О Жизни, Смерти и Любви (СИ)

Рабби Акива же ответил:

– Того, у кого хорошая жена… История о чужом пироге

Неотъемлемая часть разноцветной «культурной мозаики» Израиля – обычаи и предания йеменитов (йеменских евреев). Мне посчастливилось познакомиться с одним из представителей их самобытного мира – хранителем древних традиций рода, основателем Музея йеменской иудейской культуры, мастером-ювелиром в восьмом поколении, Бен Ционом Давидом. Это знакомство распахнуло дверь в «сокровищницу» новых смыслов, где у меня появилась возможность посмотреть на привычные понятия в совершенно ином свете…

Мастер часто выражает свое восхищение и любовь к Женщине как к чуду мироздания, венцу творения, он говорит, что все его изделия – это плоды служения её мудрости и красоте.

Однажды в нашей дискуссии на эту тему я сказала, что, конечно, о Женщине как глобальном и возвышенном явлении говорить несложно: многие поэты и художники воспевали её. И спросила Бенци: «Что для тебя твоя Женщина, не абстрактная, а живая, которая рядом, которая из плоти и крови?»

«Моя Женщина – продолжение меня самого, – сказал он тихо. – Она как моя рука или сердце. Ей больно – мне больно. Она страдает – я страдаю. Она радуется – я радуюсь. Её счастье – мое счастье. Думаю, что истинные отношения должны быть именно такими.

Конечно, это настоящее везение, если женщина чувствует так же и хочет того же. Хотя я заметил, что в современном мире людей пугает такая степень близости. Однако уверен, что без нее невозможно построить полноценные отношения, про которые мудрецы древности говорили: «Мужчина и женщина, и Творец между ними». Если это не так, то любовь рано или поздно умирает. Мой отец, например, до последнего дня именно так относился к маме: если ей что-то надо, он готов был перевернуть весь мир вверх дном, но дать то, что она хочет.

Для меня еще очень важна кровная связь: в таких отношениях нужны дети, продолжение рода. Это необходимо для того, чтобы передать полученные знания и опыт, но не только. Если отношения столь близки и супруги живут «душа в душу», то любви всё время становится больше. А если так, то для того, чтобы выражать её, уже недостаточно женщины, одной спутнице этого слишком много. Дети естественным образом расширяют возможности для реализации любви».

Всё, что я услышала от Бенци, показалось мне простым и естественным, но, в то же время, несколько чуждым для современного мира, в котором всё меньше и меньше душевной близости, где постепенно разрушается институт семьи, а отношения в парах становятся всё более поверхностными. И я попросила Бенци рассказать об истоках такого мировоззрения, о законах и традициях его древнего рода.

У далеких предков мастера, веками проживавших на территории Йемена до их иммиграции в Израиль, было особое представление о браке и любви, которое сильно отличалось от современного европейского взгляда. В те времена у них не было привычных для нас форм развлечений, они не ходили в кафе и бары, много трудились, а развлекаться и знакомиться молодым людям было некогда. Потому заботу об этом брали на себя отец и мать. Просьба о женитьбе по традиции исходила от отца жениха. Он выбирал дом, откуда хотел взять невесту для своего сына, и отправлялся беседовать с её родителями. Их «общение» продолжалось несколько часов. Они сидели, пили чай, кушали, обсуждали, что да как. Наконец, отец жениха объявлял, что хочет соединить с сыном их дочь узами брака. По традиции отец невесты должен был взять несколько минут на раздумья. Затем, если считал кандидата достойным руки своей дочери, говорил, что он не возражает. И хотя окончательное решение принимал именно он, всё же, необходимо было получить согласие матери и самой будущей невесты. Девушку приводили и задавали вопрос, готова ли она выйти замуж за сына этого человека. В большинстве случаев она отвечала, что готова поступить так, как они хотят.

После принятия окончательного решения жених выкупал невесту у её родителей, и назначался день свадьбы. За каждую девушку была своя цена, и зависела она от того, какая у девушки родословная, насколько праведен, чист и богат её отец. Естественно, родители жениха выбирали невесту, учитывая свои возможности и положение.

Когда я узнала о такой традиции предков Бен Циона, то высказала свое предположение о том, что браков по любви в Йемене, похоже, вообще не существовало. Однако он заверил меня, что совсем наоборот, там было много крепких, счастливых браков. И, всё же, я не понимала, как? Ведь будущие молодожены до самой свадьбы даже не были знакомы друг с другом!

– Ты кое-что не учитываешь, – сказал Бенци, – мужчины йемениты, в большинстве своем, были вдумчивы и умны, они постоянно изучали священные писания, высказывания мудрецов, размышляли над ними и дискутировали. Они тонко чувствовали людей. Отношения между членами общины были очень близкими. Потому они крайне редко ошибались в своем выборе.

– А как же любовь?! – воскликнула я.

– Любовь… – Бенци помолчал, задумавшись, и сказал, – мой отец говорил так: «Любовь приходит туда, где любо Всевышнему». Он любил мою маму больше жизни, но так было далеко не сразу.

И мастер поведал мне трогательную и смешную историю…

«Судьба моих родителей типичная для времен их бытности в Йемене.

В двух семьях родились дети разного пола. Главы семейств доверяли друг другу, вот и подумали: а почему бы нам не переженить своих детей!?»

Дело в том, что в Йемене существовал такой обычай – отцы могли заключить договор о том, что их отпрыски будут супругами, даже если на тот момент те были еще младенцами. Главное, вся община знала – эти дети предназначены друг для друга.

«Моей маме, было всего четыре года, когда её пришли сватать. Она должна была стать женой старшего сына. Отцы ударили по рукам и подписали договор.

Через год оба семейства собрались на праздник Рош Ашана****** в доме будущего жениха.

******Рош Ашана – осенний праздник, когда евреи отмечают начало года.

Первенец слыл любимчиком матери, она всегда прятала для него самые лакомые кусочки. Так случилось и на этот раз. Но моя мама, которой к тому времени исполнилось пять лет, помогая будущей свекрови по хозяйству, случайно увидела отложенный в сторонке кусок пирога. Он был такой красивый и ароматный, а она такая голодная, что не выдержала и быстро слопала его.

Как только об этом узнал её «названный жених», он, закатив жуткую истерику, наотрез отказался на ней жениться. Мальчик оказал невиданное сопротивление отцу – ни аргументы, ни угрозы родителей не помогали. Это была из ряда вон выходящая ситуация для Йемена, ведь там запрещалось перечить отцовской воле. Но, так как будущий свекр верил в знаки Всевышнего, а мальчик был еще совсем ребенком, отец простил ему непослушание и, недолго думая, предложил в женихи своего среднего сына! На том и порешили!»

– Вот тебе на! Что, так просто поменяли жениха?! —оторопела я.

– Да. Представь себе! – засмеялся мастер.

Мне стало ужасно интересно, что же было дальше с его родителями.

«Отец рассказывал, что после этой новой «помолвки» он увидел свою невесту только на свадьбе, через девять лет, когда ей исполнилось четырнадцать. Поначалу они, конечно, чувствовали себя как чужие. Но детей там воспитывали особенным образом: их учили тому, как правильно вести себя друг с другом. Мальчиков учили, как относиться к женщине, девочек, как заботиться о мужчине и выполнять все необходимые домашние обязанности.

Отец поведал мне, что со временем они сблизились, начали всё больше заботиться друг о друге, а потом пришла настоящая любовь.

Из его рассказов я понял, что любовь подобна цветку или дереву – нужно просто подготовить благодатную почву в своем сердце, и тогда её семена обязательно взойдут. А потом, нужно почаще её «поливать» живительной водой поступков, питать теплотой и заботой, и тогда любовь наберет силу и расцветет!

Папа говорил мне, как хорошо запомнил тот момент, когда это произошло с ним.

Однажды утром он застал маму за молитвой. Она стояла спиной к двери, он не видел её лица. Лучи солнца, пробиваясь через окно, освящали контуры тела. Вся её фигурка, объятая светом, была такой хрупкой, такой трогательной и до боли в сердце родной, что в этот миг всем своим существом он осознал, что любит эту маленькую женщину больше всего на свете.