Адам и Ева

Булгаков Михаил

Адам и Ева

Михаил Булгаков

Адам и Ева

Пьеса в четырех актах

Участь смельчаков, считавших, что газа

бояться нечего всегда была одинакова - смерть!

"Боевые газы"

...и не буду больше поражать всего

живущего, как Я сделал: впредь во все дни

Земли сеяние и жатва не прекратятся.

Из неизвестной книги,

найденной Маркизовым

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА:

Ева Войкевич, 23 лет.

Адам Николаевич Красовский, инженер, 28 лет.

Ефросимов Александр Ипполитович, академик, 41 года.

Дараган Андрей Федорович, авиатор, 37 лет.

Пончик-Непобеда, литератор, 35 лет.

Захар Севастьянович Маркизов, изгнанный из профсоюза, 32 лет.

Аня, домработница, лет 23.

Туллер 1-й

Туллер 2-й братья.

Клавдия Петровна, врач-психиатр, лет 35.

Мария Вируэс, лет 28, женщина-авиатор.

Де Тимонеда, авиатор.

Зевальд, авиатор.

Павлов, авиатор.

АКТ ПЕРВЫЙ

Май в Ленинграде. Комната в первом этаже, и окно открыто

во двор. Наиболее примечательной частью обстановки

является висящая над столом лампа под густым абажуром.

Под ней хорошо пасьянс раскладывать, но всякая мысль о

пасьянсах исключается, лишь только у лампы появляется

лицо Ефросимова. Также заметен громкоговоритель, из

которого течет звучно и мягко "Фауст" из Мариинского

театра. Во дворе изредка слышна гармоника. Рядом с

комнатой передняя с телефоном.

Адам (целуя Еву). А чудная опера этот "Фауст". А ты меня любишь? Ева. Люблю. Адам. Сегодня "Фауст", а завтра вечером мы едем на Зеленый Мыс! Я счастлив!

Когда стоял в очереди за билетами, весь покрылся горячим потом и понял,

что жизнь прекрасна!.. Аня (входит внезапно). Ах... Адам. Аня! Вы хоть бы это... как это... постучались!.. Аня. Адам Николаевич! Я думала, что вы в кухне! Адам. В кухне? В кухне? Зачем же я буду в кухне сидеть, когда "Фауст" идет?

Аня расставляет на столе посуду.

Адам. На полтора месяца на Зеленый Мыс! (Жонглирует и разбивает стакан.) Ева. Так!.. Аня. Так. Стакан чужой! Дараганов стакан. Адам. Куплю стакан. Куплю Дарагану пять стаканов. Аня. Где вы купите? Нету стаканов, Адам. Без паники! Будут стаканы к концу пятилетки! Да... вы правы, Анна

Тимофеевна. Именно в кухне я должен быть сейчас, ибо я хотел вычистить

желтые туфли. (Скрывается.) Аня. Ах, завидно на вас смотреть, Ева Артемьевна! И красивый, и инженер, и

коммунист. Ева. Знаете, Анюточка, я, пожалуй, действительно счастлива. Хотя...

впрочем... черт его знает!.. Да почему вы не выходите замуж, если вам

уж так хочется? Аня. Все мерзавцы попадаются, Ева Артемьевна! Всем хорошие достались, а мне

попадет какая-нибудь игрушечка, ну как в лотерее! И пьет, сукин сын! Ева. Пьет? Аня. Сидит в подштанниках, в синем пенсне, читает "Графа Монте-Кристо" и

пьет с Кубиком. Ева. Он несколько хулиганистый парень, но очень оригинальный. Аня. Уж на что оригинальный! Бандит с гармоникой. Нет, не распишусь. Он на

прошлой неделе побил бюрократа из десятого номера, а его из профсоюза

выкинули. И Баранову обманул, алименты ей заставили платить. Это же не

жизнь! Ева. Нет, я проверяю себя, и действительно, я, кажется, счастлива. Аня. Зато Дараган несчастлив. Ева. Уже знает? Аня. Я сказала. Ева. Ну, это свинство, Аня! Аня. Да что вы! Не узнает он, что ли? Он сегодня спрашивает: "А что, Ева

придет вечером к Адаму?" А я говорю: "Придет и останется". - "Как?" "А

так, - говорю, - что они сегодня расписались!" "Как?!" Ага, ага,

покраснели!.. Всю квартиру завлекли ! Ева. Что вы выдумываете! Кого я завлекала?.. Аня. Да уж будет вам сегодня! Вот и Пончик явится. Тоже влюблен. Ева. На Зеленый Мыс! Не медля ни секунды, завтра вечером в мягком вагоне, и

никаких Пончиков!

Аня выметает осколки и выходит.

Адам (влетает). А комната тебе нравится моя? Ева. Скорее нравится. Да, нравится...

Адам целует ее.

Ева. Сейчас Аня вкатится... Погоди! Адам. Никто, никто не придет! (Целует.)

Внезапно за окном голоса. Голос Маркизова: "Буржуй!",

голос Ефросимова: "Это хулиганство!" Голос Маркизова:

"Что? Кто это такой - хулиган? А?" - и на подоконник со

двора вскакивает Ефросимов. Возбужден. Дергается.

Ефросимов худ, брит, в глазах туман, а в тумане свечки.

Одет в великолепнейший костюм, так что сразу видно, что

он недавно был в заграничной командировке, а

безукоризненное белье Ефросимова показывает, что он

холост и сам никогда не одевается, а какая-то старуха,

уверенная, что Ефросимов полубог, а не человек, утюжит,

гладит, напоминает, утром подает... Через плечо на ремне

у Ефросимова маленький аппарат, не очень похожий на

фотографический. Окружающих Ефросимов удивляет странными

интонациями и жестикуляцией.

Ефросимов. Простите, пожалуйста!.. Адам. Что такое?! Ефросимов. За мной гонятся пьяные хулиганы!(Соскакивает в комнату.)

На подоконнике появляется Маркизов. Он, как описала Аня,

в кальсонах и в синем пенсне и, несмотря на душный

вечер, в пальто с меховым воротником.

Маркизов. Кто это хулиган? (В окно.) Граждане! Вы слышали, что я хулиган?

(Ефросимову.) Вот я сейчас тебя стукну по уху, ты увидишь тогда, кто

здесь хулиган! Адам. Маркизов! Сию минуту убирайтесь из моей комнаты! Маркизов. Он шляпу надел! А? Ефросимов. Ради бога! Он разобьет аппарат! Ева. Вон из комнаты! (Адаму.) Позвони сейчас же в милицию! Аня (вбежав). Опять Захар?! Маркизов. Я извиняюсь, Анна Тимофеевна! Меня оскорбили, а не Захар! (Еве.)

Милицию собираетесь по вечерам беспокоить? Члены профсоюза? Аня. Уйди, Захар! Маркизов. Уйду-с. (В окно.) Васенька, дружок! И ты, Кубик! Верные секунданты

мои! Станьте, друзья, у парадного хода. Тут выйдет из квартиры паразит

в сиреневом пиджаке. Алкоголик-фотограф. Я с ним буду иметь дуэль.

(Ефросимову.) Но я вам, заграничный граф, не советую выходить! Ставь

себе койку в этой квартире, прописывайся у нас в жакте. Пока.

(Скрывается.) Ефросимов. Я об одном сожалею, что при этой сцене не присутствовало

советское правительство. Чтобы я показал ему, с каким материалом оно

собирается построить бесклассовое общество!..

В окно влетает кирпич.

Адам. Маркизов! Ты сядешь за хулиганство! Ева. Ах, какая дрянь! Ефросимов. Я - алкоголик? Я - алкоголик? Я в рот не беру ничего спиртного,

уверяю вас! Правда, я курю, я очень много курю!.. Ева. Успокойтесь, успокойтесь... Просто он безобразник. Ефросимов (дергаясь). Нет, я спокоен! Совершенно! Меня смущает только одно,

что я потревожил вас. Сколько же это времени мне, в самом деле, сидеть

в осаде? Адам. Ничего, ничего. Эти секунданты скоро рассосутся. В крайнем случае я

приму меры. Ефросимов. Нет ли у вас... это... как называется... воды? Ева. Пожалуйста, пожалуйста. Ефросимов (напившись). Позвольте мне представиться. Моя фамилия... гм...

Александр Ипполитович... А фамилию я забыл!.. Адам. Забыли свою фамилию? Ефросимов. Ах, господи! Это ужасно!.. Как же, черт, фамилия? Известная

фамилия. На эр... на эр... Позвольте: цианбром...

фенил-ди-хлюр-арсин... Ефросимов! Да. Вот какая фамилия. Ефросимов. Адам. Так, так, так... Позвольте... Вы?.. Ефросимов. Да, да, именно. (Пьет воду.) Я, коротко говоря, профессор химии и

академик Ефросимов. Вы ничего не имеете против? Ева. Мы очень рады. Ефросимов. А вы? К кому попал через окно? Адам. Адам Красовский. Ефросимов. Вы - коммунист? Адам. Да. Ефросимов. Очень хорошо! (Еве.) А вы? Ева. Я - Ева Войкевич. Ефросимов. Коммунистка? Ева. Нет. Я - беспартийная. Ефросимов. Очень, очень хорошо. Позвольте! Как вы назвали себя? Ева. Ева Войкевич. Ефросимов. Не может быть! Ева. Почему? Ефросимов. А вы?.. Э... Ева. Это мой муж. Мы сегодня поженились. Ну да, да, , Адам и Ева!.. Ефросимов. Ага! Я сразу подметил. А вы говорите, что я сумасшедший! Ева. Этого никто не говорил! Ефросимов. Я вижу, что вы это думаете. Но нет, нет! Не беспокойтесь: я