Зияющие высоты

Лектор кончил. И уехал. Командир сказал, пора.

Кто-то выругался смачно. Кто-то запищал, ура.

Что положено, мы взяли. Смертью павших всех зарыв,

Залегли под мокрым снегом, в ожидании застыв.

Только лектор наш знакомый с этим делом не шутил.

Орденов и повышений штук полсотни отхватил.

Своим именем и рожей по газетам замелькал.

И начальником великим надо всеми нами стал.

Мне-то что? Какое дело? Пусть считается - герой!

Только в голову приходит мне вопрос один порой.

Объясните по науке, происходит это как?

Он же был сачок, подлиза, трус, доносчик и дурак!

ОЧЕРЕДЬ

Статистическое Бюро Ибанского Планирования (Стабиплан) опубликовало данные о ходе выполнения плана по ширлям-мырлям за прошедший год. Как всегда, план выполнен досрочно и с перевыполнением на сто процентов. Особенно отличились хлеборубы Заибанья. Они собирали бы ширли-мырли круглые сутки, если бы знали, где они посеяли то, что не сеяли, и является ли то, что не выросло, действительно ширлями-мырлями. Большую группу тружеников серобурмалиновоговкрапинку золота наградили орденами. Очередь расширили и укрепили руководящими кадрами. Теперь наша Очередь поднялась на новую ступень, сказал Заибан в речи без повода. Раньше мы стояли из материального интереса. А теперь - из чисто духовного. Раньше у нас преобладала живая очередь. Теперь наши трудящиеся имеют возможность иногда отлучаться из очереди по своим надобностям, предупредив сзадистоящего об этом. Так что у нас обозначился переход к полуживой очереди. Мы обсуждаем проект закона, по которому члены одной и той же семьи могут сменять друг друга в Очереди по предъявлении справки с места работы и жительства и характеристики, заверенной Руководящим Треугольником. Были предложения организовать предварительную запись в очередь. Но мы считаем это преждевременным. Думаем, что сначала надо разрешить предварительную запись в список на право записи в список на предварительную запись в очередь.

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Вчера был на банкете у Социолога, сказал Неврастеник. Любопытно. Конечно, поносили Правдеца, Двурушника, Певца и прочих. Осторожно, конечно. Как подобает интеллигентам. По принципу: нельзя не признать, но... Или: такие-сякие, но надо признать, что... Увы, сказал Мазила, в этом есть доля истины. Ведь правда же, что... Это безнравственно, сказал Болтун. Безнравственно искать недостатки у таких людей, если они даже имеются на самом деле. Ты же фронтовик. Ты же знаешь, что кощунственно вспоминать о том, что парень, прикрывший своим телом твой бросок вперед, мочился в кровать и иногда ябедничал. Многое из того, что имеешь ты, - благодаря им. Благодаря им ты уехал туда и вернулся обратно. И можешь позволить себе обдумывать наиболее эффективный путь своего последующего творческого развития. Это не совсем так, сказал Мазила. Кое-чем я обязан и себе. Верно, сказал Болтун. Но и о тебе говорят примерно то же, что о них. Еще хуже, сказал Неврастеник. Без всяких но. Так что здесь - общий случай, а не индивидуальный факт, сказал Болтун. Как в свое время говорил Певец:

Он смело правду вслух сказал.

И все сполна пожал.

Ты спрятал в сторону глаза.

И плечиком пожал.

А я сказал: Ах, тот? Ловкач!

Сенсации мастак!

А ты добавил: Он стукач!

Иначе как же так?!...

Пустяк, брюзжал интеллигент.

Наив, цедил второй.

Он недопонял наш момент.

Не раскусил наш строй.

А перспективы предлагал?!

Одна другой глупей!

И кое-что он там солгал.

Меж нами, вот ей-ей!

Вот так. Один стряхнет ярмо,

Как мы встаем горой.

Ведь мы дотоле не дерьмо,

Пока Он не герой.

ОППОЗИЦИЯ ЗА РАБОТОЙ

У меня идеальные условия для творческой работы, говорит Учитель. Я один. Служебные обязанности отнимают у меня пару часов в день. А то и того меньше. Бумаги - завались. Литература в моем распоряжении любая. Даже все секретные материалы в конце концов попадают ко мне. Я их должен жечь. Никаких предрассудков. Никакой идейной зависимости. Полная свобода. Так что сиди себе, выдвигай гипотезы, развивай концепции. Но за все время на свободе я не написал ни строчки. Я даже секретные материалы перестал просматривать. Сначала было интересно. Все-таки запретный плод. Потом я убедился, что это такая же серость и скукота, как и все то, что публикуется официально. И ничего секретного в них нет. Пустая бессмысленная форма секретности. Для настоящей науки это все ни к чему. Когда был Там, думал, что, как только вырвусь на волю, буду работать день и ночь. Наверстывать потерянное. Чушь все это. Тщеславное отчаяние покойника переиграть прошлую жизнь. Во-первых, все то, что я мог бы написать, никто не напечатает. Во-вторых, если и напечатают, читать не будут. В-третьих, если и прочитают, то не поймут, исказят, разнесут, растащат. Если бы ты был Заибаном, твоя писанина сделала бы эпоху, говорит Балда. Исключено, говорит Учитель. Заибану запрещено не только думать в таком духе, но даже подписывать то, что в этом духе надумали другие. Впрочем, запрещение тут не требуется. Путь в Заибаны таков, что это получается само собой. Я мог бы разработать детальную программу преобразований общества в интересах власть имущих, но чтобы при этом кое-что перепало бы и прочим. Это не так уж сложно. Система разумной рационализации напрашивается сама собой. Но не буду. Это - пустое занятие. Никакая рационализация тут не нужна. Оказывается, Они меньше всего заинтересованы именно в этом. Странно? Нет. Инстинкт самосохранения. Всякая рационализация делает более прозрачными общественные отношения. А они именно этого не хотят. Они чувствуют себя нормально лишь в условиях путаницы и мути. Чтобы никто ни в чем не смог разобраться. Они по самой своей сути и природе путают карты, ибо играют по методам (и не по правилам!) фиктивной игры. Улучшенцев Они боятся еще больше, чем оппозиционеров. Обратите внимание, из нас создали именно группу оппозиционеров, а не группу рационализаторов. С оппозицией легче бороться. Оппозиция явно бесперспективна. Рационализация имеет видимость перспективы, ибо согласуется с официальной демагогией. Кстати, самый верный способ отличить демагогию от искренних намерений, - это сделать попытку реализовать лозунги демагогии на деле.

Прибежала Спекулянтка. Эй, вы, сказала она, лопухи! В ООН зарплату дают! Айда! Мы там очередь уже заняли.

ЛЕГЕНДА

Чуть слышно командир хрипел,

А нам казалось - гром гремел:

Мы крепко влипли, братцы.