Мак

- Да, Эл, я уезжаю, - подтвердил я, телепатически посылая Дэну бранные оскорбления его личности и личности всей его семьи заодно.

- А куда? - полюбопытствовал Эльф, сцепив руки за спиной и слегка наклонившись ко мне, как это делают маленькие дети, когда чем-то интересуются. Хотя, русским детям не свойственен такой милый жест, да не обидятся на меня их сердобольные мамаши.

- В Тай, - решил я выложить все карты.

- О, - подала голос бабонька, - это уже не модно! По путёвке, да? У-у-у! Лучше выбирай какую-нибудь необычную и неожиданную страну. Ну, неожиданную в смысле неожиданного выбора! Или автостопом. Вот автостопом - в самый раз! Это так интересно! Мы с друзьями прошлым летом...

Опять клан Ублюдков. Опять мне капают на мозги. Если мне объяснят, зачем она высказывает мне своё бесполезное мнение и лезет в личные дела чужого человека, то я, возможно, перестану фантазировать, как извлекаю её кишки из брюшной полости. Эта женщина живёт в России и говорит, что Тай - недостаточно необычная страна!

- Вообще-то, - прервал я её воспоминания, - моя цель заключается не в отпуске. Я еду в Таиланд на заработки. Дело в том, что у меня шесть детей и жена, которых я не могу прокормить. Мой старший брат залез в долги. Моему отцу срочно требуется дорогостоящая операция. Мы бедны и несчастны. Именно поэтому я отправляюсь в чужую, незнакомую страну. Я буду работать проституткой для богатых тайцев, жить на улице, питаться кокосовым молоком и отсылать все деньги домой.

Ник нахмурился, а бабонька возмущённо отвернулась от меня, распознав ложь. Ох уж эти женщины: строят из себя глупых, а на самом деле умны и видят людей насквозь!

- У тебя шестеро детей? - удивился Эльф и, заметив озлобленный взгляд своей подружки, виновато улыбнулся, пожал плечами и попытался отгородиться от неё ширмой из чёлки.

- Сам не знаю, как это получилось... Ладно, чуваки, не буду мешать вам няшкаться в лабиринте из полок. Но запомните: делать это в общественных местах уже не модно! Собирались, пока народу мало, да? О-о-о! Лучше выбирайте какое-нибудь необычное и неожиданное место. На обочине шоссе, например. Вот на обочине - в самый раз! Это так интересно! Мы с женой прошлым летом зачали так шестого ребёнка.

Бабонька протянула брезгливое "фи-и-и", обвинила Ника в том, что у него некультурные друзья, и утащила его прочь. Меня обидело, что моё хамство было расценено в качестве хамства обыкновенного и вульгарного, а не поучающего и содержащего мораль. Остановившись на печенье с клубничной начинкой, я долго лавировал между многоярусными полками и, завидев издалека пока ещё свободную кассу, подлетел к ней, как пущенный катапультой снаряд. Женщина с полной тележкой майонеза и оранжевым от пудры лицом издала какой-то недовольный звук и пристроилась сзади с таким видом, какой бывает у злодеев в мультфильмах, когда они говорят: "Это не последняя наша битва! В этот раз тебе удалось победить, но я ещё вернусь!". Чтобы купить одну упаковку печенья мне потребовалось ответить на несколько вопросов типа "У вас есть карта постоянного покупателя?", "Пакет нужен?", "Вы участвуете в нашей акции?", "А вы знаете, что на товары с жёлтым ценником скидка 30 процентов?". Устроив мне основательное анкетирование, продавщица наконец пробила штрих-код несчастного печенья и получила свою мелочь. Вот странно: если я расплачиваюсь крупными купюрами, ублюдочные продавцы закатывают глаза и ропщут на Бога из-за того, что у них якобы нет сдачи; если я высыпаю им горсть мелочи, они снова закатывают глаза и с мученическим видом собирают её с лотка, будто бы их заставили считать, сколько зёрен находился в килограммовой пачке риса. Но разве счёт денег - это не официально оплачиваемая задача продавца на его должности?

Покончив с торговым центром, я с удовольствием поспешил домой, на бегу проверяя, не забыл ли авиабилет, ключи и, самое важное, печенье. На пороге квартиры мне в нос шибанул запах чего-то жареного и явно вкусного. Поджелудочная железа взволнованно напряглась. Скинув ботинки в прихожей, я прокрался на кухню и обнаружил маму, готовящую оладьи и напевающую что-то из репертуара русского рока. Рядом с плитой возвышалась пирамида из пышных лепёшек, но маме такое количество казалось неприлично маленьким, и она продолжала наливать жидкое тесто на сковороду, производя на свет сразу по четыре оладьи.

- Максик, а я думала ты уехал! - воскликнула мама. - Хочешь оладушку?

- Хочу, - не устоял я и спрятал печенье в настенном шкафу. - Нет, уезжаю я после-послезавтра в 14:40. Все эти дни буду отсыпаться.

Штампуя аккуратные и идентичные по форме лепёшки, мама выслушала мою оду, воспевающую Тай как идеальную страну для временного отдыха от городской стихии. Она не заразилась моей идеей, но была рада, что я наконец покидаю родительский дом. Потом я опять позвонил Вадиму, который, как оказалось, уже успел подумать над моими словами, и рассказал ему о своём решении. Мы долго обсуждали сутолоку с документами и легальным проживанием по истечению срока безвизового пребывания, и я почерпнул нужные мне сведения. Некоторые детали Вадим заставил меня записать. Выходило так, что отоспаться не получится.

Когда трубка стационарного телефона грохнулась на своё место, я обнаружил, что без разбору умял два десятка оладий. Мама упрямо продолжала строить новую пирамиду, перейдя с песен Lumen на Земфиру. В гигантском тазу (назвать по-другому глубокую и широкую алюминиевую миску было нельзя) тесто ещё оставалось. Я поинтересовался, зачем столько готовить.

- Молоко скисло, - ответила мама. - А куда его девать? Вылить жалко. Да и у яиц срок годности подходил к концу. Мука место занимает, а торты и пироги дороже выходят.

- Одну минуту, - опешил я. - Откуда у нас столько продуктов?

- А кто в оптовом магазине закупился? - добродушно усмехнулась мама и стукнула меня столовой ложкой по лбу. Хорошо, что чистой.

- Мы с того раза не съели?!

- Да как мы всё это съедим?

Действительно. Нас всего двое, а мама добровольно питается одним чаем.

- А что с этим делать?! - указал я на блюда с оладьями.

Моя серьёзная и ответственная родительница беспечно пожала плечами и вновь запела. В нашу входную дверь постучали, и мне захотелось, чтобы это были голодные, жутко голодные бездомные. По дороге в прихожую я твёрдо решил, что несмотря на то, кем будет визитёр, его надо затащить в квартиру и скормить половину этого мучного кошмара, который перестаёт казаться самым вкусным в мире после съеденного второго десятка. Мой желудок не справится с таким количеством теста. Если гость не пожелает принять щедрое угощение, придётся привязать его к стулу и принять крайние меры.

- Чё?

Я изумлённо выпучил глаза, когда открыл дверь и увидел потенциального едока. Наверное, моя реакция смутила его, потому что он тут же рассыпался в извинениях и собрался уйти.

- Подожди, подожди! Это просто естественное удивление!

Рома остановился и, видимо, отложил свой побег. Я отметил, что он выглядит лучше на ноль целых восемь десятых процентов. Может быть, потому что поспал часа два. С нашей последней встречи парень, к сожалению, не потолстел и по-прежнему гремел костями во время телодвижений. От его стильной одежды не осталось и следа: Рома был одет ничут не лучше, чем я. Прибавить к этому болезненную бледность, всё те же старые добрые круги по глазами и понурый вид - так мы могли вместе выпрашивать у прохожих мелочь на чекушку.

- Что-то случилось? - спросил я не без доли волнения.

- Я хотел сказать...

- Что?

- Спасибо, - выпалил он и шустро рванул, чтобы убежать, но я схватил его за ворот, затащил в квартиру и захлопнул дверь.

- Максик, кто там? - крикнула мама с кухни.

- Щас покажу! - ухмыльнулся я и поволок недоумевающего Рому в самую жаркую из-за работающей печи комнату. Там он был усажен на стул перед тарелкой с оладьями. Мне захотелось смеяться, смотря на его растерянный и испуганный вид. Так выглядит человек, которого только что вытащили из воды, куда он имел неосторожность упасть.