Хромовые сапоги (СИ)

- Приехал, - шепчет она, оторвавшись от моего рта на секунду, и вновь впивается в него.

            Я стою, крепко ее прижимаю и извиняясь поглядываю на Лену. Та одними глазами, опустив их и тут же приподняв, говорит мне: «все нормально, я все понимаю». Наконец, Наташа отрывается от меня.

- Идем ко мне, - говорит она.

- Идем, - тут же соглашаюсь я.

            В триста пятой все по-прежнему. Соседки пока нет, но Наташа сказала, что та должна завтра вернуться из дома. Мало того, сегодня в общежитии намечается «сабантуй» по поводу дня рождения одной девочки. Вся общага будет гудеть до утра.

- Но я не приглашен, - неуверенно говорю я.

- Глупости! Все только рады будут!

- Но мне нужно что-то купить…

- Все уже куплено, я столько всего выставила, что хватит на десятерых гостей!

            Мы не сдерживаем своих чувств и падаем на кровать, чтобы начать или продолжить, уж не знаю, приветственные ласки. Я вновь и вновь повторяю выученное упражнение с ушком, чередуя его с долгими поцелуями с языком. Наташа разомлела и готова перейти от ласк к непосредственному занятию физической любовью, но стук в дверь прерывает наш настрой.

- Кто?! – задыхаясь кричит моя любимая.

- Наташ, это я, - по голосу я понимаю, что стучится Лена.

- Что ты хочешь? – немного резко кричит моя девушка.

- Девчонки спрашивают где у нас водка.

- Так ее Светка куда-то пристроила. Я не знаю. А вы что уже стол начинаете накрывать?

- Да! Но вы не беспокойтесь, я вас позову, когда начнем! – я слышу, как Лена уходит.

- Давай потом, - Наташа мягко отстраняется от моих нескромных ласк.

- Так ведь они еще не начинают, - я возбужден и не понимаю, почему моя любимая не отвечает мне взаимностью.

- Мы не успеем… я хотела еще переодеться и накраситься…

- Ладно…

Я сажусь на кровати и выпускаю из объятий Наташу, которая целует меня в губы, встает и идет к своему шкафчику, на котором лежат ее нехитрые женские приспособления, - пара кисточек, коробочки с румянами и тенями, пудра, помада и еще что-то, что я не могу разглядеть.

- Ты так пойдешь? – спрашивает меня девушка, нанося тени под глаза и оценивая мой внешний вид, глядя в маленькое зеркальце.

- Не пойдет?

- А что у тебя еще есть?

- Ну, джинсы, другая майка…

- Переоденься! – несколько командным тоном предлагает она.

- Хорошо, - я встаю, достаю из спортивной сумки мной перечисленные шмотки и переодеваюсь в них. Так действительно лучше. Во-первых, они сухие, а во-вторых, джинсы красивые и новые, сидящие по фигуре.

            Когда Наташа с алыми губами застегивает на тоненькой талии потертые джинсы в дверь опять стучатся. Это, конечно, Лена.

- Мы садимся за стол!

- Выходим уже! – Наташа смотрит на меня взглядом, который без слов говорит, что она была права, не разрешив мне идти дальше в своих приставаниях. 

            В комнате на четвертом этаже, куда мы поднялись, стоят четыре стола сдвинутых торцами так, что получается один длинный стол. Комната эта не спальня, она довольно просторная, здесь, видимо проходят какие-то занятия, собрания. Ее размеры позволяют собрать в ней человек пятьдесят-шестьдесят, компактно разместив их на стульях в ряд. Столы скорее всего из этой же комнаты, так как я вижу еще пару сдвинутых столов у стены, за ними, видимо, занимаются студентки, готовясь к занятиям. Скорее всего эта какая-нибудь ленинская комната.

- Это Ленинская комната, - объясняет мне на ушко Наташа и я оказываюсь прав. – Здесь у нас проходят комсомольские собрания и здесь же мы готовимся к сессиям, а по праздникам мы устраиваем в ней грандиозные попойки.

- Я так и понял. Здрастье! - киваю я, а потом здороваюсь с сидящими за столом девушками.

            Все смотрят на меня очень заинтересованно, а некоторые даже с какой-то тайной надеждой, что ли. Я вижу Лену, она сидит по левую руку от нас. Она что-то шепчет своей соседке, и я понимаю, что предмет обсуждения я, впрочем, это естественно, так как я единственный мужчина на этом празднике жизни.

- Пойдем вон туда в конец… - предлагает Наташа, и мы, обойдя стол с одной стороны, занимаем места в дальнем его конце.

            Мы устраиваемся и мне подставляют бутылку водки для того, чтобы я разлил близь сидящему окружению. Я вскрываю бескозырку и наполняю рюмки, стопки, стаканы сорокоградусным напитком, а чья-то тонкая рука с браслетом из красной ниточки тем временем стала разливать компот из графина по стаканам и кружкам.