Охватить Все. Книга 1 (СИ)

Мелькнули искорки в глазах… что-то родное, будто с Урала огонёк сверкнул с приветом.

- Как в первый день?.. или ночь?..

- Да.

- Кто-нибудь придёт, рано ведь ещё.

- Не придёт, да и мы не будем торопиться.

Понял Елисей, что он меняется, становится каким-то примитивным, домашним и ручным.

- Тогда я выпью!.. чтоб не стыдно было – пояснил Марии Елисей.

- Не стыдно?.. тебе?.. – удивилась Маша, - да ты уже меня раздел глазами.

- Глазами не считается – ответил Елисей.

Встал, налил вина и выпил.

- И всё-таки пойдём, гульнём, прекрасная погода. Мы всё успеем.

И, конечно же, успели. Ночь была прекрасной. Всё Елисей забыл. Мария была на высоте. Она нежила его, ласкала, любимым называла, он словно плавал в неге, толи от ласок, толи от вина, да и какое это имело для него значение. В редкие моменты просветления ему было стыдно… Стыдно?.. почему?.. и перед кем?.. Он этого не знал.

Мария всю ночь периодически спрашивала у него:

- Ты любишь меня?..

- Люблю!.. – отвечал ей Елисей.

Он сейчас готов был хоть кому в любви признаться, и уверен был на все сто процентов, что не обманывает никого. Вот что значит курортный роман. Он не продолжителен, потому что тих, аморфен, силы не имеет, хоть и прекрасен, как маленькая песня ни о чём.

- Ты вернёшься?.. – не унималась Маша.

- Вернусь!.. – как эхо отзывался Елисей, это же роман курортный и не обязывает ни к чему.

- Поклянись!..

- Не буду.

- Почему?..

- Здесь нет падающих звёзд.

- Зачем они?.. – изумилась Маша.

- Чтобы подарить тебе, и ты смогла желанье заказать.

- А так поклясться ты не можешь?

- Нет. Вселенная клятвы не приемлет, она непорочна и чиста.

- Интересный ты, не умный и не глупый, не злой, не добрый, самый сильный и нет тебя слабее.

- Это ты так видишь Маша, на самом деле я не стараюсь быть каким-то, а просто есть, не стараюсь жить хорошо иль плохо, просто живу и всё, не стараюсь показать, как я люблю, а люблю, как есть, или не люблю.

- А почему клятву мне не хочешь дать, разве трудно?..

Елисей посмотрел на Машу, как на дурочку:

- Клятва – это то, что обсуждению не подлежит.

- Да.

- А вдруг меня прибьют в дороге или дома?.. – посмотрел многозначительно… - так и останусь должен.

- Нет, не прибьют. Я не переживу. Ты клятву не давай тогда, но приезжай.

- Переживёшь, Мария. Муж то приедет, пока меня нет, - вдруг сменил тему разговора Елисей, - и всё изменится.

Сколькие же пережили потерю Елисея, что он делает, зачем?.. вот и Марии суждено, видать?.. В данный момент он себя почти что ненавидел, в хмельном сознании всплывали размытые образы ис прошлых похождений.

- Ты боишься?.. – поняла Мария и обрадовалась… - значит приедешь!.. А муж?.. как приедет, так и уедет, здесь не в Казахстане, руки не распустит.

- Братья не дадут?

- Хотя и братья.

У Марии было два брата и две сестры и, в данный момент, все жили здесь.

- Так и мене бояться надо, слова лишнего сказать нельзя.

Мария даже испугалась.

- Нет, нет, Елисей, ты же сам видишь, они не злые.

- Нет, конечно, пошутил я, Маша – обнял её, привлёк к себе, - пусть идёт всё так, как будет. Я одно только хочу, чтобы ты искренняя была со мной всегда, но с тем… же письмом уже лукавство…

- А ты?

- Я-а?.. вот разберусь во всём на трезвую голову и буду. Обещаю!..

 -----------------------------

Глава восьмая.

Домой Елисей приехал ровно через месяц ночью. Ноги несли его к Татьяне, а не домой. Время три часа, луна, Уральский свежий воздух, с таким знакомым хвойным ароматом, что душа поёт. А вот и дом, где живёт Татьяна, что-то остановило Елисея. Что?.. А вдруг у неё есть кто-нибудь?.. Она ведь верность не обязана хранить, да и он окажется в неловком положении. За себя он не боялся, станет неудобно за неё. Постоял ещё немного и отправился домой. Завтра всё узнает, сходит днём или когда она придёт после работы… Не знал, не ведал Елисей, что ждёт его. Жизнь играла, и кто переиграет, неизвестно.

Дверь дома мать открыла, она была испуганной какой-то.

- Ты чего мам бледная такая?

- Раздевайся, всё расскажу.

Елисей снял туфли, курточку повесил, в комнату прошёл.

- Уезжай отсюда, Елисей… завтра же.

- Что случилось?

- Муж Марии каждый день кругами возле дома ходит, ждёт тебя, убить грозится.

- С чего вдруг?

- Кто-то сказал, что видел с ней тебя в райцентре, когда она уехала.

- Кто мог?.. хотя, я её встречал на вокзале, там были и деревенские, видели, наверное.

- Вот.

- Ладно, понял, буду иметь в виду. Ты вот что скажи, как Татьяна?.. видела её?..

- Нет – и почему-то заревела.

- Мам, не томи.

- Уезжай, уезжай, Елисей – продолжала плакать мама.

- Да уеду. Вот уволюсь и уеду, деньги надо снять… Не переживай ты, разберусь. Ты мне не ответила, где Татьяна.

- Уехала она.

Елисей медленно на лавку опустился, побледнел, не зная, делать что. Руки мешали почему-то, всё никак не мог их приспособить.. Уехала?.. А разве могло иначе быть?.. Он не винил её, не винил и себя, всё рушится и на этот раз он слабее жизни оказался. Он понимал и другое, что стоит сдаться и жизнь его сломает, нельзя искать виновных, это уже отступление… Надо отдохнуть, завтра разберётся.

Мать продолжала причитать, но Елисей уже не слышал, молча разделся и залез под одеяло. Он лежал и вспоминал детали встречи с Таней, их последней встречи. Она была сама собой, игры не принимала. Решил, что завтра выяснит, куда уехала она и всё равно найдёт, чтобы упасть пред нею на колени и прощения просить. Помнится ещё при первой встрече, говорила, что работу предлагали где-то от райцентра рядом.

Он пытался вспомнить, но!.. что-то с памятью его стало… по-видимому не придал значения. Откуда же она?.. Вот это вспомнил. Из Белоруссии, там родилась и там её родные. Он не знал даже деталей, что занесло её в эту далёкую таёжную деревню, какие лабиринты жизни?..

Да что там думать, какие лабиринты жизни его гоняют по Союзу?.. что ищет он вдали от дома?.. или от чего бежит?.. от себя?.. И понял вдруг – он ничего не ищет, всё у него своё, достаточно не только для него… он убегает, пытаясь сохранить себя, ту чистоту и непосредственность свою, пытаясь детство сохранить, не понимая, что это невозможно. Мир свой, который он построил в детстве, юности своей, кто-то всегда пытается убить, и потому он убегает вечно, чтобы хоть крупицу сохранить. Один ли он такой?.. Нет, конечно, нет, ведь есть на свете Люся, Таня, Василиса, что повстречал в дороге.

Василиса?.. Как мотылёк мелькнула, а чистый след в сознании остался, как надежда, как напоминание о том, что не один он в мире, а значит надо жить и побеждать, и он, конечно, будет жить, даже не для себя, для них – прекрасных, чистых, непорочных, тех, кто жизнь утверждает на земле ценой страданий, слёз, лишений.

Василиса!.. Она в Кирове села к нему в купе. Он к этому времени один остался, попутчики чуть раньше вышли. Зашла, присела с краю на его полку почему-то. Видно было, что чувствует сябя немного неудобно. Поезд стоял минут пятнадцать, она так и сидела, словно мышка. Елисей смотрел в окно. Пауза уже давить начала. Чего она молчит?.. хоть бы спросила что-нибудь, но женщина молчала. На вид ей было чуть больше лет, чем Елисею… а может и ровесники совсем, милая, с чистыми глазами. Даже не глаза, сам взгляд. Она копалась в своей сумке, но понял Елисей, что это повод занять себя хоть чем-то, пока поезд тронется. Будто ждала кого-то.

И тут он понял, она ждёт, кто ещё в купе зайдёт… чтобы знать сколько будет людей. Её место сверху, потому и села на его уже расправленную полку. Мгновенно поставил себя на её место и так же почувствовал смущение. Конечно, может больше в Кирове попутчиков не будет, но могут позже сесть, так что не занять места пустые. Ей надо устраиваться, и Елисей мешает ей, нет пока контакта. «Надо создать контакт» - подумал.