Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Сейчас. Я же не палач, - улыбнулся Елисей, привлёк к себе, поцеловал…

- Вот если бы и ты разделся!..

- Успею, у нас ночь впереди, - налил ей водки и себе немного, выпили, она зарделась ещё больше, но трястись перестала. Обняла Елисея:

- Какой же ты жестокий к царице Клеопатре, а говоришь, что любишь.

- Любовь всякая бывает, - он взял её на руки и понёс, будто запнулся, уронил, но прямо на кровать, сам рядом пал, довольный.

Посмотрела на него Татьяна… или Клеопатра… а может Василиса, она сияла вся и это сияние из глаз струилось счастьем.

- Согрелась?.. – спросил её.

- Согрелась. Ты же умеешь греть, спасибо. Наклонилась, начала целовать…

- Съела бы тебя сейчас!.. Меня переполняет, Елисей.

Он прошептал ей в ухо:

- Это ещё не всё, не расслабляйся.

- Я не расслабляюсь, у нас ночь вся впереди, - тихо ответила она.

- А ты чё голая совсем?

Опешила Татьяна.

- Ты же сам меня раздел, а мне противиться нельзя. Я от стыда сгорала.

Но Елисей, будто не слышал:

- Разделась, красуется, а мне себя не предлагает.

- Наглый ты, - она опять смутилась даже, - лучше раздевайся сам или я раздену, налетела, как тигрица.

Елисей сопротивлялся, но всё слабее и слабее, сдался, наконец:

- Нет сил сопротивляться, сдаюсь, бери мою невинность, - и руки раскидал.

 --------------------------

Утром Таня проснулась рано и странно, что от голода. Она очень есть хотела, не понимала, почему. Елисей сладко спал и улыбался, как маленький ребёнок. Понятно… всего пару часиков поспали, но не это удивляло, да и удивляло ли. Он, действительно, как малое дитя увлёк её в такую же вроде детскую игру, но так, что она реальность потеряла. Была она и Клеопатрой, и немного Василисой, и даже блудницей великой, и королевой, и на других планетах побывали, увлёк её в пустыню, где она от жажды умирала, в темницу кинул, к ней освободителем пришёл, бросил в бездну, где она в огне горела адском, поднимал на небеса в сияние рассвета… и главное, что она даже сейчас всё это в себе переживала, но!.. накинула халат, пошла к столу и жадно кушать стала, всё без разбора. Ела украдкой, сама себя стеснялась, изредка поглядывая на Елисея.

- Проголодалась?

Вздрогнула Татьяна.

- Напугал… - повернулась к Елисею, оправдываться стала, - проголодалась, сама не знаю, почему, даже спать не могу.

- Умаялась, видать – подцепил Татьяну.

- Нет, необычно просто… ты не просто необычный, большой какой-то, нераскрытый, и раскрыть, по-видимому, невозможно. Ты хоть сам себя-то знаешь?

- Нет.

- Тебе принести чего-нибудь?

- Вина.

- Может водки, всё ведь осталось, я готовилась, думала, что ты выпьешь, а ты…

- Нет, вина, на работу вечером, без водки пьяный, умаяла меня… - он улыбнулся.

- Наглец ты, нету слов, издеваешься и не краснеешь, я ведь женщина, слабое созданье.

- Слабое?.. чё-то пропустил и не заметил по наивности своей…

- Елисей!.. ты всё ещё играешь?..

- Вся жизнь – игра, или уже существование только.

Татьяна налила вина, взяла кусочек колбасы, подошла и села рядом на кровать. Он выпил, закусил, опять пал на подушку. Она унесла стакан, сама вернулась. На вид счастливая была сейчас, ведь утолила голод.

- Скажи, я знаю тебя уже давно, как приехала сюда, это года три почти…

- И что?.. ты ведь с мужем была, хотя-а…

- Я не об этом. Два года, как медведь в берлоге, из себя не выходил, я даже заговорить с тобой боялась и вдруг!.. будто мгновенно изменился?

- Как это, изменился?.. такой и был… давно.

- Знаю я и помню. Вся деревня только о тебе и говорила, одни плохо, а другие хорошо, но потом-то ведь не так.

- Не понимаю я, к чему ты клонишь?

- Это я не понимаю, как можно так преображаться?

- А сегодня ночью ты сколько раз преобразилась?.. да и сейчас!.. какой-то образ создаёшь.

- Нет, - чуть отстранилась, с опаской поглядывая на Елисея, - не смей, Татьяна я сейчас…

Засмеялся Елисей:

- Ты не грузись, Татьяна, я такой, какой есть и, видимо, есть на то причина. Скажи, тебе было плохо?

- Хорошо!.. очень хорошо, даже чересчур, но сейчас страшно.

- А страшно то почему?

- Страшно дальше жить. Такого мне никто не сможет предложить, ты же в небеса поднял и бросил в бездну, у меня всё ещё кружится голова от счастья и каждая клетка тела плачет почему-то. Не уезжай?.. – посмотрела умоляюще на Елисея, - вместе уедем. Мне в городе место предлагали, я же модельер.

- Хочу с тобой я говорить часами, хочу ласкать тебя, любить, и окружить тебя красивыми цветами, но!.. это просто опьянение, а после любой пьянки похмелье наступает. Сломаешься под тяжестью, ноша велика… понимаешь?.. Возьмёшь всего лишь капельку меня, и эта капля океаном станет.

- Вот как тебя назвать?.. развратник, не иначе, то, как медведь, то … даже слов нет.

- Я обещал, Татьяна. Я всё равно собрался уезжать после отпуска.

- Куда?

- В Сибирь к Байкалу. Знаешь что… месяц дождёшься?.. а пока подумай, присмотрись, не торопись, я верности не требую, ты свободный человек. Правильно сказала, что большой я, нераскрытый, а ты понимаешь много, потому и трудно будет, но я другим не стану. Вон, одной ночи на полжизни хватит…

- Нет.

- Ненасытная!.. – Елисей привлёк её к себе, - тогда иди ко мне.

Татьяну будто осенило:

- Нет, ты ни с кем не будешь долго жить, ты будешь искать вечно свою Василису, которую с молоком матери в себя впитал.

- Скорее, создал. Буду искать!.. или создавать её, напитывая силой, радостью, любовью, мне ведь только надо, чтобы возлюбленная могла вселенную в себя вместить. Ты можешь?..

- Не знаю, хоть и понимаю, о чём ты.

- Правильно всё понимаешь. Нужна мне Василиса или ещё больше, - глубоко вздохнул, - или простая самка для рождения детей. Ты для самки не подходишь, значит только Василиса. Один раз ты вместила, и то, возможно, только часть, будешь стараться, но по силам ли?.. Лучше иногда не ведать и не понимать. Ты понимаешь?.. я даже любить боюсь, так, как хочу любить.

- Поняла я, Елисей, сегодня поняла, ты необъятный, нераскрытый и сдерживаешься раскрываться, даже сегодня за меня боялся. Ты себя-то хоть маленько знаешь?

- Нет, но от себя не убежишь. Бегаю, бегаю, а вот убежать всё не могу никак. Это ноша, которую мне нести до самой смерти. Ты прекрасна и чисты твои порывы, потому вот!.. как-то так.

- Ещё придёшь?

- Если позовёшь, приду, хоть завтра. Сегодня я работаю.

- Осторожней там.

- Брось, Татьяна, не возвращайся полностью в земную очевидность. Тебе на работу надо?

- Нет. Мне к десяти и то не обязательно. Я с тобой хочу просто побыть, рядом посидеть. Ощущение такое, что больше не увидимся с тобой.

- Не увидимся?.. – Произнёс в задумчивости Елисей, - со мной такое уже было где-то… - опять привлёк Татьяну, - тогда нам надо торопиться, мы не закончили ещё, будем делать самку-Василису, - идеей загорелся – а чё?.. здорово, а я то чё страдаю и делю…

- Нет!.. успокойся, просто посидим.

- Ладно – согласился Елисей, - тогда!.. полней наливайте бокалы…

- Дитя ты ещё, хоть и взрослый.

- Тогда грудь материнскую хочу, - не растерялся Елисей.

Таня упала рядом, оголила грудь:

- Возьми ребёнок… как я тебя люблю, мой милый Елисей!.. – опять в игру включилась Таня.

- И я люблю!.. грудь женщины, которая не только молоком способна напоить, но и нектаром жизни напитать меня.

- Ты, это кто?

- Младенец милый, но и витязь славный, твой раб и твой король, весь мир, прильнувший к груди Матери Природы и дьявол, вводящий в искушенье…

- Остановись, достаточно мене…

 -----------------------

Татьяна своим участием и пониманием задела у Елисея какую-то струну, которая звучала камертоном, наизнанку выворачивая всё нутро. Он знал всегда, что делает, тут растерялся, даже испугался. Нет, не чувства и не Татьяны, испугался самого себя, того в себе что он боялся даже взглядом прикоснуться. Она будто приоткрыла какую-то незримую, невидимую дверь темницы, выпустила силу, которая пределов не имеет.