Узлы

- Не беспокойся. Если надо будет, я и с министром поговорю. Я отвечаю за это. А тебе настоятельно советую разыскать этого Гасанзаде.

- Мне? - плечи Махмудова приподнялись почти до ушей.

- Не мне же!

Никогда еще начальник не позволял себе говорить с ним, Махмудовым, так резко. Странно. Что он там вычитал, в этой скупой автобиографии? Странно.

На всякий случай Махмудов пожал плечами:

- Иду. Ваша воля. Кто имеет право не выполнить приказ управляющего?

4

Уже смеркалось, когда Васиф вернулся в гостиницу. Не зажигая света, растянулся на старом, продавленном диване, закрыл глаза. Сквозь тонкие стены было слышно, как шумно ужинают, смеются в соседней комнате. В коридоре простужено бормотал репродуктор.

Не вставая, протянул руку за графином. Глотнул прямо из горлышка. Вода была теплой, чуть солоноватой.

Ну что? Устроился? Ехал, волновался... Как мальчишка, радовался встрече с Курой. Стихи вспомнились. И на тебе! Как бы посмеялся сейчас Балахан. Нет, не должен он смеяться. Никто не должен. Нельзя раскисать. Надо бороться. Никто не принесет ему удачу, как шербет на серебряном подносе. Надо бороться за счастье.

Вскочил, вытащил из чемоданчика бумагу, сел к столу писать заявление. Слова рвались на страницу обидные, злые. Нет, так нельзя. Надо спокойней. Снова начал. Но пыл остывал, уступая тупой усталости. Не привык писать жалобы. Бросил ручку, снова растянулся на диване. В ушах все звучал раздраженный голос Амир-заде: "Уходите отсюда!" А куда? Куда идти - не скажете, товарищ начальник?..

Мог ли он думать, что так встретят его на родине? Одни очень недвусмысленно дали понять, что поздновато ему начинать... Другой просто выставил за дверь.

В общем, "Беррегите нерррвы!", как говорит попугай Балахана.

Так мне и надо! Умные люди говорили: "Оставайся в Маркове". Куда там... Спешил в родные края, дурень. Думал, меня здесь ждут с нетерпеньем.

Васиф вспомнил поселок Марково, где работал коллектором. Прочные бревенчатые срубы на берегу Лены. Говорят, что поселение это основал триста с лишним лет назад уральский землепроходец Кирюшка Марков. Так, видимо, это и было, - недаром почти все местные жители носят фамилию Марков. Васиф внимательно приглядывался к ним. Ему нравились их прямота и цельность, нравилось, с какой гордостью говорят они о родном крае. В первые же дни Васифу поспешили рассказать, что здесь бывал Чернышевский. И Гончаров после путешествия на фрегате "Паллада" также заезжал сюда. Однажды как-то Васиф забрел в поселковый клуб. Там старый коммунист, тоже, кстати, Марков, Василий Матвеевич, рассказывал о прошлом, об империалистической войне, о том, как после демобилизации он жил в Баку, работал на промыслах.

После выступления Васиф подошел к старику, они разговорились.

- Как звали твоего отца? - спросил Василий Матвеевич.

- Аббас Алиджан.

- Наверно, встречал, а по имени не помню. Ты извини.

- У него усы были большие. Его все так и звали - Усатый ага.

- А-а, вот оно что! Так бы и сказал. Усатого я хорошо помню. Как же, как же. Так ты его сын?

Васиф рассказал старику о своих злоключениях.

- Какая специальность у тебя? - спросил тот.

- Геолог.

- А у нас работаешь кем?

- Коллектором. Диплома со мной нет. Понимаете...

- Понимаю, понимаю. Пойдем-ка, голубчик, ко мне. Посидим, поговорим, может, и придумаем что-нибудь.

Васиф стал было отнекиваться, но старик и слушать не хотел, затащил к себе, угостил знаменитыми сибирскими пельменями, бражкой. Василий Матвеевич внимательно слушал, время от времени покрякивая и сочувственно качая головой.

Хлопнула дверь, и вместе с клубами пара в комнату ввалился Андрей Васильевич Марков - главный геолог промысла. Он несколько удивился гостю, но не подал виду, поздоровался, сел к столу. Старик косо посмотрел на сына.

- Ты почему это человеку работу по специальности не даешь? Опытный геолог, а работает тут коллектором.

Андрей положил себе пельменей.

- Но у товарища нет диплома...

- А я бы всем бакинцам от рождения давал диплом, - они прирожденные нефтяники.

- Хорошо, хорошо, отец, в ближайшее время разберемся.

- Да уж разберись, будь добр, - старик нахмурил густые брови, - не забывай, Андрюшка, не из господ ты, из рабочих в начальники вышел. А у рабочего человека во всех краях вроде бы родня есть. Отец его, друг мой, в Баку был, за рабочее дело стоял. Так что не чужой Васиф нам.

Через несколько дней, когда Васиф уже работал геологом, старик Марков пригласил его поселиться у них в доме.

- Я человек прямой, финтить не люблю. Общежитие - это, конечно, хорошее дело. Но между общежитием и семейным домом пока что разница большая.

- Но ведь я стесню вас! Неудобно...

- Ничего. Если стеснять начнешь, выгоню.

- Ну, хоть скажите, сколько платить вам?

Василий Матвеевич прищурился:

- Сколько платить, говоришь? А сколько бы ты с меня брал, если бы я в Баку у тебя поселился? Васиф смущенно опустил голову.

- Вот то-то и оно! - Старик хлопнул его по плечу. С этого дня в доме Марковых стало одним человеком больше.

Василий Матвеевич, несмотря на свои семьдесят лет, сохранил все зубы, и в густых рыжих волосах его только кое-где поблескивала седина. Ходил он легко, не по-стариковски, и ни минуты не мог оставаться без дела, У себя во дворе он построил парники и в лютые сибирские морозы выращивал там огурцы, помидоры.

Он чем-то напоминал Васифу отца: такой же беспокойный, увлекающийся, прямой до резкости. Так же, как у отца, вспыхивал суровый взгляд старика, стоило ему заговорить о чем-то своем, важном. Несмотря на большое различие в возрасте, Васиф чувствовал себя с ним непринужденно, свободно. Жена Василия Матвеевича умерла лет пять назад. Васиф спал со стариком в одной комнате.

Андрей Марков приходил домой поздно, усталый, хмурый. Ему было не до разговоров. Частенько его вызывали и ночью на разведывательные скважины. Зато сынишка его, Сережа, очень привязался к дяде Васе, как он называл Васифа. Мать каждый вечер с трудом уводила его спать. Да и то лишь после того, как Васиф давал честное слово, что завтра будет еще рассказывать про далекую-далекую страну на берегу синего Каспийского моря, про город Баку, где нефтяных вышек столько, сколько лиственниц в тайге.