Дорожная Пыль в стране магов (СИ)

- Я!? - Дорожная Пыль присел от удивления.

- Конечно. Иначе, как бы у нас получился такой содержательный  дискурс.

- Ну, хорошо..., хорошо. Честно говоря, я пришёл к вам поучиться, понять мир и всё такое.

- Так здорово же! - хлопнул его по плечу Кэкэ. - Оставайтесь у меня, будем наблюдать, разговаривать. Вы сами маг какой специализации?

- Я не маг. Обычный человек с помойного мира.

Кэкэ задумчиво закатил глаза.

- Бывал, бывал у вас. Давненько, правда. Подзапустили вы мир-то. Да-а-а... И грязновато как-то. Ладно, идите в ванную, а я что-нибудь на кухне сварганю.

Стоило Дорожной Пыли открыть в ванной кран, как в  неё с криком: «Стойте! Стойте!» ворвался Кэкэ. Дорожная Пыль испуганно закрыл кран.

- Что случилось!?

- Извините меня. Я совсем забыл о нём.

- О ком?

- У меня в ванной паучок живёт. Понимаете, он такой странный, всё время паутину плетёт прямо в ванне. Я его вначале совсем не понимал: в ванной комнате темно и  насекомых нет. А уж внутри самой ванной вообще безнадёга. О какой охоте можно говорить!? Я и мыться перестал, чтобы его не трогать; но стирать-то надо! Вот  я раз в неделю ловлю его и пересаживаю в другое место, чтобы спасти от горячей воды. Он меня за это ненавидит.

- За что, собственно, он вас ненавидит!? Вы же его спаситель.

- Ну, как же вы не понимаете!? Раз в неделю приходит огромный монстр, ломает его с таким трудом построенный дом, хватает самого и переносит чёрт знает куда, чудом оставив в живых. Он же про воду ничего не знает! Да, что я вам рассказываю!? Все мы так же укоряем Господа за напасти, забывая, что, может быть, он спасает нас от гибели.

- И что же? Он каждый раз возвращается назад?

- Представьте, да! Сначала я думал, что это следствие патриотического настроя. Любовь к родным местам, так сказать. Но теперь я точно знаю, что он это делает из эстетических соображений. Понимаете, огромная ванна, почти невидимая паутина и он, практически парящий над белоснежной бездной... А!? Каково!? Эстет хренов!

- Скажите, Кэкэ, вы, что, энтомолог?

- Нет, я антрополог, немного этнограф. Не вижу большой разницы между изучением жизни людей и других существ.

- Сэсэ меня очень заинтриговал одной разновидностью существ. Может быть, вы о них что-либо знаете? Он называл их гадёнышами.

Кэкэ на секунду задумался.

- Да-да, я понял. Речь идет о володарасах. Их ещё называют летунами. Это разновидность неорганических существ с высоким уровнем осознания. Вам-то что до них!?

- Как же? Они питаются нашим осознанием. Они лишают нас будущего.

- А ну-ка, подойдите к зеркалу и посмотрите себе в глаза. Так-так! А теперь скажите громко: "Они лишают меня будущего". Ну!?... Чувствуете, фигня какая-то!? Лишить вас будущего можете только вы сами. Летуны – замечательный стимул, чтобы стать воином. Суть заключается в том, чтобы, во-первых, сохранить их подарок – язык, и, во-вторых, стать для них несъедобным. Для этого нужны всего лишь железная дисциплина и отсутствие чувства собственной важности. Вот, собственно, и всё! - радостно заключил Кэкэ.

- Да, уж... Проще не бывает. Вы все говорите о собственной важности. Интуитивно я понимаю, о чём идет речь, но, чтобы её победить, нужно точно представлять, что это за тварь такая.

- Собственная важность –  это тысячеголовый глист, паразитирующий на нашей психике. Она может принимать тысячи различных форм, в зависимости от человека и обстоятельств: от банальных спеси и гордыни до изощрённой жалости к себе. Можно сказать, это внешний разъём, через который наша энергия может выходить вовне. Этот разъём - наше персональное приобретение. Что пенять на летунов!? Они просто к нему подключаются. Конечно, они участвовали в его создании, но сейчас он наш. Поставь на него заглушку: твой разъём - твоя заглушка. Вот и вся недолга.

- Сэсэ мне говорил, что я не стану воином. Может ли "не-воин" поставить заглушку?

- Может. Но, если "не-воин" поставит заглушку, значит, он – воин. Впрочем, быть или не быть съедобным, выбор каждого из нас.

- Допустим, я съедобный, что я теряю в сравнении с воином?

- Быть съедобным – форма несвободы. Ты не сможешь по своему желанию путешествовать в другие миры, ты не сможешь делать многие вещи, так как тебе для этого не будет хватать энергии осознания.

- Меня учили, что свобода - это осознанная необходимость.

- Кто мог учить вас такой глупости!? Странно: свобода - это осознанная несвобода... Хм, выверт какой-то! Получается, что заключенный в одиночной камере, знающий, за что сидит, признающий свою вину и справедливость возмездия, самый свободный человек? К тому же получается, что свобода - это только особенность познания. Например, известно, что у материального тела шесть степеней свободы. Стало быть, пока мы не осознали этот факт, подобная свобода отсутствовала? И, вообще, зачем нужно бороться за свободу? Можно просто осознать необходимость несвободы, и всё, - Кэкэ задумчиво сел на диван.

- Может быть, вы и правы, и я не свободен, но я - не воин, а в ваш мир через дыру прошёл!

- Ты прошёл через дыру как кусок дерьма.  Ты всплыл здесь не по своему желанию. Ты был не свободен. Ты был во власти дыры. Это она транспортировала тебя своей силой... Ладно, что я на тебя набросился!? Мойся на здоровье. Сейчас я поймаю этого пижона.

С этими словами он прошёл в ванную комнату, нагнулся, и через некоторое время на его ладони уже сидел паучок. Кэкэ держал его нежно, как близкого друга.

- Пойду, отнесу его на кухню. Там мух больше. Пусть подзаправится.

13. Математический Бог

            Весь предшествующий  опыт убеждает нас в том, что

            природа представляет собой реализацию простейших

             математически мыслимых элементов.

                                                          А. Эйнштейн

   На следующий день Кэкэ пригласил гостя прогуляться по окрестностям. Дорожная Пыль с радостью согласился: он полюбил эту северную природу, особенно здесь, рядом с огромным пресноводным энергетическим аккумулятором тепла и ветра, изменившим северные ландшафты, придав им суровый, неприступный и одновременно экзотический вид. Они вышли из дома и почти тут же оказались в еловом лесу, выстланном зеленым мхом. Неспешно двигаясь вверх, уже через несколько минут Кэкэ и Дорожная Пыль оказались на скалистом обрыве, с которого открывался прекрасный вид на дом Кэкэ. Обрыв был выше крыши дома, где-то на уровне семиэтажного здания. Они сели на краю обрыва, наслаждаясь солнцем, воздухом и гранитной бездной.