Хромовые сапоги (СИ)

- Принссс… - прошипел он.

- Чего?

- Пойдем покурим! – уже нормальным голосом попросил он меня. Я понял, что это только предлог, а на самом деле мой товарищ хочет что-то мне сказать.

- Сейчас…

            Натянув на себя только джинсы, я вышел из спальни и зарыл за собой дверь. Мы прошли на кухню, Света разрешила нам курить на ней, жалея нас и заботясь о нашем здоровье. По ночам становилось очень холодно и выскакивание полураздетым во двор сулило простуду.

- Слушай, как у тебя со Светкой? – спросил Строгин, закуривая папиросу, он перешел на «Беломорканал», считая, что обычными сигаретами уже не накуривается.

- Нормально…, а в каком смысле? – не понял я его вопроса.

- Ну вы того… уже?

- Да…, а что?

- Слушай давай этого, поменяемся… - я почувствовал, что он волнуется, но пытается скрыть волнение под видом реакции на крепкие папиросы.

- Не понял… как? Почему?

- Ну просто… попробуем…

- А у тебя все получилось с Ленкой? – у меня закралось подозрение.

- Да. Вот только колени натер. Слушай, она такая! Ммммм!

- А зачем тогда меняться?

- Ну что ты, как маленький! Это же кайф! Сначала с одной, потом с другой! Давай!

- А Ленка знает?

- О чем?

- Ну о твоем предложении? Как она восприняла это? Не послала тебя подальше?

- Да! То есть нет! Она не против! Поговори со Светкой! Поменяемся, ты не пожалеешь! Попробуешь горячую штучку! О! Она так горячо на все реагирует, словно сто лет не занималась этим!

            Я молчал. Его предложение стало для меня очень неожиданным. Вернее, не просто неожиданным, скорее даже оскорбительным, что ли. Нет, я не моралист, не ханжа, не стеснительный подросток, ни девственник. Я не плохо отношусь к экспериментам с физической близостью и, признаюсь, в другое время и в другом месте я бы не отказался от обмена подругами, возможно даже принял бы его на ура. Но в тот момент во мне что-то воспротивилось этому грубому, животному предложению. Отчего-то я вспомнил глаза Светы, бездонные, глубокие и какие-то очень печальные. У меня пронеслись перед глазами не только ее глаза, я вспомнил, как она гладила меня, нежно с огромной любовью и материнской заботой, как после нашей близости она целовала каждый кусочек моего тела, как она порой была доверчива и преданна, словно маленький ребенок. А может быть я просто пытаюсь сам себя обмануть и выдумываю более благородные причины моего отрицания этого откровенного предложения. Может все было намного проще и во мне проснулась внезапно, необъяснимо, вдруг обычное, банальное чувство жадности, какого-то собственичества. Знаете, когда в песочнице ребенок не дает своему соседу ни совочек, ни ведерко, ни формочки. Он ими не пользуется, они валяются рядом с ним и даже по всей песочнице, но отдать их своему дружку ему жалко. Он крепко держится за них и упрямо отрицательно трясет головой в ответ на уговоры матери поделиться ими с Петей или Сашей. Так и я возможно не хотел делиться своей девушкой с Женькой. У него своя, у меня своя. Почему я должен отдать ее ему, когда у него есть своя? Но самое неприятное заключалось в том, что я ни разу не подумал о самой девушке. Мне не пришло в голову, как к такому предложению отнесется сама Света. Как отреагирует Лена, ведь я был уверен, что Женька не обмолвился с той ни словечком. Я думал только о своих чувствах! Меня не беспокоили моральные, может даже физические страдания девушки, которая, я был в этом уверен, почти привязалась ко мне, как собачонка. Хороший хозяин всегда думает о своем питомце, о том понравится ему то или иное. Я же был плохим хозяином. Эгоизм и черствость, вот две мои черты, которые характеризовали меня в тот момент. Признаюсь, я был противен себе.

            Я молча курил. Женька стоял рядом со мной и нетерпеливо ждал моего решения. Наконец, я затушил сигарету в пепельнице.

- Нет, Жень, как я скажу ей?

- Да чё там говорить! Она, думаю, согласится!

-  Не знаю, попробую… посиди здесь, я скоро вернусь, - встав из-за стола, я решительно направился в спальню, с видом, который должен был убедить моего товарища в том, что я согласился.

На самом деле я все для себя решил. Я не собирался предлагать Свете никаких обменов, а Женьке ответил так, только потому, что не хотел долгих уговоров с его стороны. Я решил, что посижу несколько минут в спальне, а потом вернусь к нему и скажу, что Светка не хочет.

- Покурили? – спросила меня Света, зевая.

- Да, Женку расперло на разговоры, - я сел на край кровати, которая скрипнула подо мной.

- А почему ты не ложишься? Что-то забыл?

- Да вот думаю…

- Ложись, - выдохнула она, отодвигаясь и уступая мне место рядом.

- Сейчас, минуту… - я смотрел на часы и думал сколько времени мне потребовалось бы на такой специфический разговор с девушкой и как долго она бы оформляла свой отказ.

Прошло пять минут. Света поднялась на локтях и удивленно посмотрела на меня.