История Одного Андрогина (СИ)

- Эй, вы! – замахнувшись.

Не успел лысый парень как следует обернуться, как Ева первым же взмахом прута уложила его как перинку и добавила удар в голову, чтобы тот больше не смог подняться.

- Что это?! – с изумлением сказал второй и тут же бросился на Еву, но та филигранным взмахом засадила краем прута между его глаз, добавив по ребрам, и свалив с ног подсечкой.

Третий, белобрысый, от вида всего этого заробел и встал осторожно, подальше от радиуса поражения. Его глаза выглядели испуганно, но он был более собранным, чем те двое. Отойдя метров на пять от Евы, он сказал:

- Ты чего это?

- Я чего? А вы чего?

- Мы ничего! Мы лишь выполняем должное!

- Должное? Перед кем?

Напряжение между ними накалялось до предела. Казалось – кто-то дернется, и все закончится в чью-то пользу. Оба они промышляли свою тактику нападения. Но Ева была готова намного лучше. Будучи в стойке, она стала перебирать маленькими шажочками, все больше обращая внимание своего безоружного противника на свои ноги. Тот, стал двигаться параллельно Еве.

- Так я тебе и скажу! – молвил он.

- Говори!

- Знал бы, все равно не сказал бы. - сказал он и допустил себе в долю секунды сделать взмах рукой, что способствовало Еве в этот же момент напасть на него.

Она сделала двойной выпад вперед, атаковав его руку, а затем туловище, после чего нанесла завершающий удар в пах. Все это произошло так быстро, что даже звук от импровизированной шпаги не успевал за движениями Евы.

- Как хочешь! – молвила она скрючившемуся на земле негодяю, ткнув наконечником прута в его щеку.

Глянув на Астрид, она увидела больное изумление на ее лице. Выкинув свою «шпагу», она подошла к ней, чтобы помочь встать и отряхнуть ее от земли и листьев. Она была такой побитой, что Еве пришлось поддерживать ее. И она пыталась как можно быстрее увести ее и себя с этого кладбища, но Астрид, притормозив около лежавших на земле парней, сказала:

- Чтобы я вас здесь больше не видела! Даже в качестве надгробных плит! – и плюнула кровью в лицо одному из них, после чего они с Евой под руки скрылись с этого места, где Ева искренне удивила Астрид в этот вечер.

XXI Глава

На следующий день Ева и Астрид обсуждали произошедшее с ними происшествие. Как всегда, они сидели в комнате Астрид у нее на кровати. Астрид выглядела как после катастрофы: синяк под левым глазом, разбитая губа, ссадины на лбу, на ребрах и плечах. Она была в черной майке, и все ее изъяны были отлично видны Еве, которая и обрабатывала их там, где не могла их обработать Астрид. Благо, ее зубы были целы, что отмечала Ева, но Астрид думала о ней, о том, как она справилась с тремя парнями.

Еве хотелось рассуждать. Она вышла в центр комнаты, где ей легче было передвигаться с ноги на ногу, и стала мыслить вслух:

- Я заметила один интересный момент, тогда на кладбище. – задумчиво говорила Ева, - Помнишь, когда те уроды переговаривались между собой? Когда они решали, бить меня или нет. Тот лысый отморозок сказал, что-то вроде: «Беленькую она сказала не трогать».

- Не знаю. – говорила Астрид, трогая свой лоб, вероятно от боли.

- Так, вот. Меня терзает слово «она». Кто «она»? Это кто-то из наших знакомых. Кто-то, кто держит на тебя зуб, но бережет меня.

- Ты хочешь сказать…

- Да, тебя заказали.

- Но кто?

- Не знаю. Наверное, много кто хочет дать тебе в лицо. Но у меня есть кое-какие догадки. Я не уверена в этом, но…

- Говори!

- Смотри. Тот, кто захотел твоего избиения вероятней всего знал, где тебя найти. Не теоретически, а в нужном месте и в нужное время. Понимаешь? А кладбище, это такое место, где нет свидетелей.

- Это понятно. Дальше.

- Помнишь, перед самым нашим отходом в Пещеру звонила Рокси?

Астрид сосредоточила свое внимание на Еве, которая выглядела словно осененный Шерлок Холмс, и сказала:

- Ты думаешь, эта гламурная дура пожелала мне вреда?

- Вполне возможно. Она единственная знала куда, во сколько и как мы будем идти в этот вечер. Она ненавидит тебя и завидует нашей дружбе. Тем более, те ребята уж очень похожи на тот контингент парней, с которыми она обычно и общается. Один из этих тупоголовых спортсменов, кажись, учится в нашем университете. Это как вариант, который мне кажется более объективным.

Астрид сделала задумчивый вид и сказала:

- Черт, Ева! Ты права! Больше некому! Нет, есть такие, кто желает мне смерти, но они бы сделали это более искусно. А это как раз метод гламурной блондинки. Я ее убью! – с гневом в конце предложения.

- Не стоит, Астрид! Я сама с ней разберусь! – говорила Ева, - Тебе выздоравливать нужно! Полежать хотя бы пару дней. Ты же не собираешься выяснять отношения в таком виде?

- Ты права, Ева! – смирилась Астрид, благодарная за заботу Евы.

Та подошла к ней и нежно уложила ее, присев рядом и взяв за руку. Ева посмотрела ей в глаза, Астрид тоже. Она сказала:

- Спасибо тебе, Ева!

- Не за что, солнце! Ты же моя лучшая подруга! – с милой улыбкой на лице говорила Ева.

- Кстати, до сих пор в голове не укладывается, как ты расправилась со всеми ими! Я и не знала, что ты так умеешь!

Ева ухмыльнулась и сказала:

- Это все опыт, милая.

Астрид поняла, что Ева зацитировала ее недавние слова и просмеялась, после чего сказала:

- А все же. Откуда ты так умеешь?

Лицо Евы напряглось. Ей пришлось погружаться в детство, которое она не любила вспоминать. И поначалу ей было сложно что-то молвить. Но, смотря на больную Астрид, она решилась, и стала говорить:

- Когда я еще была маленьким коротковолосым (как все думали) мальчиком, и жила в Париже, я занималась фехтованием на шпагах. Мне очень нравилось это занятие. Я находила в фехтовании успокоение души. Шпага была продолжением моей руки, а дорожка – местом, где можно обо всем забыть и выплеснуть накопившиеся внутри чувства. Моя мать всегда работала, друзей у меня не было. Фехтование было единственным занятием, которое мне нравилось.

Астрид погружалась вместе с Евой в ее воспоминания и не отрывала своих увлеченных глаз. Ева смотрела где-то в одну точку и просто говорила:

- Со мной занимался мой одноклассник. Его звали Вальтер МакГивен. Он всегда доставал меня, любил стебаться. Марлен – по уши влюбленная в меня маленькая дурочка, всегда защищала меня. Мне было наплевать на его насмешки, но меня бесило то, что меня защищает маленькая девочка. Я сама хотела доказать обратное. Я стремилась победить его в бою. И во мне всегда было это чувство. И, может быть, я сейчас покажусь наивной, но я благодарна ему за все, что было в прошлом. За то, что он был таким задирой, что доставал меня – это закалило меня. Возможно, он сейчас неизвестно какой по счету чемпион Европы или Мира. Все может быть, но мне все равно. Главное, что я сейчас здесь, и я та, кто я есть. Я хочу стать супермоделью не менее известной, чем моя мать.

Ева резко остановилась, поняв, что далеко зашла в своей ностальгии. Астрид выглядела настолько увлеченной рассказом Евы, что не могла не спросить:

- Почему ты так мало рассказываешь о своем детстве?

- А стоит? – сказала Ева, посмотрев ей в глаза.

- Да! Мне очень интересно!

- Нет. Больше никакого детства! – сказала Ева, резко оживившись, будто сбросив со своих плеч все прошлое.

- Почему? – молительно спросила Астрид, после чего осмелилась добавить, - Натаниэль!

Ева неоднозначно глянула на Астрид, которой было непонятно – то ли упрек, то удивление настало в глазах ее бесполой подруги. Она почувствовала себя неуютно.

- Ты же обещала, что больше никогда не назовешь меня Натаниэлем! – сказала Ева, - Он в прошлом! Натаниэля больше нет! Хорошо? С прошлым покончено!

- Извини! – сказала Астрид.

В этот момент она почувствовала, насколько непонятен внутренний мир человека, сидящего около нее. Ева пыталась забыть прошлое, и в то же время слишком переживала за него. Что это? Какой-то комплекс, или мания? Еву все время беспокоили какие-то мысли, о которых она не хотела говорить ни с кем. Даже с лучшей подругой. И Астрид все больше опасалась из-за этого.