Хромовые сапоги (СИ)

- Почему вы так решили? – удивился я.

- Знаете, здесь все обо всех известно. Вы не успеете даже подумать о чем-то, а в городе уже знают, что вы хотите сделать. А потом, офицеры у нас проводят время всегда одинаково. Они либо ходят в лес, либо пьют. Даже женатые…

- Да…не хотел бы я так жить…

- Как? Вы не хотели бы пить или…

- Я не хотел бы чтобы все знали, что я делаю.

- Ну, это всегда так в маленьких городках, не только в нашем Андреевом поле. Здесь же людям делать нечего, телевизор ловит плохо, культурных заведений нет, вот люди и живут жизнью своих соседей, знакомых и даже совсем посторонних людей.

- А ты не боишься? – мы нет-нет переходили на «ты».

- Чего?

- Ну, что будут говорить о тебе…

- О! Обо мне многое говорят! Но меня это совсем не волнует. О каждом что-то говорят. Так пусть лучше говорят, что я не сижу одна, а встречаюсь с симпатичным юношей. Про мою подругу, например, говорят, что она старая дева и никогда не выйдет замуж. Ведь это не лучше!

            Она подсела ко мне поближе, и ее нога коснулась моей. Потом ее рука легла на мою коленку, и я почувствовал ее тепло на своей ноге. Неловкость положения меня напрягало, я не знал, как себя вести.

- А давно ты работаешь на почте? – выдавил я из себя глупейший вопрос.

- Нет. Всего два года.

- Не поступила?

- А я и не поступала никуда.

- Почему? Разве ты собираешься всю жизнь проработать на почте?

- А чем плохо? Разве все должны быть врачами, учителями, инженерами, должны иметь высшее образование? А кто тогда будет печь хлеб, стоять у станка, наконец, работать на почте? Разве только высшее образование способно приносить удовольствие от работы. Мне вот нравится работать на почте, я приношу не меньшую пользу обществу, чем, скажем, офицеры. Да, они защищают Родину, но пока не от кого ее защищать, вы пьете и ничего не делаете. А мы работники почты нужны людям каждый день!

- Ну мы пока нет войны учимся, готовимся отразить агрессию вероятного противника. Ведь в полку всегда проходят полеты, потом устраиваются учения…

- Да у нас все знают, как офицеры учатся! – рассмеялась она.

            Света вновь придвинулась ко мне и теперь мы сидели почти прижавшись друг к другу. Закипел чайник и противно засвистел. Света не тронулась с места, а я стал переживать не случится ли пожар. Света, наконец, услышала свист.

- Ой, чайник кипит! Я сейчас! – она соскочила с дивана и побежала на кухню. Вскоре на столе появился чайник на деревянной подставке, заварной чайничек, две чашки и сахарница. – Вам сколько заварки?

            Я встал и подошел к столу. Света наливала в мою чашку заварку и, остановившись, посмотрела на меня.

- Спасибо, хватит! Света, послушай, не обращайся ко мне на «вы»! Ладно?

- Ладно.

            Мы сели за стол и выпили чаю. Разговор наш не клеился. Наверное, в этом был виноват прежде всего я. Мне никак не приходило в голову, о чем можно говорить с совсем незнакомой девушкой, придя к ней домой, хотя и по ее приглашению. Света молчала и как-то странно посматривала на меня.

- Вкусный чай, - выдавил я из себя, хотя чай на самом деле был противный, грузинский, даже не краснодарский.

- Спасибо…

- А тебе завтра на работу?

- Да, но во вторую смену. Завтра могу выспаться.

            Что это? – подумал я. – Намек или нет? Она так сказала потому что хочет, чтоб я остался? Я посмотрел на девушку. Она выпела свой чай поставила чашку на стол и посмотрев на меня все тем же загадочным взглядом, встала и пошла к дивану, на который села с ногами, обняв коленки руками и положив на них свою симпатичную головку. Я одним глотком допил свой чай и решил, что мне следует поступить так же – пересесть на диван. Поставив свою чашку, я прошел к Свете и тоже сел на диван, но не вплотную к девушке, а немного поодаль, сантиметрах в двадцати. Она улыбнулась и пододвинулась ко мне. Ее голова повернулась в мою сторону, а глаза, насмешливо улыбаясь, стали изучать мое лицо. Ощущение дурацкого положения не покидало меня. Я не знал, что мне делать. То ли встать, сказать, что уже поздно и уйти, то ли продолжить сидеть и ждать, что произойдет дальше. Мы сидели и молчали. Вдруг Света еще теснее пододвинулась ко мне, навалилась на меня и закрыла глаза. Тогда я спонтанно, не отдавая своим действиям отчет, обнял ее за плечи и поцеловал в губы. Девушка моментально ответила мне тем же. Она обвила меня руками, повалила на спину и стала страстно целовать. Я не сопротивлялся, в моей голове возникло странное сравнение, я представил себя на месте девушки, а Свету в качестве юноши.

            Потом мы перешли в спальню, она расправила кровать, сбросила с себя всю одежду оставшись только в одних беленьких трусиках, помогла мне раздеться, словно я был не в состоянии это сделать сам. Толкнула меня обеими руками на скрипучие пружины железной кровати, которые закачались подо мной и села на меня верхом, обжигая поцелуями и гладя своими руками мое лицо, шею, грудь. В свете луны она была восхитительной наездницей. Я был загнанным жеребцом. Что-то меня постоянно мучило, разъедало сомнением мозг.