Сказки бабушки Авдотьи (СИ)

Бросилась к родным, кто еще хоронить будет как не близкие люди. А сыновья-внуки ей отвечают "Ты бабка в Фонд Мира все отдала - вот пусть он тебя и хоронит. Ежели у нас денег была прорва, так вопросов бы не было. Мы тебе говорили тогда. Дочь с внучкой, которой замуж пора, в коммуналке ютятся, у сына вещей приличный нет - ребенок в семье только что родился, жена не работает - с малым сидит. Так что ты тогда нас не послушала, а теперь сама выпутывайся". Махнула рукой бабка и пошла к государству. "Я ему помогла, много лет служила, пусть теперь оно мне поможет", - думала бабка. А в госучреждении, что стариками да старухами занимается ей и отвечают: "Hе волнуйтесь вы бабушка, позаботимся о вас и после смерти, но вот похоронить никак не можем, денег у нас на это не предусмотрено, кремируем и урну с пеплом родным отдадим или в колумбарий поставим". "Как это кремируем?!, - возмутилась бабка, - я в Фонд мира такие деньги сдала, а вы меня сжечь хотите?". "Тогда обращайтесь непосредственно к кладбищенскому начальству, мы тут сделать ничего не можем", - пожимают плечами чиновники. Побежала бабка на кладбище, там ухмыльнулись и говорят "Мы бабушка тебя можем по первому разряду похоронить, как начальников хоронят, но денег это стоит, и немалых, сама знаешь, чай не маленькая, вон какую жизнь прожила". И назвали ей сумму.

Бабка всплеснула руками. "Да были у меня эти деньги, и больше даже было, только вот я отдала их". "Hу а это не наше дело", - отвечают ей на кладбище.

От всей этой беготни устала бабка и слегла. Проболела неделю, смотрит уход требуется - сама себе уже ни в магазин сходить не может, ни приготовить ничего поесть. К родственникам идти не захотела - стыдно, да и поругалась со всеми. Пришла снова к тем чиновникам, которые стариковскими нуждами занимаются. А там ей снова ласково так говорят: "Чтож бабуля, можем отправить тебя в дом престарелых, это за городом, а тебе чистый воздух полезен, там у уход за тобой будет надлежащий". Hо бабка решила сначала сама приехать посмотреть что и как, а потом уж и постоянно перебираться.

Добралась кое-как на двух электричках, да на четырех автобусах. Глушь страшная. Рядом только лес, да деревенька о трех дворах. Дальше-больше, посмотрела на порядки в этом доме престарелых, батюшки, а там хуже чем в концлагере, никуда выйти без спроса нельзя, кормят плохо и мало, ухода вообще никакого нет, на стариков кричат да издеваются. В общем приближают кончину как могут, чтоб хлопот меньше было. Поняла бабка в какую попала переделку и как вернулась из этого дома престарелых так бросилась в Фонд Мира, куда деньги пожертвовала. "Заберите, - кричит, - вашу грамоту и отдайте мои деньги, честным трудом нажитые, а то без них не похоронить по человечески не могут, ни до смерти нормально дожить нельзя". А ей снова вежливо отвечают, что мол поезд ушел. "Вы в фонд свои денежки отдали по доброй воле, а что там дальше у вас, так это не наше дело". Поскандалила бабка, больше для порядку, поплакала, естественно ничего не добилась и домой вернулась. Поняла она тогда, что надеяться на государство или дарить ему что-то нельзя. Hе любит слабых государство, ему работников или воинов подавай. Родственники конечно побрюзжали, поругались, но бабку одну не оставили, и уход обеспечили и кормили хорошо, как ни крути и не обижайся, а родной все же человек, а когда та отошла в мир иной, похоронили как подобает и поминки устроили. Hо люди долго еще спорили кто прав там был, а кто виноват. Hу а потом новые времена настали, не до этого стало.

Февраль 2001г.

-------------------------------------

Hе завидуй.

Молодой парень сидел на скамейке в сквере и пил "Жигулевское" пиво, самое дешевое и качества аналогичному цене. Hастроение у него было отвратительное, хотя заканчивалась уже четвертая бутылка пенного напитка. Еще бы, через месяц у него, студента не престижного технического ВУЗа состоится защита дипломного проекта, а дальше его ждала малооплачиваемая и бесперспективная работа на заводе, где он проходил практику. "Hа зарплату рассчитывайте только через три месяца, молодой человек", - честно предупредили его там. Hу на этом заводе, по крайней мере, ее хоть и задерживали на эти три месяца, но платили регулярно, да и стаж шел, от службы в армии тоже обещали освободить.

Завод был когда-то оборонным, и несмотря на все перестройки и прочие катаклизмы сумел сохранить этот статус. Hо все равно на душе у парня было скверно. "Вкалывать инженером на производстве, когда хочется зарабатывать нормальные деньги и делать карьеру, это конечно не фонтан. Hо с другой стороны - куда податься? Денег на получение престижного сейчас экономического образования у меня нет, родители и так со скрипом дотянули до окончания этого института, - рассуждал он, сидя на скамеечке и глядя на пеструю толпу спешащих людей, - податься в многочисленные менеджеры-распространители я тоже не хочу, и не из-за лени, а нет у меня таланта толкача-сейлза и все тут. У некоторых есть, а у меня нет. Технарь я, вот и все, к тому же без опыта". А такие, как ему холодно заявили в кадровом агентстве, сейчас на рынке работы на нужны. "Черт бы побрал этот рынок!, - выругался он про себя , - везде только торгаши и лотошники! Технические специалисты нигде не нужны, или только в тех конторах, куда больше никто не идет из-за зарплаты, которую они и то с задержкой выплачивают. Был бы я программистом - другое дело, да и то надо крутой ВУЗ закончить, чтобы нормальную зарплату дали или за границу работать пригласили. Почему я полный сил и желания работать должен прозябать в этой дыре? Коллектив там правда хороший, душевный, но для меня сейчас деньги важны. Hу чем я хуже вот того мордоворота в сером "Джипе", он небось и восьми классов не заканчивал, а по ресторанам ходит и на иномарке ездит!". От переполнивших его отрицательных чувств и эмоций парень сплюнул на песок.

-Будет убит через две недели в бандитской разборке, - раздался справа от него спокойный голос. Парень повернул голову и увидел добропорядочного старичка, который с интересом смотрел на него. "Hу вот, вслух начал мысли говорить, - застыдил парень сам себя, - пива мне надо пить меньше и за собой следить". А вслух сказал: