Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Завтра не приду.

- Почему?

- Муж из лесу приходит, - немного помолчала, - он ведь всё узнает?..

- Узнает, - как эхо ответил Елисей, думая о чём-то своём, повернулся к ней, глядя на её сиянье глаз, улыбнулся, - у тебя всё на лице написано.

- И что будет?

- Посмотрим…

- Он тебя убьёт…-  вдруг заплакала Мария.

- Не убьёт. Ты вот что, перестань о грустном, в любом случае определится всё, а пока!.. нам хорошо сегодня, я же говорил, бери то, что идёт, пока есть возможность и есть что брать. – улыбнулся – убивать то завтра будут, а сегодня я пока живой.

Он заключил её в свои объятья и уронил на землю, понимал, что трагедия не в её муже для неё, а в ней самой. Пока она живёт порывом Елисея, его жизнью, доверилась ему, но уже завтра, по-видимому, всё может глобально измениться, но знал и то, что нет ей пути обратно, она только сейчас становилась женщиной, себя осознающей.

Её мужа не боялся Елисей, считал его виновным в том, что происходит, нельзя в женщине видеть только самку, надо хоть иногда вниманье уделять. Более того, глядя на Марию, на изменения её, понимал, что после взрыва негодования, он испугается жестокости и наглости своей, и точно начнёт выкручиваться, извиняться и…Он знал немного её мужа, и разбирался хорошо в такого типа людях. Такие люди и жён своих гоняют только, чтобы трусость и неуверенность свои прикрыть, создать в своих глазах значимость.

В деревне всё затихло, атмосфера будто звенела напряженьем. Никто не осуждал, не хвалил и не ругал, даже сплетен не слышно было, все просто ждали представленья, как зрители в театре драмы. Все делали вид, что ничего не знают, только соседка Елисея, женщина лет сорока пяти, которую в деревне называли радиорубка, предостерегала:

- Ох, Елисей!.. хороший ты мужик, была бы помоложе… но смотри, доиграешься…

- Скучно мне тёть Маш – отвечал ей Елисей.

- Любо глядеть, какой стал… тебя вон в депутаты выдвинуть хотят, в поселковом предлагали. А чё?.. и умом, и статью, и характером хорош…

- А что изменилось?

- Ты смотри, сколько баб хороших, одиноких. Тебя чё к замужним тянет?.. вон Татьяна, - рукой махнула, - красива, хороша, глаз с тебя не сводит, - загорелась вдруг, - давай сосватаю?

Улыбнулся Елисей:

- Подумаю… Только вроде как опять в разнос пошёл…

- Прибьют когда-нибудь, разносчик.

- Давай так, тёть Маш, пойду в разнос, это когда и сам не знаю, будет что и как, а там посмотрим. Все выявят себя по всей программе.

Про соседку много чего в деревне говорили, но Елисею нравилась она за дерзость и прямолинейность. Эта прямолинейность и пугала многих, иногда боком выходила, потому и не любили. Вроде и сплетничала как бы, но преподнести могла со смаком и творческим подходом. Кто творчества не понимал, её боялся, как огня, но тётя Маша всё равно всегда всё знала обо всех. Зная её талант, Елисей всегда мог себя преподнести так, что вроде, как и виноват, а молодец, или она к нему была неравнодушна, он будоражил своим альтруистическим авантюризмом память и никогда не обижался.

Пьянея с каждым днём всё больше, Мария верить не хотела, что похмелье неизбежно… Это понимал и Елисей, поэтому знал меру. Конечно, его мера была с мерой Марии несравнима, и потому он её щадил, но для неё всё равно, как выйти от воздержания большого, сколько не дают, всё мало, вот и сегодня, будто последний раз… насытиться не могут.

- Как быстро неделя пролетела, Елисей. Почему так?.. несправедливо в жизни.

- Не знаю - ответил Елисей, - наверное, потому, что мы жить ещё не научились.

- А когда научимся?

- Когда поймём, что люди мы и что живём, наверное.

- И когда?.. – не унималась Маша.

- Когда до старости доживём, вот тогда научимся… - улыбнулся Елисей, - если доживём, конечно.

- Ты интересный, я тебя не понимаю, но милый и хороший.

- Ты заявленье написала?.. Я поеду на неделе, договорюсь, куплю билеты. Сам раньше уеду на пару дней, подожду в городе, есть где, а вы потом приедете и!.. прощай Урал – улыбнулся, - вот тогда начнётся наш медовый месяц.

- А сейчас что?..

- Это только репетиция пока была.

- Шальной!.. не знаем, что завтра будет…

- Ты, главное, твёрдо реши, перебил Марию Елисей, - я ведь понимаю, что и для тебя всё меняться будет, в том числе, в семейных отношениях. Это сейчас всё в красках видится тебе со мною и чёрно-белом варианте с мужем, но всё может в одночасье измениться, ты другая стала.

Мария навалилась на него всем телом, ей нравилось с ним быть бесцеремонной, даже наглой, чуть распущенной, вульгарной, он сам к этому подводит.

- Не понимаю я тебя, что может измениться у меня, если не обманываешь. У меня ведь больше такого не представится…

- Я не обманываю. Боюсь, что ты обмануть пытаешься себя, в последний миг решимости не хватит.

- С тобою хватит.

- А дом, Мария, вещи, мебель, ведь вместе наживали, всё оставлять? И пусть плохие, но двенадцать лет совместной жизни, а сын, у бабушки который?.. Я просто в реальности живу, а ты от счастья мимолётного витаешь в облаках.

- Послезавтра мать его приедет с моим старшим сыном – сменила Мария разговор.

- Вот и причина, чтобы не ехать.

- Они на недельку только, потом уедут. Я сына своего не знаю толком. У меня его просто забрали сразу, как только родила, так у бабушки и жил.

- Но ведь сын!.. сердце не обманешь.

- Сын!.. и я люблю его, но привязанности нет, да и лучше с бабушкой, ему одиннадцать уже. Я тогда сама была ребёнком, всего шестнадцать лет. Матери его за сына было стыдно, вот и забрали, воспитывают сами.

- Тебе шестнадцать, а мужу?..

- Ему двадцать два. Он к тому времени освободился из тюрьмы.

- Он что, в тюрьме был?

- Был. У нас там золотые прииски, вот где-то попался… там это в порядке вещей.

- А как мать относится к тебе?

- Нормально. Когда там жили, тесть помогал и от мужа защищал всегда.

- А сюда-то как попали?.. в тайгу, по сути, в глушь…

- В газете «Труд» прочитали, что требуются в химлесхоз. Свежий воздух, сосновый аромат, смола. После тюрьмы у него лёгкие забарахлили, врачи посоветовали, что если не желает туберкулёза, то ехать на свежий воздух…

- Понятно. Выходит, что приехала сюда, чтобы какой-то незнакомый парень всё в жизни у тебя перевернул.

- Ты мне глаза открыл, я поняла, что существует мир другой.

- Открыл!.. но ведь и закрыться могут, не могу же я всегда быть рядом.

- Не закроются – уверенно ответила Мария. И действительно, она была уже совсем другая, какая-то уверенная и даже наглая.

Елисей прекрасно понимал, что это сиюминутная влюблённость, она не выдерживает испытанья временем, но как импульс лучших мгновений жизни, может остаться навсегда, но в памяти, если в тоску не превратится. Тогда бывает плохо, потому что человек начинает заниматься душевным мазохизмом и причину ищет всюду. Неделя счастья!.. неделя, как мгновенье, как вспышка света, но если она становится надеждой просто, то угасает так же быстро, переходя в расчёт или в мираж сознания.

Неделя счастья и всё изменилось, и меняться будет, в чём он не сомневался. Контрастность всё расставит на свои места. Если передумает, вернётся в жизнь привычную свою, и всё настроится опять, как прежде. Плохо будет только Елисею от сплетен, от угроз, насмешек тихих, но он всё равно уедет, да и так всё по-своему сможет перевернуть, что невиновных сделает виноватыми, а себя молодцом. Но там Марии уже быть не может, так что всё только от неё зависит.

- Чего молчишь, Елисей?.. ей нравилось имя его произносить, будто смаковала…

- А что говорить?

- Скажи, что любишь.

- Люблю!.. хоть и наглючая, но я терплю, а почему?..

- Не так. Я действительно себя не узнаю, такая бессовестная стала…

- Вот-вот, а я о чём. Сама лежишь всем телом на мене… понятно, что некуда деваться, как только кричать: Люблю!.. – он улыбался, пытаясь её обнять.

Засмеялась и Мария…