Сачлы (Книга 2)

Субханвердизаде делал все, чтобы вывести Мадата из равновесия. И это ему наконец удалось. Мадат потерял контроль над собой, выхватил из кобуры, браунинг, воскликнул, едва сдерживая слезы:

- Это ты - враг! Двурушник!

Субханвердизаде поймал его руку в воздухе:

- Второй террористический акт?! Да?! Еще одно покушение?! Да?! Открытое нападение?! - Изловчившись, он овладел оружием Мадата. - Ты хотел убить меня!.. Преступник!..

Мадат сразу же примолк, сник, потупил голову.

Субханвердизаде несколько раз подбросил браунинг на ладони.

- Смотри, сейчас я позову свидетелей и заведу на тебя дело. Но мне жалко тебя... Ничего не могу поделать с собой... Все-таки ты - сын Азербайджана. Субханвердизаде положил руку на плечо Мадата. - На, возьми свою игрушку. Говорю: жалко мне тебя.

В этот момент в комнату вошел начальник милиции Хангельдиев.

- Что здесь происходит? - удивился он. - Чей это браунинг? - Узнал Мадата, поприветствовал: - Здравствуйте, товарищ Мадат!

Субханвердизаде улыбнулся как ни в чем не бывало:

- Да вот, смотрю, чем вооружен наш товарищ Мадат. Браунинг - это не оружие, скажу я вам. Когда-то их любили носить в своих сумочках гимназистки... И я сказал товарищу Мадату: бдительность прежде всего! Выезжаешь в горы, а у тебя с собой какой-то дамский пистолетик. Ты ведь политический руководитель. Мы все несем за тебя ответственность. Помни, ты политический вождь, вышедший из низов!

Хангельдиев взял браунинг из рук Субханвердизаде, повертел его во все стороны, возвратил Мадату:

- Согласен, это не оружие, товарищ агитпроп! - Скосил глаза на свой маузер в деревянной кобуре: - Вот маузер - это вещь. А такими пугачами, как твой, некогда запугивали дамочек на пирушках. Сам видел, когда работал сторожем в Баку на нефтепромыслах.

Субханвердизаде кивнул головой:

- Правильно говоришь, верно. Помнишь свадьбу богача Сараблы в Сабунчах? Ну и свадьба была... Видел, как все женщины полезли под стол от страха?!

Мадат не стал слушать, что было дальше на свадьбе, вышел во двор, сказал сумрачно Хосрову:

- Дай мне твою бурку, пойду в сад, прилягу. Голова раскалывается. И мутит что-то...

Подавленный, он ушел в сад за домом и, завернувшись в бурку с головой, лег под яблоней. На душе у него кошки скребли.

Субханвердизаде, наблюдая за ним из окна, думал: "Вот ты и в руках у, меня, товарищ агитпроп!.. Направил на меня дуло браунинга, а что вышло?.. Вышло то, что ты своей рукой всадил в свое сердце пулю и, как подстреленный гусь, шлепнулся к моим ногам. Теперь ты мой!"

Когда в комнату вошел Дагбашев, а Хангельдиев спустился в деревню проверить, как охраняются арестованные, Субханвердизаде начал объяснять Дагбашеву, как ему вести дальше дело.

- Итак, помни, - говорил он, - все произошло из-за красотки Гейчек! Заманов добивался ее, приставал к ней... Иначе зачем он так часто приезжал в Чайарасы?.. Дороги-то, здесь какие!.. И зачем, спрашивается, этот Сейфулла останавливался в доме человека, который только вчера вышел из лесу?.. Зачем он дружил с ним?.. Вопрос ясен: Заманова убил бандит, которого своевременно не разоружили. А чья это обязанность, чье дело - изъять или выдать винтовку?.. Это дело их, ГПУ!.. А раз так, все нити следствия должны быть сосредоточены в наших руках. Этот Гиясэддинов должен предстать перед военным трибуналом за то, что не разоружил бандита, который только для видимости расстался со своей шайкой, а сам только и думал, как бы нанести удар в спину советской власти. Я, вернувшись в район, тотчас подниму этот вопрос перед центром. Кому подчиняется ГПУ? Совнаркому! А кому должно подчиняться районное отделение ГПУ? Мне!.. Раз так, я имею полное право лично поднять этот вопрос и сам же решить его. Увидишь, я подведу этого Гиясэддинова под трибунал. После этих событий и Демирову придется собирать свои манатки и улепетывать из района. А не захочет - мы заставим его сделать это! Кто прежде всего отвечает за район?.. Разумеется, Демиров. Именно поэтому надо использовать покушение на Заманова. Твоя нерешительность, моя мягкость - это смерть для нас. Там, где льется кровь, слезам не место! - Субханвердизаде приблизился к окну, кивнул в сторону сада. - Гляди! Видишь того, кто спит под деревом, завернувшись в бурку?.. Это Мадат, бывший батрак, инструктор комитета батраков... Мало-помалу мы обкатаем его и приручим. Станет кроткой овечкой! Нам очень важно держать в руках т. кого человека. Ибо и наверху и внизу, везде его считают святым имамом. Этот имам может сделать для нас буквально все. Приобретение, приручение такого имама - большое событие для нас! Мы можем превратить его в пулю, которая поразит сердце Демирова и Гиясэддинова. Мир держится на умелых и сметливых! Выигрывает тот, кто действует. Проигрывает тот, кто спит.

Дагбашев тоже глянул в окно:

- А почему он спит там? Ведь он замещает секретаря. Эх, горе-заместитель!..

- Не спит он - думает, размышляет, прикидывает, по какому пути пойти... Смотри, как закутался в бурку, делает вид, будто спит. Эх, оборванец!.. Меня не проведешь...

- Какой прок от такого?! - скривился Дагбашев. - Он робок, трус... Даже на воду дует - как бы не обжечься!

- Нам именно такой и нужен. На воду дует, говоришь? Пусть дует. Он не то, что твой Нейматуллаев! Тот по горло в грязи - буйвол! Стоит ему шевельнуться от него на сто верст несет нечистотами. Слушай меня, мы должны постепенно отдалять от себя таких, как этот Нейматуллаев. А таких святых имамов, как этот Мадат, надо приближать к себе. Ты понял меня?..

- А вдруг Заманов не умрет? - с тревогой спросил Дагбашев.

Субханвердизаде постучал легонько пальцем по лбу Дагбашева.

- Почему это он не умрет? Думаешь, мы зря отдали его в руки этого коновала?! Должен умереть!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Толпа сельчан, собравшаяся у фельдшерского пункта, загудела. Люди увидели группу всадников, которые скакали со стороны деревни. Начали строить предположения:

- Кто такие? Откуда?..

- Кажется, ГПУ!.. Видишь, мчатся вихрем...

- Говорят, они были в соседнем районе. Преследовали бандитов... Зюльмат хитрый, не сидит на одном месте.

- Интересно, придет в этом году конец Зюльмату? Ловко действует. То в одном районе пограбит, то в другом. Его здесь ищут, а он там. Там начнут искать, а он уже назад перебрался. Если с Зюльматом не покончат в этом году, он совсем сбесится. Другие грабители тоже распоясались, действуют под маркой Зюльмата. Воруют коров, овец, коз...

- Да, воров в районе развелось. Верно говорят: лиса прибежит, вспорет брюхо козе, а все волка проклинают.

- Глядите, глядите вон сам Гепену!

- Да не Гепену - ГПУ! Разве это имя?..

- А вот Годжа-оглу! Великан человек...

- Смотрите, а это безбожник Мешинов Худакерем!

Впереди всех скакал Годжа-оглу, богатырского сложения, с винтовкой за плечами. Гимнастерка на его мощных плечах взмокла от пота. Он, как только услышал о ранении Заманова, вскочил на коня и помчался в райцентр. По дороге ему встретился отряд Балахана. Годжа-оглу присоединился к нему.

В пути они разговорились.

- Я более десяти лет работал на одном нефтепромысле с Сейфуллой, рассказывал Годжа-оглу. - Спали с ним в одном бараке, ели из одной миски. И хозяевам показывали один общий кулак. Сейфулла умел сплачивать рабочих, был хорошим организатором, чутким товарищем. Я не хочу верить тому, что болтают... Не мог Сейфулла полезть к женщине в доме, где его приняли.

Смуглый чернобровый Балахан скупо отвечал:

- Посмотрим... Посмотрим...

- Не верю!.. Не верю!.. - твердил Годжа-оглу. - Ведь Сейфулла двадцатипятитысячник. Настоящий большевик...

- На месте разберемся, побереги свои нервы, - успокаивал его Балахан.

Годжа-оглу скрипел зубами:

- Не успокоюсь, пока не задушу его убийцу вот этими руками!

Когда они подскакали к фельдшерскому пункту, из дома вышел Субханвердизаде, поспешил навстречу Балахану: