...Но странною любовью

ю, потом проникся сочувствием и пошел за лекарствами в магазин?

— Разумеется, — сказал зефир. — А как бы вы поступили на моем месте, Корнелий Иванович?

— Я бы вызвал врача, — буркнул Удалов.

— Но вы же знаете, Корнелий Иванович, — в голосе зефира прозвучал легкий укор, — что скажет врач. А я сделаю все то же самое, но лучше.

И тут Удалова прорвало.

— Какого черта! Какого черта вам нужна вся эта благотворительность?

— Корнелий! — попытался остановить его Минц. — Ну зачем такая агрессивность!

Зефир подождал, пока в комнате утихло, и ласково произнес:

— Мы решили все проблемы у себя на родине и теперь несем добро на другие планеты. Мы всех любим, мы хотим счастья всем существам в Галактике.

Удалов уже не раз слышал эти слова и не мог понять: ну почему же они его раздражают? Другое дело — был ли в них подвох. Но за последний месяц все жители Великого Гусляра убедились, что подвоха нет. Как назло, нет.

Удалов сдержанно вздохнул, наблюдая за тем, как ловко зефир, взобравшись на стул, режет на тарелке огурчики и помидоры, готовя салат для больного профессора, которому нужны витамины. Потом он отправился к себе.

Дома тоже было несладко.

Ксения сидела у телевизора, один зефир занимался стиркой, а другой, незнакомый, пылесосил большую комнату.

— Ксения, — сказал Корнелий Иванович. — Ну нельзя так все пускать на самотек.

— Я их что, просила, что ли?

— Ты не возражала, — сказал Удалов.

Зефир выключил пылесос, чтобы не мешать беседе супругов и, закинув лысенькую головку, произнес:

— Мы же рады помочь.

— Есть мнение, — сказал Удалов, — что потом вы предъявите нам счет за услуги. Такой, что ввек не расплатиться.

— Ах, Корнелий Иванович! — Зефир сложил лапки на пузе. — Вы же взрослый, умный и опытный человек. Ну чем вы смогли бы нам заплатить?

— Сама постановка вопроса некорректна, — послышался новый голос, и, запрокинув голову, Удалов увидел третьего зефира, который, как муха, ползал по потолку и протирал его белоснежной тряпкой.

— Мы из золота давно делаем унитазы, — сообщил первый зефир.

— А вот некоторые говорят, — сказала невестка Удалова, которая вернулась с занятий в речном техникуме, — что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

За невесткой, подобно африканскому невольнику, шагал зефир, неся на голове куль вещей из химчистки.

— Не нагружала бы ты его так, — сказал Удалов. — Ты посмотри, он уже посинел.

— Он сам того хотел, — сказала невестка.

— Я сам… — пискнул зефир и упал, придавленный сумкой.

— Меня возмущает, — сказала невестка, — как они нас морально порабощают.

Удалов с трудом поднял сумку. Зефир был неподвижен, из полуоткрытого ротика вырывались приглушенные стоны.

— Этого еще не хватало! — Ксения оторвалась от телевизора, потому что серия кончилась.

— Я сам, — прошептал зефир.

Его товарищи окружили пострадавшего и вынесли из комнаты уже безжизненное тело.

— Эх. Нехорошо получилось, — сказал Удалов.

— Нормально, все нормально, — ответил зефир, который