Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Что?..

- Не важно. Важно голос слышать… - и Елисей ушёл, Василиса себя вновь потеряла, будто душа с ним убежала.

Когда Елисей пришёл, Василиса уже лежала, прикрывшись одеялом, и как-то безучастно смотрела внутрь себя. Мысли будоражили сознание, слова звучали Елисея – бояться быть красивой?.. разве она боится?..

- Ты спишь?..

Не ответила она, хоть и слышала.

- Тогда спокойной ночи, я посижу ещё немного и тоже спать, - встал, свет притушил, оставил только местный возле полки, на стенку навалился и закрыл глаза.

Наступила тишина, но тишина была наполнена присутствием друг друга и потому не угнетала, а навевала мысли, которые струились небольшим сияньем.

- Звёздочкой малой сияет душа, но приглядитесь!.. она хороша!.. Тянет и манит взоры людей, тех, кто душою созвучные ей. – Проговорила Василиса вдруг.

- Хочется к ней прикоснуться порой, но недоступен светильник святой. – Мгновенно продолжил Елисей. – Это вижу я, Василиса, так ведь только потому, что вижу я, а не смотрю. Вообще, не понимаю, как ты сохраняешь красоту души?.. У меня так не получается, в разнос иду…

- Я не понимаю.

- А чего не понимать?.. Хорошо, душа!.. но святая и недоступная чаще всего, скорее, даже не святая, а душа святоши…

- И для тебя недоступна?..

- Так только для меня-а, и то-о…

- Сердце своё я зажгу огоньком, пусть оно будет для всех маяком.

- К такому маяку чаще гнус летит, чтобы погреться.

- Да, наверное, но я не боюсь быть красивой.

Елисей встал, включил свет:

- Покажи.

- Что-о, тебе?..

Обернулся Елисей:

- Вроде нет больше никого, но я стерплю и не ослепну.

Видно было. Что Василиса покраснела чуть, но встала, не понимая своих действий, не зная, делать что.

- А как?.. и что ты в виду имеешь?.. как понял?..

Он взял её за плечи, Василиса напряглась опять.

- Вот, напряглась и улетела красота, очарование, сияние души.

- Красота в распущенности?..

- В свободе, Василиса, владении собой. Твоё напряжение – это рефлекс или, вообще, инстинкт на внешний раздражитель, но не выражение души.

- Почему ты так решил?

- Я не решил, я знаю, вижу и даже догадываюсь, что греются возле тебя больше те, кто сами не имеют, как возле буржуйки в стужу.

- И как же надо?

- Расслабься.

Она расслабилась, как на это, вообще, была способна. Он расстегнул мгновенно верхнюю пуговицу у халата, немного груди приоткрылись, но чуть-чуть. Василиса рефлекторно сжалась, но Елисей не церемонился, взял её за плечи и чуть встряхнул. Она расслабилась совсем… тело расслабилось, почуяв силу, и отошёл немного.

- Вот!.. другое дело. Теперь можешь смотреть на меня как хочешь, хоть хищным взглядом кошки, но не утратится краса, очарование, свобода.

- И ты сможешь делать всё, что хочешь!..

- Нет!.. разве можно прикоснуться грубо к прекрасному, нежному цветку?.. даже со взглядом дикой кошки?..

- Тогда другие. Они не знают это и распущенностью назовут.

- Попробуй!.. но сомневаюсь, что кто-нибудь рискнёт с дикой кошкой поиграть. В рефлексе только страх, стыд, самоуничижение, в свободе сила, уверенность и непреложность.

- Хорошо. Что сейчас ты видишь у меня?

- Вижу доверие, я не трогаю тебя и ты свободна.

- А взгляд?.. что выражает?..

Елисей ближе подошёл, взял за голову её, чуть наклонил и чмокнул в губы. Она не отстранилась и не напряглась. Он поцеловал глаза. Которые она закрыла… Ещё мгновение и Василиса напряглась, широко глаза открыла. В них не просто страх, ужас появился. Елисей мгновенно отпустил её, сам отошёл.

- Ты хотела!.. ничего не говори, чтобы не обманывать себя. Ты попросила, я ответил. Всё.

- Ты испугался?.. – опять расслабилась она.

- Нет, но тело тёплое меня пугает, оно ведь и у животных тёплое бывает…

- А что бы сделал, если дикой кошки взгляд увидел?

- Или отошёл, или попытался укротить. Вообще-то меня это зажигает.

- Каким образом?

- По обстоятельствам – с кошкой нежностью и лаской, с львицей силой, с коброй магией и песней.

- А ты опасный человек!..

- Почему, опасный?.. мне не нужны тела, так что можно не бояться.

- Вот меня распаковал, а говоришь, не трогаешь…

- Душу приоткрыл.

- Считаешь, это лучше?

- Почему нет?.. я не сделал ничего, что не желала ты душой.

Вздохнула Василиса, но промолчала, стала укладываться спать. Заметил Елисей, что пуговицу не застегнула…

- Пора спать!.. или ты ещё не будешь?..

- Буду. Ложись, я вот ещё немного выпью и тоже лягу.

- Мне налей.

Елисей налил, ей подал, выпили, подождал, когда она ляжет, стал на полку верхнюю забираться.

- Что ты делаешь?

- Спать ложусь, Василиса, - остановился, к ней присел, - вижу, что мечется твоя душа в противоречиях. Так всегда. Это, как птица, вдруг выпущенная на свободу. Но сможешь ли ты и дальше в клетке жить?..

- Почему?.. зачем обратно в клетку?..

- Свобода для подневольной птицы ещё страшнее, тут нужна опора. Она у тебя есть?

- Нет.

- Вот и я об этом. Ты засыпай, а я рядом посижу… просто посижу. Не хочу, чтоб вспоминала плохо.

- Не буду!.. перед тобой не кошка я, а кролик… покажи кролику свободу…

Всё это моментально промелькнуло в голове и стало тихо растворяться глубоко во сне, только мысль мелькнула: - «Татьяна о Василисе говорила!.. тогда, в первый раз, как о вселенной только… Выходит кто-то у меня постоянно вселенную крадёт, мелькнёт чуть-чуть и исчезает во тьме ночи». И он понял отчётливо и чётко, что он потерял Татьяну, и они не встретятся больше никогда, она только останется, как грань прекрасного воспоминанья.

Ночью во сне опять Люся пришла. Он посмотрел на неё с укором:

- Не приходи больше ко мне, Люся, никогда.

- Как я могу не приходить?.. Ведь это значит, что надо женское начало исключить совсем.

- Тогда не тревожь, в тайну уйди.

- И это невозможно, я часть твоего идеала, а любая часть и целому равна. Ещё, я часть тебя, отныне.

- Вот и останься только идеалом.

- А какая разница?.. Мы все – разбросанные части твоей души, которую ты разбросал… Готов нас всех собрать обратно?

- Что, гарем устроить?

- Зачем гарем?.. собери в одной, единственной, любимой!..

- Где бы ещё найти такую…

- А Василиса?.. ты видел, где она?..

- В страшной клетке. Выпустить – значит убить, оставить – не научится летать.

- А мы?.. разве не летаем?.. мы её крылья. Соберёшь нас всех, и полетит…

- А почему нельзя сейчас?..

- Хочешь обрезать крылья, в клетку посадив нас всех?..

- Нет, не хочу.

- Тогда подожди, пока окрепнет тело.

- Как я пойму?

- Поймёшь!.. Тело Василисы – это и есть душа твоя. Когда души все части соберутся, клетка сама исчезнет.

- Обнадёжила, конечно, завтра или сегодня сам на нож нарвусь, чтобы закончить всё.

Засмеялась весело маленькая Люся:

- Кто бы ещё тебе позволил…

- Да уж!.. создал свой идеал!.. создал вечные проблемы.

Люся вновь уходила в лес, рукой махнула и весело смеялась. Пространство, вся округа звучала о любви, о красоте, о чувствах.

- Ты семя посадил в душе, в срок появится росток…

- А мне что делать?

 ----------------

Кто-то настойчиво толкал Елисея за плечо. Просыпаться не хотелось, хоть и вредная маленькая Люся в платье народа Манси, но, как бальзам на душу… или в душе?..

- Елисей, вставай, вон, опять пришёл.

- Кто?..

- Муж Марии.

Елисей проснулся, быстро встал, оделся.

- Так!.. чего гостя в дом не пускаешь?.. пусть заходит. Это он кричит, потому что не знает, что я приехал…

Виктор стоял на улице и кричал угрозы, трусом обзывал и как-то ещё.

- У него в сапоге маленький топорик, - запричитала мама.

Елисей осмотрелся, время посмотрел, было уже двенадцать. Отец на работе, это хорошо. Одел туфли, и вышел на улицу дверь открывать. Конечно же, дверь для Виктора открылась неожиданно, а возникший Елисей, так, вообще, как призрак, восставший из могилы. Кричать оскорбления и угрожать неведомо кому, зная, что в доме женщина одна, не страшно, да и самооценку поднимает, но вдруг!..