Хромовые сапоги (СИ)

- Что-то случилось?

- Нет, все нормально. Подожди, я сейчас вернусь, - я встал и вышел из спальни.

            Женька сидел за столом и курил очередную папиросу. Когда я вошел в кухню он почти подпрыгнул.

- Ну? Согласилась?

- Нет, Жень. Еще и чуть по морде не схлопотал, - уверено соврал я, присаживаясь за стол и доставая из пачки, лежащей на столе, тоже папиросу.

- Черт! Жаль!

- Угу… - кивнул я головой, изображая огорчение.

- А может мы без согласия? – как бы раздумывая, предложил мой товарищ.

- Ну, тогда сразу пойду одеваться! Она просто выставит нас из квартиры и оставшуюся ночь мы проведем в общаге.

- Думаешь?

- Уверен.

- Что, тогда спать?

- Да, я пошел…

            Я вернулся в спальню, скинул джинсы и лег рядом со Светой. Она пододвинулась ко мне, прижалась своим теплым, мягким телом, уткнула нос мне в плечо и обняла. Все-таки не готов я еще к сексуальным экспериментам! – подумал я, закрывая глаза и непонятно отчего улыбаясь.

- Все хорошо? – прошептала Света.

- Да…

- Спокойной ночи…

- Спокойной ночи, - я поцеловал ее в лоб и потянулся в предвкушении крепкого и сладкого сна.

<p style="margin-left:159.75pt;">

*                 *                   *

            Крайние дни нашей стажировки прошли в какой-то никчемной суете и каком-то взвинченном состоянии духа. Хотелось поскорее вернуться домой. В Андреевом поле уже ничто не радовало. Погода испортилась, каждый день лили дожди, причем если и прекращались, то ненадолго, на час, полтора, а потом возобновлялись с новой силой. Ливни сменялись мелкой водяной пылью, а потом вновь небо выжимало из себя потоки воды. Нам определили фронт работ и мы, скрипя зубами, его выполняли. Оказалось, что нужно было заполнять штурманскую книжку, причем не с потолка, а поднимать планы полетов за весь период стажировки и кропотливо заносить каждое свое наведение, указанное в больших простынях планов полетов. Этого требовал начальник штаба, а Атрепов пообещал ему лично сверить записи в книжках с действительностью. Потом, после проверки и одобрения начальника КП, мы несколько раз бегали в штаб, но никак не могли застать начальника штаба с печатью. Кроме того, во вторник нам пришлось просидеть целый день на КП в ожидании проверяющих. Об их прибытии Атрепову сообщили из соседнего полка. Но проверяющие – офицеры с кафедры боевого управления, так и не появились в нашем полку, видимо посчитав, что в конце стажировки им в полку делать нечего, так как, скорее всего курсанты уже убыли. Но ни мы, ни командование полка этого не знали, а поэтому нам строго настрого наказали торчать на КП. Полетов не ожидалось все неделю, и мы скучали в подземелье за экраном телевизора, смотря целый день единственные две программы, которые транслировались с помехами, рябью, посторонними шумами и иногда даже с пропаданием звука. Оперативным на сутки заступил капитан Чемоданов, известный нам своим добрым отношениям к курсантам еще с прошлой стажировки. Он нас совсем не напрягал и даже отдал на обед свою порцию второго из летной столовой.

- Когда вы уезжаете? – спросил он после обеда удобно устроившись в крутящемся кресле оперативного и прикуривая послеобеденную сигарету.

- Послезавтра, - информировал его Женька.

- У меня будет к вам просьба…

- Выполним, - уверенно пообещал Строгин.

- Можете передать небольшой сверток моему товарищу?

- Передадим, нет проблем!

- Тогда завтра вечерком зайдете ко мне? – он назвал свой адрес.

- Зайдем.

            Если б мы тогда знали, или догадывались, или хотя бы подумали о возможных последствиях, то в последующем могли бы облегчить себе жизнь на четвертом курсе. Однако разве можно в жизни все предусмотреть, рассчитать, вычислить, уберечься от неверных шагов, от опрометчивых поступков, тем более в молодом возрасте! Наверное, именно в молодости надо поступать безрассудно, взбалмошно, от сердца. Именно тогда мы получаем свой жизненный опыт, приобретаем, наверное, самое дорогое, что есть в жизни - «мои года – мое богатство», так пел, уже постаревший к тому времени Мимино. Раньше для меня были пустыми словами эти строки и лишь сейчас они обрели свой изначально глубокий смысл.  Но об этом позже, если уж вспоминать, то все по порядку. Главное не забыть то, что хотел сказать.

            Вечером в среду мы организовали свою «отходную». В нашей комнате собралось человек десять. В основном, как ни странно, это были техники самолетов из ОБАТО, правда присутствовали и штурмана. Сергей, сильно подвыпивший, сетовал на наш довольно скорый отъезд. Он в пьяном состоянии души обнимался с нами и подолгу не выпускал меня и Женьку из своих объятий.

- Что ж мне теперь делать? – всхлипывал он. – Я же совсем один в этом забытом богом и командованием полку. С нашего выпуска здесь только я. Мне одиного.