Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Ты ушёл в берёзовую рощу,

Растворился, словно ветерок…

В сознанье искорка сверкнула:

- Но остался запах изумрудный,

Сизый и редеющий дымок!..

Встрепенулась Василиса, сердце радостно забилось…

- Найди меня, найди!..

Я твоя берёзовая роща,

Я твоя журчащая вода,

Я твоя земная примадонна,

И далёкая, летящая звезда!..

Ответа не последовало, её последние слова, будто сжались в точку, растворились в глубине, чтобы, по-видимому, в нужный момент цветком прекрасным распуститься. Ответ!.. Какой ответ?.. ведь это она сама и отвечает за него. Сейчас придумает ответ, но!.. в голову ничего не приходило.*****

 ----------------------------

Время летело быстро, думать и переживать было просто некогда. Василиса стала забывать об Елисее, о своей мечте на счастье. Она придумала себе, что счастлива она. Дети растут, плохо ли, хорошо, на большее не помышляла… так легче было жить. Пусть будет то, что есть!.. лучше желать столько, сколько есть, чем лелеять не сбывающуюся мечту. Она, как меч Домоклов, сверкнёт на горизонте и ударит крахом, а если не помышлять, то нет и сожаленья.

Виталий почти не появлялся, жил с няньками другими. Приходил иногда, чтобы что-нибудь забрать, продать, пропить и вновь исчезал надолго, правда в сердце ещё долго осадок оставался, но и контрастность приходила… Придя домой, не видеть пьянства, запаха похмельного угара, дышать становилось легче. Иногда ещё случались стычки, но следа не оставляли в сердце, как это было при совместной жизни. Сердце всё свободней становилось. Правда, боль не проходила, но это не боль страха, а боль утраты, и она менялась, лёгкой печалью заменялась.

Василиса иногда стихи писала, так изливала душу, и это теперь было единственной отдушиной, которая, как поняла, останется с ней до самой смерти. Не помышляла и о мечте, забыла Елисея, даже имя не звучало больше. Иногда чуть зазвучит далёким камертоном, но и это звучание терялось в пустоте сознания. Важно было то, что муж, теперь уж бывший, исчезал совсем из сердца, даже, как ужасный образ. Стала его воспринимать, как любого другого мужика, не плохо и не хорошо, есть, и будто нет его.

Раздела квартиры не требовал пока, не настаивала и Василиса, понимала, что пропьёт, как только разменяют… лишь бы не мешал, а там посмотрит. Чувствовала себя с каждым днём всё свободней Василиса, хоть и давили обстоятельства, но как-то выживала, работая на двух, а то и на трёх работах. И откуда силы брались!.. Было тяжело, но времени на размышления не оставалось, что было плюсом в её жизни.

Шла Василиса однажды по скверу, что посередине улицы. Настроение прекрасное, не знала отчего, да это и не важно. Вся сияла каким-то светом неземным. Такое с ней последнее время всё чаще происходило, свет будто выжигал из памяти какие-то негативные моменты жизни. Люди оглядывались на неё… встречались и знакомые.

- Ты чё сияешь вся?.. – спрашивали удивлённо.

Она рукой махала просто, ничего не говоря. Вдруг кто-то на неё чуть не налетел… мужчина. Чуть?.. но вовремя притормозил.

- Извините.

- За что?.. – посмотрела на него. Немолодой, не старый, с маленькой бородкой, глаза добрые, но пеленой укрыты грусти.

Мужчина улыбнулся:

- Да!.. не за что?.. хотя, всё равно, чуть не натолкнулся на вас… оступился… но чуть не считается-а – он пристально в глаза ей посмотрел, долго-долго, не моргая, как ей показалось, - солнышко в глазах, большая редкость в наше время, чтобы душа сияла…

- Что?.. – остановилась Василиса, но услышала голос женщины какой-то

- Елисей!.. че застрял?.. пошли.

Встрепенулся Елисей…

- Сейчас – повернулся и пошёл, к нему бежала маленькая девочка и весело смеялась.

- Папа, папа!.. купи мне платье.

Взял её на руки:

- Куплю, конечно, вот в магазин придём и купим.

Обернулся Елисей, посмотрел на Василису, что так и стояла неподвижно. Девочка в ухо шептала тихо, что слышно было всё:

- Тётя солнышком сияет, видишь?..

- Вижу, дочка, это она от радости!.. тоже платье покупать пошла… Вот ты тоже, как солнышко!.. от радости, так и она.

Засмеялась девочка, как колокольчик. К ним женщина подошла, по-видимому, жена его:

- Всё, пошли, хватит шептаться – и они ушли, а Василиса всё стояла, пытаясь что-то вспомнить…

Прошлое не отпускало?.. или будущее наступало?.. не понятно. Что-то происходит, а что, не понимала, да и не хотела понимать, пусть будет.

Прошлое уходило безвозвратно и это радовало, хоть и будущее пока ещё было беспросветно. Оно будто пряталось где-то глубоко в душе и если выходило, то терялось быстро в жизни, следа не оставляя. Шёл процесс освобождения от чего-то, и в такие моменты жизни мгновения надежды появлялись иногда. Душа снимала ветхие одежды и готовила наряды!.. для чего и для кого?..

Глава десятая

Быстро летит время, и жизнь человека в структуре общей жизни всего лишь жизнь мотылька, мгновение одно, или жизнь какой-либо другой букашки, а то и шелест листьев еле заметный или незаметный вовсе, даже для человека самого. В жизни всегда есть некие мгновения, которые разделяют всё на до и после. И у Елисея разделение произошло на до и после, и сколько продлится этот период после он и сам не знал, может быть всю оставшуюся жизнь… Так хотелось думать. Где-то глубоко в душе он сопротивлялся тайно этому новому образу жизни, что наступал, но будто засыпал всё больше. Шальная молодость в лету уходила.

На юге долго он не задержался, не понимал тот образ жизни. Там, где жил, а прожил всего полгода, а то и меньше, для него было что-то не усвояемо сознанием. Он разума не видел в людях, сплошной калейдоскоп хаоса рутинной жизни, индивидуальность не просматривалась вовсе, хоть и по отдельности все были обычными людьми. День начинался беганьем бессвязным по двору общего барака и дикие отрыжки. При этом окружающие весело смеялись и радовались этим диким извержениям. Что это?.. – думал Елисей, - детская наивность?.. Если бы!.. он любил непосредственность и чистоту, но здесь образ безмыслия нельзя даже наивностью назвать.

Всё было похоже, скорее, на кучу животных, что в одном месте собрались, которые, если кусали, например, то не кого-то, а чтобы просто укусить, и неважно кого, сам факт действия. Частенько случались и драки, и так же не кто-то с кем-то бьётся, а каждый со всеми, или все со всеми. Били тех, кто попал под руку или палку, били беспощадно, а если точно, абсолютно не задумываясь о последствиях. После драке так же собирались, перевязывали пострадавших, обсуждали, и опять всем было весело, смешно и грустно.

Елисей сразу дистанцию установил, и его побаивались, хоть и не ввязывался в драку. Теперь он точно знал жизнь солнечного юга… Конечно, он пытался с Марией устроить островок нормальной жизни, но это становилось всё сложнее, а если ещё учесть доступность домашнего вина, то даже невозможно. Понял Елисей, что если здесь останется, то превратится в такое же полуживотное, и потому просто собрался и решил домой уехать. Много было причин ещё, но сейчас, по прошествии шести лет, вспоминать детали не хотелось, да и вспоминать вообще.

Он и Марию поставил перед фактом, думал, что ещё не поздно сохранить то, что имел чуть раньше, просто заявил, что уезжает.

- А я?.. – она спросила.

- Ты как хочешь. – И!..

- У нас будет ребёнок, два месяца уже.

Помнит Елисей, как застучало сердце, ведь он так этого желает, привлёк её к себе, поцеловал:

- Прекрасно!.. тем более есть повод отсюда убираться. Не хочу, чтобы мои дети здесь росли.

Мария так же за время жизни в Казахстане и на Урале отвыкла и потому согласилась без сопротивления. Она верила ему, понимала, что раз помог однажды, всё в жизни изменил, не обманул, значит, не обманет впредь. Вскоре они уехали и не пугало Елисея, что из солнечного юга уезжает на Урал.

На Урале, пройдя через многие препятствия и ограничения, он, наконец-то, устроился недалеко от областного центра. Всё прекрасно было. Новая жизнь нравилась ему, дочь родилась, а после сын, они росли и радовали сердце Елисея. Теперь он знал, зачем живёт. Перестройка не пугала, пока развал не произошёл Союза. Всё рушилось, менялось, и надо было подстраиваться на ходу. Пока это удавалось.