Опиат Ж (СИ)

Башня почти готова. Ассар вдруг ощутил новый для себя вид счастья -- тепло, которое может ощутить только Создатель. Ассар создал Нечто. И это Нечто действительно есть в этом мире. Оно реально. Его можно потрогать. На этом месте не было ничего, а теперь до самого неба возвышается небоскреб. Башня -- его творение. Его ребенок. Он вдруг вспомнил о дочери, которую, как теперь понимал, выдумал. Не вспомнил лица. Не вспомнил даже имени. Вспомнил, как в трипе обнимал подушку, видел ребенка, которого сам родил. Внезапно понял, что и с ней был счастлив. Его понесло по дороге воспоминаний счастливых, грустных,и выдуманных, и каждое чувство переживалось вновь. Снежинки дернулись вниз. Когда замирает время?

Дождь венозных капель забарабанил по литаврам заснеженого тротуара. Град испуганных криков толпящихся прохожих, не понимающих явь это, или буря галлюцинации. Иней изморози хрусталем заблестел на солнце - еще влажные от последнего поцелуя губы. Может, и выдуманного. Засуха на стыке век - ритуальные пляски тени ресниц, жаждущих осадка. Облако будущего оказалось тучей.

.

.

Ками не пришлось бить дважды. Она сразу поняла, что дело сделано. Сквозь вмятину посыпались кусочки Ассара. Струи в момент образовали широкую лужу. Носки Её ботинок окрасились кровью. Вишенка разорвалась в злом смехе. Ей стало хорошо. Все лучше и лучше. Она забылась всего на миг. Миг застыл в холоде грядущей зимы. Так замирает время. Она осталась одна в собственном космосе. Вспомнились родители. Сестра. Мальчик-одногрупник. Опиат Ж.. И Этот день. Пастернак, затылком упирающийся в скрюченный отросток Ассара. Вспомнился его вкус, но даже он, его тошнотворность, стал казаться сладким -- Ками почувствовала ход событий, что без этого вкуса, ей бы не удалось испытать и вкус счастья. Тысячи снежинок замерли перед размозженной свинцовым прикладом обреза головой. В застывшем мгновении они в последний раз набирали щеками воздух, перед тем, как нырнуть, навсегда растаяв, став частью багровой лужи, которая вот-вот станет океаном. Ками слышала как дышит каждый комок снега, но не решалась вдохнуть следом. Ей не хотелось запускать время вновь. Когда замирает время? Когда ты стал счастлив. Сколько длится счастье? Ками не знала. Ей не приходилось раньше быть по-настоящему счастливой: может это на всю жизнь, а может лишь на одну секунду. Поэтому было нельзя отпускать время в полет. Оно уже задрожало. Весь мир затрясся, как трясутся руки долго держащие тяжелый груз. Ками молила подержать еще. Дрожь кадра стала сравни помехам на экране. Ками поняла: трясется не мир, трясутся Её глаза.

.

.

Счастье возвращалось вновь. Раз за разом. Была грусть. Тоска. Хохот и слезы. Ками не могла остановить поток. Все Её тело то загоралось в приступе гнева, то скрючивалось в крюк апатии. Ками не могла даже думать. Всего пара секунд мысль шла своим ходом, и тут же её сбивала с ног другая. Противоположная. Совсем иная. Или тишина.

Ками уже долго бежала от тела Ассара. Теперь она встала на месте. Все так же беспрерывно меняясь в позе, меняясь лицом, издавая всех оттенков звуки. "Грязные" люди озирались, но узнавали в ней свою. Вдали насмехалась едва не достроенная Башня. Содержимое рюкзака вопило претензии. Ками на миг стала спокойной, поняла, что и почему с Ней происходит. Тут же повалился смех -- придумать, что Ей делать, Она не успела. То каменеющие, то размякшие ноги бросили тело в сугроб. Дожидаться следующего просветления.

.

.

Гера прочитал смс с адресом и просьбой от Ками. Он дал обещание помочь, был в долгу. Не знал, что Она намерена делать, и спросить постеснялся. Она попросила привезти той дряни, что делает человека овощем. Написала адрес. Гера подумал, что это начало чего-то большего. Девушке всегда трудно написать первой, человеку всегда трудно попросить помощи. В Ней было что-то геройское. Она казалась ему сильной. Он нашел среди заначки лучший сорт, забил им сигарету И отправился на встречу. На Её шее он видел татуировку. Признал в Ней "ценителя подымить". Сам был таким. Он был уверен, одной затяжки хватит, чтобы Она написала ему вновь. К следующему разу он подготовится. В следующий раз он не побоится заговорить с Ней. О чем-то высоком, о поэзии, да или просто о траве. "Мир, кажется, рухнул, зачем падать вместе с ним? Два человека могут найти что-то друг в друге даже на руинах цивилизации" - говорил он себе, когда глубокой ночью отходил ко сну. Ночью, в которой так и не прозвучал взрыв.

.

.

//Вымокшая в ночном поту наволочка мерзко обволакивает шею. Мокрые волосы блестят под огнями люстры. Потолок глядит на моё испуганное лицо. Просто сон. В окно снова стучится рыжая птица\