Избранное

такой концерт зададут, что ушам больно. Хорошо, что станция за

городом.

А был один раз случай. Переменили деповские рабочие на "Овечке"

гудок - то ли они для смеху это сделали, то ли по просьбе машиниста,

любителя паровозной музыки. Но только прикрутили они "Овечке" такой

гудок, какого никогда даже на "Эльке" не бывало. Прямо-таки хор.

Потянет машинист за ручку - и запоет "Овечка" в три-четыре голоса.

Думают на линии - это какой-нибудь новый сверхскорый паровозище валит,

а это просто "Овечка" номер 31-47 по подъездным путям пробирается. Да

еще самая старая "Овечка", выпуска 1901 года. Семенит она мелкими

колесами и не своим голосом кричит.

На всей Сортировочной в этот день переполох был.

А другие "Овечки" ничем одна от другой не отличаются, только

номера у них разные.

Юркие это паровозики! Они вагоны и соберут, и по путям их

расставят, и туда сбегают, и сюда поспеют. Круглые сутки носятся

"Овечки" по Сортировочной. Тысячи три-четыре вагонов другой раз

натолкают с заводов на станцию - глядишь, за ночь уже и рассортировали

их, подобрали по адресам, выставили в затылок. Сцепщик обойдет,

свинтит вагоны - и готов поезд.

Докладывает диспетчеру Сортировочная:

- Принимайте!

- Понято, - отвечает диспетчер.

В дальнюю дорогу вести состав - это уже не "Овечкино" дело. Тут

уж к выходным путям "Щуки" из депо подкатывают. Отцепят составители

"Овечку", взвизгнет она на прощанье и побежит по своим делам. А "Щука"

ответит ей басом и возьмет состав на крюк.

С этой самой минуты попадает состав на график к диспетчеру.

VII

Но плох тот диспетчер, который ничего, кроме своего графика,

знать не знает. Чтобы порядок на линии был, надо диспетчеру иной раз и

самому на линию показаться. Конечно, не во время дежурства - тогда и

на шаг от громкоговорителя не отойдешь. А вот в свободные часы не

мешает нашему брату сесть на паровоз и проехаться по участку.

Проедешься - и сам своими глазами увидишь, почему это сегодня на

Навалочной цистерны три часа под выгрузкой торчали или отчего в Рябово

каждый раз под семафором поезда держат: сигналист ли там зевает, или

дежурный по станции шляпа?

Только лучше всего диспетчеру не с пассажирским, а с товарным

составом ездить. С товарным его меньше всего ждут. Это ему и на руку.

Приедет на место и все как есть увидит, без прикрас.

Я ни одной шестидневки не пропущу, чтобы до Любани не

прокатиться. Зато уж спокоен за свой участок на дежурстве. И Рябово, и

Обухово, и Тосно, и все другие станции не только по голосу теперь

знаю, но, можно сказать, и в лицо.

Запишешь во время дежурства на листок, что тебе твой график

портило - операторов, которые сведения о поездах задерживали,

деповских дежурных, которые тебе паровозы вовремя не подавали, - а

потом и поедешь по душам с ними беседовать.

Помню, как однажды застрял у дежурного на станции Саблино

товарный номер 631.

Шел он с импортным грузом, со станками последней модели для

московского завода "Шарикоподшипник". Станки эти срочно выписали из-за

границы, заплатили за них золотом. В Ленинградском порту при разгрузке

парохода специальный субботник устроили. Тут же на месте в порту

состав сформировали, помимо всякой Сортировочной, и к нам на главную

линию перебросили.

Я его сквозным маршрутом отправил повышенной скоростью - от

Ленинграда до самой Москвы без передышки.

В этот день я как раз на линию собрался. Сдал в восемь утра

дежурство и выехал с дачным поездом.

Приезжаю в Саблино.

Смотрю в окно вагона и вижу: напротив нас какой-то длинный

товарный состав стоит, и на всех вагонах мелом написано: Москва,

Москва, Москва.

Вот, значит, как мой товарный экспресс без передышки идет. Сорок

километров прошел и застрял в Саблине. Всего только шестисот

километров до Москвы и не доехал!

Выскакиваю из вагона (а раньше я и не думал в Саблине выходить) и

бегу искать дежурного по станции. Попался мне по дороге проводник с

московского товарного.

- Почему, - спрашиваю, - стоите здесь?

- Да дежурный отставил.

- Как отставил, зачем?

- Не знаю. Прицепку собирается делать. Вагон тут у него какой-то

с прошлых суток заночевал; и он хочет сплавить его в Любань, пока

диспетчер не хватится.

- Вот как, - говорю, - пока не хватится?

Смотрю - и сам дежурный является. Он из-под вагона вынырнул.

Увидел меня - и чуть было обратно под состав не нырнул.

- Это что, - спрашиваю, - у вас московский отдыхает?

- Московский, - говорит. - Мы сейчас на выход ему дадим.

- А почему до сих пор не дали?

- Не поспели, товарищ диспетчер, все буксы проверить надо было, а

в трех вагонах даже новую набивку сделать. В Ленинграде вот

недосмотрели, а у нас простой выходит.

- Вот как, - говорю, - значит, Ленинград виноват... А что за

вагончик вы тут к сквозному маршруту прицепляете?

Заморгал глазами дежурный, а я к селектору - ленинградского

диспетчера вызываю - моего сменного.

- Как у вас московский товарный значится?

- На простое в Саблино, - отвечает. - Нагон пара. Высылаю

резервный паровоз.

"Вот, - думаю, - ловкач дежурный. Он, значит, всем по-разному

врет. Мне - что буксы виноваты, а в Ленинград - что машинист пар

нагоняет. Нагоню же я ему пара!"

Выхожу я на перрон, а мой московский уже за семафор хвост

убирает.

Ведь вот как быстро его отправили, или, как у нас говорится,

"вытолкнули"!

Ну и с дежурным этим мы быстро покончили: тоже "вытолкнули".

VIII

Не сразу, конечно, и из меня диспетчер получился.

Помню, привели меня первый раз на диспетчерское дежурство.

Я - старый железнодорожник, насквозь паровозным дымом прокурен.

Октябрьская наша дорога еще Николаевской называлась, еще у нас

орлы двуглавые на билетах печатались, еще генералы в шинелях на

зеленой подкладке управляли дорогой, - а я уже работал. Телеграфистом

на станции второго класса торчал, точки-тире выстукивал за двадцать

пять рублей в месяц. Ну, тогда каждая станция за себя действовала -

без всякого диспетчера. По своему разумению принимала и отправляла

поезда и на запасный путь выкидывала. Да ведь движение-то в сущности

пустяковое было. Стрелочников да путевых сторожей нельзя было и

железнодорожниками назвать - уж, скорей, огородниками. Вылезет

стрелочник из своего огорода, сделает стрелку поезду или флажок

зеленый покажет - и опять брюкву полоть.

"Диспетчер" - и слова такого мы не слыхали в те времена...

Диспетчерская служба у нас с революции появилась. В хозяйстве

план, на заводах - план. Значит, и грузы по железной дороге надо

возить по плану.

Вот тут-то и понадобился диспетчер с графиком. Посадили его

управлять всеми станциями, всем движением поездов.

А я уже к тому времени на станции первого разряда работал, на

крупной станции. И не телеграфистом, а помощником начальника. Набрался

там опыта. Движение поездов и всю железнодорожную механику я уже вдоль

и поперек знал. Ну вот и назначили меня диспетчером, привели в

дежурную комнату на первый круг. С неделю я у диспетчерского стола

стоял. Смотрел, как диспетчер карандашом по бумаге водит. А потом

диспетчер посадил меня к столу, а сам у меня за спиной стал.