Избранное

Николай Николаевич улыбнулся мальчикам. - Вот на каком вы заводе...

Знаменитый завод. Теперь из разных стран приезжают, чтобы купить

электрические генераторы с маркой "СССР. "Электропила"". - И добавил:

- А станки какие у нас, а оборудование... Это же чудо техники!

Мальчики переглянулись. В недоумении пожали плечами и опять

уставились на некрашеный стол.

- А почему вас обижают? - сказал Саша. - Даже станка вам не дали.

Там везде кнопки, а у вас?

Русаков, смеясь, перебил:

- И у меня кнопки! - Он был в комбинезоне и показал на свои

большие карманы. - Смотри: вот тут вместо пуговицы кнопка и тут

кнопка. - Посмеялся и сказал: - Но шутки в сторону. - Он стал

серьезным. - Запомните, ребята: без этого простого стола - он

называется верстак, - без молотка, зубила, напильников и без этих вот

рук слесаря-инструментальщика не сделать ни одной на свете машины. Ни

электрической, ни паровой, ни автомобиля, ни велосипеда, ни мясорубки,

ни детского волчка...

Саша вынул авторучку. Кажется, хотел что-то возразить.

А Русаков:

- Школьная авторучка! И она рождается на таком же простом

столе-верстаке. Как и перышко к ней. - Тут Русаков кивнул мне: -

Давайте-ка, дедушка, внучат поближе к верстаку.

Я поставил обоих на подвернувшийся под руку ящик, а Русаков

разрешил им облокотиться о верстак.

- Видно теперь, ребята? Ну, смотрите внимательно. Вот это мое

главное устройство. - И он провел руками по двум железным горбикам.

- Это тиски, - сказал Алеша. - В школе тоже есть. Только нас к

ним еще не подпускают. Они для старшеклассников.

Русаков продолжал:

- Смотрите дальше. Выбираю нужную мне стальную плашку и зажимаю в

тиски... Вот так - накрепко, чтобы не шелохнулась плашка. Теперь можно

работать. - И он провел по плашке напильником. - Начинаю, ребята,

готовить штамп.

Русаков поднял глаза на меня:

- Как бы это объяснить ребятишкам: "штамп"?

Я пришел Николаю Николаевичу на выручку.

Напомнил ребятам, как они малышами возились в ящике-песочнице.

Под руками формочки - деревянные, пластмассовые. Набьешь формочку

сырым песком, опрокинешь на скамейку - получается кулич.

Опять набиваешь формочку. Опрокинешь - второй кулич.

И пошел ставить кулич за куличом!.. Сколько их? И не пересчитать.

Но все куличи одинаковые, если из одной формочки...

- Уже понятно! - прервали меня мальчики. - Штамп - это как

формочка. - И к Николаю Николаевичу: - А чем вы свою формочку

набиваете? Не песком же?

- Какие догадливые! - шуткой на шутку ответил Русаков. - Нет, не

песком. На штамп кладут кусок раскаленного, насквозь красного и оттого

мягкого металла. Но рукой его не вдавишь в углубление. Нужен пресс.

Раз-два, надавил - и получается деталь, как ваш кулич из формочки. А

там только кнопку нажимай. Тук-тук-тук-тук... - выдает пресс деталь за

деталью.

Ребята узнали от Русакова, что инструментальщик готовит много

различных штампов. Ведь детали требуются и большие и маленькие, и

такого фасона и этакого.

Из этих-то деталей и собирают на заводе гигантские электрические

машины.

У верстака

Мальчики раскраснелись. Глаза блестят. И я понимаю их радость:

беседует с ними знаменитый инструментальщик, и не о пустяках болтает,

как иные взрослые с детьми. Николай Николаевич знакомит их со своим

мастерством.

Сейчас все внимание ребят на тисках, в которых закреплена плашка.

Плашка еще не штамп, пока лишь гладкий кусок стали.

Но Русаков у верстака. Он водит напильником по металлу, с силой

нажимает на него: шарп... шарп!.. В то же время зорко поглядывает на

чертеж, чтобы не ошибиться, не сделать неверного движения.

Темные его волосы, расчесанные на косой пробор, растрепались,

попадали на лоб. На верхней губе проступили капельки пота...

А мальчики, как завороженные, смотрят на его руки. Происходит

удивительное. Руки начинают серебриться... Все больше, больше -

кажется, вот-вот станут совсем серебряными.

Но Русаков останавливается, чтобы передохнуть. Напильник отложен

- руки вытирает ветошкой. И они уже не серебряные... Это всего лишь

пыль была на руках, металлическая пыль, которую сдирал с плашки

напильник.

Кинул Русаков ветошку, достал носовой платок и принялся вытирать

разгоряченное лицо и шею.

Утомился. Мальчикам стало его жалко.

- Николай Николаевич! - сказал Алеша. - Зачем же это... Сталь

пилить руками! Вон как вам трудно!

- Трудновато, - согласился Русаков.

- А вы станок себе попросите! - посоветовал Саша. - Вам какой

хотите дадут. Самый лучший!

К удивлению мальчиков, Русаков объявил:

- А одного мне мало. Хочу, чтобы служили мне и токарный, и

фрезерный, и строгальный, и сверловочный!

- Так много? - вырвалось у Саши.

- А я жадный! - Русаков рассмеялся и сказал уже серьезно: - Вон у

нас в цехе станки. Посмотрите. Все мои помощники.

Мальчики кивнули. Станки салатного цвета; там они уже побывали.

Но оставалось непонятным, как это столько станков помогают одному

человеку.

Русаков стал объяснять.

- Вот тут, - говорит, - на плашке, согласно чертежу, должна быть

канавка. И довольно глубокая. Вручную мне ее и за полдня не пропилить.

Но есть строгальный станок...

С этими словами Николай Николаевич развинтил тиски. Плашку взяли

на станок - и через несколько минут канавка была готова.

Ребята потянулись к плашке.

- А можно руками попробовать?

- Попробуйте.

- Какая ровная канавка... И тепленькая!

Русаков отправил плашку в новое путешествие: на фрезерный станок.

Теперь появился на плашке как бы маленький колодец с крохотным

отверстием.

- Заметьте, - сказал Николай Николаевич, - отверстие круглое. Так

делает станок. А по чертежу надо квадратное. Значит?..

Он подмигнул ребятам и пошел к умывальнику.

Долго и старательно мыл руки.

- ...Значит, - закончил он, - от ручной работы не уйти. Да еще

посмотрите, какой мелкой.

И тут началось самое интересное.

Русаков разложил инструмент. Кроме напильников мальчики увидели

какие-то лопаточки, шильца, совочки... Будто блестящий веер засиял на

верстаке.

Из этого веера Николай Николаевич стал брать то одно, то другое.

Но даже не взглянет перед собой. Каждый инструмент на своем месте

- словно сам прыгает в протянутую руку.

Только и поднимет глаза - чтобы свериться с чертежом.

От всего этого работа у Николая Николаевича пошла быстро-быстро.

Иные инструменты совсем крохотные - из-за пальцев рабочего и не

разглядеть, что они там делают... И мальчики (я улавливаю их шепот)

уже не пальцы инструментальщика видят перед собой: им представляется,

что это сказочные гномы - ловкие и проворные - за добычей своей руды.

Временами Николай Николаевич, нацеливаясь инструментом в

отверстие колодца, придерживает дыхание.

Замирают и мальчики. Они уже знают: чуть царапнешь, вводя

инструмент в глубину, и квадрат может быть испорчен...

- Дед у вас какой бритвой бреется? - неожиданно спросил Николай

Николаевич, не прерывая работы.

Алеша взглянул на меня. Я улыбнулся: мол, отвечай.

- А он не признает безопасной. У него бритва как сабля.

- А как он точит свою саблю? Ты видел?

- Ага. На брусочке. И поливает маслом. Чтобы ни-ни... никакой

зазубринки. Даже невидимой.

Николай Николаевич кивнул.

- Вот и я, - сказал он, - должен закончить маленький колодец без

зазубрин внутри. У вас масло - а у меня медный купорос. - Он наклонил