Охватить Все. Книга 1 (СИ)

- Чем?..

- Ты же говорила, что есть чем заняться кроме, как покушать и в карты поиграть.

- Я думала, что ты мне предложишь, чем заняться. Ты же у меня в гостях, а желанье гостя для меня закон.

- Для любого гостя?

- Для тебя. Ты особый сегодня у меня.

- Почему особый?

- Много причин, но главная, так то, что ты желанный.

- Всё равно, скажи, хотя бы несколько причин.

- Во первых: ты холост, во вторых: почти ровесник, в третьих: не навязываешься, потом нежный, смазливый, грустный.

- А грусть то здесь причём?

Татьяна наклонилась к нему близко, поцеловала в губы.

- У тебя в глазах, где-то глубоко, глубоко так много грусти… почему?.. что в жизни было у тебя?.. Я вижу, увидела сегодня, ты прячешь свою грусть, скрываешь за наглостью, вульгарностью, распущенностью даже, но всё это маска. Вот чуть расслабился и  проявилось.

- Остановись, Татьяна, я, действительно, не знаю, и сейчас говоришь не ты, а кто-то через тебя. Ты не можешь видеть так глубоко, ты просто женщина, прекрасная, очаровательная, красивая.

- Не хочу остановиться, даже если ты уйдёшь сейчас. Только знай, сегодня, действительно, что-то произошло со мной, будто вся вселенная ко мне пришла и действует и любит через меня, но!.. почему тебя?..

- Потому что это моя вселенная, моя!.. понимаешь?.. – Елисей не на шутку испугался, - и как тебе такой подарок?

- Это не подарок.

- Пусть не подарок, но готово ли вместилище для принятия такого дара?

- Это дар?.. – Татьяна расплакаться была готова, чего-то она не понимала.

- Ты послушай, я тебе расскажу сейчас, а завтра ты забудешь… договорились?

- Почему?

- Чтобы меня не посчитала сумасшедшим, почемучка.

- Расскажи. Только всё равно вставай.

- Нет, мне так удобней. Ты сегодня… не знаю почему, испугалась сильно за меня…

- Да. А ты откуда знаешь?

- Не перебивай. Так сильно, что была готова жизнь свою отдать, а может даже больше. Меня с детства оберегает кто-то. И она имеет женский облик, и это только образ, а суть его – бесконечность. Я так думаю, что этот образ я сам создал, впитал в себя с материнским молоком, образ необъятности и женский образ жизни через маму. Не важно, потом он постоянно дополнялся в периоде моего взросления.

- Я поняла!.. Она к тебе через меня пришла, чтобы помочь.

- Да. Потому что женщина и, видимо, смогла вместить, но это ненадолго.

- И что потом?

- Тоска и грусть!.. может не так у женщин, но не надо рисковать.

- Ты всё сказал?

- Нет. Но хватит, Таня.

- Я всё поняла, любимый, только я не Таня, я сегодня та самая – вселенная твоя, вот и…

- Которая мне силы и спокойствие дала?..

- Не перебивай. - Она пальцем рот прикрыла Елисею, - просто возьми меня - её. Мне нравится твоя игра, как Тане.

- Нет, не возьму. Стань женщиной простой, распущенной, вульгарной, наглой.

- Ладно, - засмеялась Таня, поднялась и стала раздеваться. Расстегнула пуговицы на халате, оголила груди… опять прикрыла.

- Почему?.. сверкнул глазами Елисей, - или дразнишь?

- Нет. Пойдём, у меня есть красное вино и водка. Что предпочитаешь?

- Ничего, хотя-а… пойдём, только сначала раздевайся.

- Не буду раздеваться, ты и так, будто насквозь проходишь своим блудным взглядом. Такое ощущение, что я одетая, а голая стою перед тобой.

- Так и есть. Не страшно?.. ты ведь ничего обо мне не знаешь, о способностях моих.

- Не знаю, но знать хочу.

- Сегодня?..

- Сейчас.

- Почему сейчас?.. торопишься?

- Да. Ты появился и исчезнешь, увезёшь Марию, с ней останешься.

- А если нет?.. почему так решила?

- Потому что ты пообещал, и ты не нарушишь обещание. – С грустью посмотрела на него, - и правильно, наверное, иначе и я уважать не смогу тебя. Ты такой хороший, справедливый, добрый… так я вижу, пусть останется.

- Увезу, вернусь.

- Потом мне не надо будет, я так не хочу. – Татьяна еле сдерживалась, чтобы не заплакать.

- А сейчас?.. разве не так?

- Я сейчас не Таня, сам же говорил.

- Ты играешь?.. но ведь играть можно всю жизнь, играть любовницу, жену, скромницу, саму распущенность, очарование, кокетство, красоту, и потом, всё можно менять, переставлять, как слова в стихотворение. Да и в жизни можно играть от Дон Жуана, до Робин Гуда, например, от Клеопатры до матери Терезы, тысячи и тысячи героев, образов и персонажей, не хватит жизни, да и самому можно создавать типаж, как я, создаю себя.

- А если денег нет, например, какая тут игра?..

- Играю нищего иль бомжа.

- А если всё темно, не зги не видно?

- Крота играю или охотника за теми же кротами.

- А если я в пустыне?

- Суслик я, или путник, умирающий от жажды.

- Кто же ты сегодня?

- От тебя зависит. Если ты вселенная сегодня, то я весь космос необъятный, если куртизанка ты, я твой клиент на ночку, если ты любимая жена, то я твой рыцарь, твой возлюбленный, единственный избранник.

- Здорово!.. а мне нравится твоя идея жизни. Выходит, ты создал игру, а я, как овца, в неё втянулась?..

- Как вселенная моя!.. дай имя.

- Имя сказочное быть должно и большое… - задумалась, вспоминая, - Василиса!.. – Татьяна захлопала в ладоши. Здорово!.. ты так называй меня сегодня – Ва-си-ли-са!..

- Василиса!.. – повторил в задумчивости Елисей, смакуя имя… - но Василиса – это та, которая охватывает всё от края и до края.

Подумала Татьяна, встала, на Елисея с опаской посмотрела:

- А ты, действительно, опасен… можешь любого уничтожить, втянув в свою игру. Ты же в ней распределяешь роли!..

- Ты сама втянулась. Тут так, просто я понял это, когда я себе определяю, что началась игра, всё само крутиться начинает, мне остаётся только в нужный момент декорации создать для полноты сюжета и роль для актёра по плечу определить.

- Как это?

- Ты способна Василисой быть, которая вся необъятность?

- Когда к тебе бежала, так и было, сейчас страшно мне, ты перспективу слишком большую развернул, мне бы что попроще чтоб на ночку.

- Тогда в нашей игре она, Василиса пусть сыграет Клеопатру, она же необъятна и всё доступно ей.

- Игра в игре, - улыбнулась Василиса, - хорошо, я Клеопатра.

Елисей с кровати на пол сполз, встал на колени, к ней руки протянул:

- Жизнь моя за ночь с тобой царица Клеопатра, пожертвуй всего ночь одну своему легионеру.

Татьяна вздрогнула сначала, потом весело расхохоталась:

- Елисей!.. напугал… дурачок.

- Твоё решение, царица?..

Татьяна серьёзной стала, она в игру включилась.

- Я согласна!.. только жизнь оставляю, - улыбнулась – может твоя жизнь кому-нибудь ещё сгодится.

- Кому?.. разве не понятно, что легионер жить не может без царицы и потому жизнь его не дорога ему.

- Василисе, например, которая вся необъятность!.. но ты отвлёкся, Елисей.

Будто встрепенулся Елисей, встал на ноги и начал Клеопатру раздевать, смакуя каждое мгновенье, глядя прямо в глаза блудливым, наглым взглядом.

- Елисей, ты меня смущаешь.

- Представь состояние легионера, который свою царицу раздевает и при этом знает, что она противиться не может… Себя представь, что ты царица, но всю ночь над воином власти не имеешь. Более того, он может делать всё, что пожелает.

- Что, например, сегодня ты намерен делать, воин?

Он снял с неё халат и бросил на пол, больше на Татьяне не было одежды. Инстинктивно она руками закрыла груди, румянец зарделся на щеках. Отошёл, будто оценивал товар, подошёл опять, взял за руку.

- А сам-то чего не раздеваешься, прошептала Клеопатра.

- Для контраста, - тихо прошептал, увлекая её голую к столу. На столе неполная бутылка водки, красное вино в графине и закуска.

- Что предпочитает Клеопатра?

- Вино-о-о… но сегодня водки, - её трясло, неведомо с чего. Елисей видел это, но намеренно не обращал внимания.

- Я замёрзла, Елисей, пожалей царицу, согрей скорее.