Xамза

- Пока ты не поклянешься на коране, что никому не расскажешь о том, что было здесь, ты отсюда не уйдешь! - Шейх Исмаил смотрел на Шадмана тяжелым взглядом.

- Теперь уже поздно думать о коране, - раздраженно сказал хромой дервиш. - Он вообще не должен выходить отсюда...

Кара!

Из толпы шейхов вышел Кара-Каплан. (Алчинбек Назири не взял его обратно с собой в Самарканд. Он был оставлен в горах для выполнения поручений паломника из Гилгита.)

Кара-Каплан вынул нож.

- Только без крови! Без крови! - нервно заговорил Исмаил. - Здесь же священный мазар!

Кара-Каплан вопросительно посмотрел на своего нового

хозяина. Тот показал на голову. Кара понял. Рывком сдернул с себя чалму и стал скручивать ее в жгут.

Шадман-ходжа попятился. Мрачный горбун приближался к нему... Шадман растерянно оглянулся - шейхи стояли около всех выходов...

Кара-Каплан бросился к Шадману, захлестнул ему шею и стал душить.

...Кто-то вошел в гробницу. Не видя в темноте, что тут происходит, громко сказал, обращаясь к Исмаилу:

- Шейх, из Андижана на исповедь к вам прибыли мусульмане...

Его вытолкнули наружу. И тут раздался предсмертный хрип Шадмана:

- Шейх, с тебя шкуру сдерут! Запомни!.. Санобар! Прости меня, доченька! Вспоминай меня!.. Вот вы какие святые все тут?

Лгуны, подлецы!.. Будьте же прокляты, прокляты!..

Все было кончено. Паломник из Гилгита, словно опомнившись, первым стремительно вышел из гробницы к прибывшим из Андижана.

- Мусульмане, - послышался его голос с площади перед мазаром, - наш шейх, уединившись, занят молитвами. До рассвета его нельзя перебивать. Приходите завтра утром.

Исмаил был смертельно бледен. Руки его дрожали. Ничего никому не сказав, он вышел в одну из боковых дверей мазара.

4

Через степь, по дороге, ведущей в Фергану, ехали верхом три человека Хамза, Алиджан и Амантай. Они то отставали друг от друга, то соединялись вместе, то снова разъезжались в разные стороны.

- Все-таки нехорошо, что мы все трое одновременно уехали из Шахимардана, - задумчиво произнес Амантай. - Наши хлопотливые шейхи, воспользовавшись нашим отсутствием...

- Там же остались Камбарали и Каримджан, - перебил его Алиджан. Вполне заменят нас. Сколько дней мы будем на курултае, Хамза-ака?

- Дня два-три.

- Ничего за это время, я думаю, не случится, - уверенно сказал Алиджан.

- Так-то оно так, но все-таки мне что-то не по себе, - не успокаивался Амантай. - Надеюсь, вы знаете, что в эти дни к нам должен приехать Миян Кудрат.

- По-моему: это случайное совпадение, - сказал Алиджан. - Как вы считаете, Хамза-ака?

- Наверное, - односложно ответил Хамза.

Он был рассеян. Они ехали по тем местам, где проходила молодость его отца. Отсюда же был родом и его дед Халбай и даже прадед Ниязмухаммад. "Может быть, именно поэтому потянуло меня в Шахимардан, - подумал Хамза, что рядом лежала земля, по которой ходили мои предки?"

...В полдень, остановившись около невысокого холма, они спустились с дороги к ручью и напоили лошадей. И в это время из-за холма показалась величественная конная процессия.

Впереди на стройном тонконогом скакуне с белой звездочкой на лбу сухощавый старик в простом суконном чекмене. Голова его была обмотана голубой чалмой, на что имели право только потомки святого Али. Лошадь под всадником была покрыта бархатной попоной с позолотой, сбрую украшали драгоценные камни.

По обеим сторонам старика, чуть отставая, держались два телохранителя широкоплечие красавцы йигиты. А метрах в десяти сзади человек тридцать свиты - всякого рода и звания духовные лица в красочных халатах и чалмах, лошади которых тоже были богато и нарядно украшены.

- А вот и сам Миян Кудрат собственной персоной, - сказал Хамза. - Как говорится, легок на помине. Со всей своей святейшей сворой.

Амантай с тревогой следил за удаляющейся кавалькадой.

- Зачем они так вырядились? - спросил он.

- Наверное, для того, чтобы показать народу, - усмехнулся Хамза, - что милости аллаха, несмотря на Советскую власть, попрежнему неиссякаемы к преданным слугам ислама.

- Надо возвращаться, - забеспокоился Амантай. - Эти красавцы наделают нам беды в Шахимардане.

- Мы не можем, - вздохнул Хамза. - Мы делегаты курултая. Надо будет просто скорее освободиться и вернуться сразу же после съезда.

- Интересная встреча, - покачал головой Алиджан. - Мы, Советская власть, выглядим как нищие, а они отделены от государства. Но посмотришь на них и подумаешь - вот едут хозяева жизни.

- У них всегда была внушительная внешность, - сказал Хамза, - они бьют на эффект. На самом же деле власть этих людей призрачна. Перед нами проехал караван призраков.

- С волчьими зубами, - добавил Алиджан.

- Советской власти только двенадцать лет, - сказал Амантай. - А они копили свои сокровища веками.

- Ну, ладно, - начал подниматься на дорогу Хамза. - Паровоз нас ждать не будет.

Здание Кокандского городского театра было украшено плакатами. Над входом, во всю ширину портала висел лозунг: "Привет депутатам рабоче-крестьянского курултая Советов Кокандского вилайета!"

У входа толпились делегаты, встречались и приветствовали друг друга старые друзья.

- Салям алейкум, Дадабай-ака! Как у вас там дела? Все живы-здоровы? Сколько колхозов организовали?

- Ассалям алейкум, Туракул-ака, как поживаете? Говорят, что у вас самый высокий процент коллективизации?

Когда Хамза регистрировал вместе с Алиджаном и Амантаем свои мандаты, ему передали записку. В ней было написано: "Вас ждут на втором этаже за сценой, в комнате № 6".

- Идите в зал и занимайте места, - сказал Хамза. - Я тут отлучусь ненадолго, минут на десять.

Он прошел за сцену и поднялся на второй этаж. Прошел по коридору, увидел на дверях цифру "шесть", постучал.

Дверь открыл Рустам Пулатов.

На ступеньках гробницы стоял Бузрук-ишан. В одной руке он держал небольшой колокол, другой непрерывно звонил в него.

Услышав эти непривычные звуки в кишлаке, выходили на улицы люди, удивленно спрашивали друг у друга: что случилось?

Все недоумения рассеял голос шейха-глашатая:

- Эй, народ, бегущий в свой огород! Не говорите, что не слышали! Святой Миян Кудрат уже приближается! Они решили удостоить своим посещением наш мазар! Чтобы оказать почет и уважение, сам шейх Исмаил вышли встречать хазрата... Пусть каждый выходит на улицу, чтобы встретить этого достойнейшего человека! Тот, кто узрит святого Мияна, избавится от сорока своих грехов... А удостоившийся их высокой молитвы, избавится от всех своих грехов! Идите, идите, люди!

...На гнедом коне, бряцавшем удилами, посередине улицы ехал шейх Исмаил. Он был в светлом шелковом камзоле коричневого цвета, на голове, как обычно, возвышалась белая чалма.

Седло и сбруя его лошади были унизаны серебряными украшениями, в позолоте бархатная попона. Его сопровождало около десятка других шейхов.

Верующие, стоявшие вдоль улиц, увидев шейха Исмаила, низко склонялись в поклоне и так, не разгибая спин, стояли до тех пор, пока он не проезжал мимо них.

- Значит, договорились, Хамза-ака, - сказал Рустам Пулатов, - вы ни во что не должны вмешиваться. Вы и так уже сделали очень много. Шадману - ни одного вопроса. Сразу после курултая мы посылаем в Шахимардан своих людей, которые займутся этим иностранным шейхом. У меня теперь народу прибавилось.

- А курбаши?

- В районы предполагаемого расположения их банд завтра же будут двинуты войска.

- Значит, "человек из Самарканда" - это Алчинбек Назири...

- Он самый.

- Как же я раньше не догадался об этом?..

- Продолжительным наблюдением Назири уличен во многих связях, за которые он может быть арестован в любой день...

Кстати говоря, он здесь, на курултае.

- На курултае?

- Делегат съезда.

- Почему же вы позволяете ему находиться на свободе?