Девочка с лейкой

ее утро.

Светило зимнее скупое солнце и рассыпалось искорками по снежному покрову, который за ночь очистил городские пейзажи.

По улице бегали лыжники и мальчик с санками.

Мощин потряс головой, будто отгоняя дурной сон.

Заглянула жена и спросила, будет ли он завтракать.

Мощин был зверски голоден.

Кушая яичницу с салом, он спросил жену:

— Римма, как наш Герасик?

— Я его уже в садик отвела, — ответила жена.

— А его копыта?

— Окстись, старый богохульник! — испугалась жена. — Откуда у Герасика копыта?

— Откуда и у меня. — Мощин вспомнил о состоянии своих ног и поглядел под скатерть.

Его ноги, упрятанные в шлепанцы, были обыкновенными, человечьими ногами, правда, с мозолями.

И тогда Мощин понял, что все ему приснилось.

Его не убедила в обратном даже лейка с пульверизатором, стоявшая в прихожей, и то, что машина за ним не пришла и он пошел на службу пешком. Его не смутило даже то, что на площади экскаватор и подъемный кран вытаскивали наружу гигантский бронзовый памятник Первопроходцам.

Ему было приятнее думать, что все прошлое лишь плод его плохого пищеварения.

В таком настроении Мощин пришел к себе на службу и поднялся в кабинет. Он поздоровался с Валюшей, потрепал ее по щечке, велел согреть чайку.

Предгор только начал разбирать бумаги, но тут Валюша сунула мордочку в дверь и сказала, что пришел господин Неунывных, Глеб Степанович.

Мощин нахмурился, вспоминая, кто это такой.

Вошел ничтожный человечек в оформлении современного дельца.

— Вижу, у вас весь порошочек вышел, — сказал он радостно. — Так у меня с собой новый самосвал. Победим снежный покров к юбилею родного города, а?

— Нет, нет и еще раз нет! — закричал Мощин.

Он все вспомнил. Значит, это не сон. Значит, пришла смерть Великого Гусляра в человеческом образе.

— Уходи, — сказал Мощин.

— Ты что, старик, как бы охренел, в натуре? — спросил Неунывных. — Ты же контракт с моей фирмой подписал.

— Нельзя! Город гибнет, — твердо сказал Мощин.

— А хрен с ним, с городом!

Неунывных вынул из кармана длинный конверт.

— Здесь пятьсот, на крышу твоего особняка.

— Возьмите их обратно! — приказал Мощин.

— У меня в машине, — сказал на это гость, — два крутых лба. Достойные люди. В городе Котласе демократы чертовы попытались помешать цивилизации. Знаешь они где? В больнице! — И Неунывных принялся пронзительно хохотать.

— Вы не представляете, к чему это приводит! — взмолился Мощин.

— Представляю, как не представить, — ухмыльнулся гость. — На месте Москвы уже грязевые озера. Аромат, скажу тебе, класс! Будем создавать грязевый курорт, блин. Японцы приедут…

— Жалко столицу…

— Ты мне лучше скажи, у тебя продукт кончился или какая-то сволочь формулу разгадала?

— Не скажу! — мужественно ответил Мощин.

Неунывных покачал головой и вынул из внутреннего кармана еще один конверт. Положив его на расстоянии вытянутой руки от главы города, он произнес:

— Я пока пряником тебя обрабатываю. Смотри, возьмусь за кнут, будешь