых двадцати восьми глав и лишь начерно исправленные остальные. В ней Толстому пришлось изменить последовательность событий п перенести знакомство Масловой с политическими в Сибирь, так как в тюрьме это знакомство не могло состояться ввиду запрета общения уголовных с политическими. Обо всем этом Толстой узнал лишь в январе 1899 г. от надзирателя Бутырской тюрьмы в Москве И. М. Виноградова, с которым неоднократно встречался и со слов которого записал некоторые подробности тюремного быта. Летом 1899 г. Толстой встретился с надзирателем Тульской тюрьмы и узнал от него правила свиданий с заключенными и обстановку свиданий. В пятой редакции появилась Вера Богодуховская как действующее лицо; в последней главе был подробно описан быт уголовных арестантов. В эпилоге Нехлюдов узнает от Катюши о ее решении выйти замуж за Вильгельмсоиа; о дальнейшей судьбе всех троих не сказано ничего.

Последняя, шестая редакция романа представляет собою двадцать восемь глав, соответствующие пятой редакции, и остальные, дополненные и исправленные окончательно. Теперь роман поделен на три части. Более подробно и углубленно описаны переживания Нехлюдова; дополнены характеристики Крыльцова, Симонсона; появились образы Кондратьева, Ново-дворова. Написана XXI глава третьей части: сцена на пароме со стариком сектантом. Прообразом его послужил Андрей Васильевич Власов, принадлежавший к секте «бегунов». За отказ от «всякого земного общества п от всех религиозных убеждений, от имени, отчества и фамилии», за не признавание никаких властей Власов привлекался к суду. В 1899 г. он познакомился с произведениями Толстого и написал ему большое письмо, в котором рассказал о своем миропонимании, о том, что «здравый ум и чистая совесть никому худа не делает» и что он «сам себе царь». Не зная лично Власова, Толстой воспользовался его письмом. В 1908 г. он напечатал XXI главу в «Круге чтения» под названием «Свободный человек».