Последняя глава (Книга 3)

- Думаю, что нет.

- Вы, вероятно, надеялись, что никто этого не заметит?

- Повторяю, я об этом не думала.

- Кто из вас предложил пойти к вам в каюту?

- Я предложила.

- А вы знали, что ваше положение очень двусмысленно?

- Да, но никто, кроме меня, этого не знал.

- Ведь вы могли показать ему карточки где угодно? Не думаете ли вы, что поступили довольно странно, решаясь на столь компрометирующий поступок, и притом без всякого основания?

- Показать их в каюте было всего проще. Кроме того, это были семейные фотографии.

- И вы, леди Корвен, хотите нас уверить, что между вами за эти двадцать минут решительно ничего не произошло?

- Перед уходом он поцеловал мне руку.

- Это уже кое-что, но не ответ на мой вопрос.

- Не было ничего такого, что могло бы удовлетворить вас.

- Как вы были одеты?

- К сожалению, вынуждена сообщить вам, что была совершенно одета.

- Милорд, могу я попросить, чтобы меня оградили от подобных острот?

Динни была восхищена тем спокойствием, с каким судья сказал:

- Отвечайте, пожалуйста, только на вопросы.

- Хорошо, милорд.

Клер вышла из-под навеса и стояла теперь у самого барьера, положив на него руки. На ее щеках выступили красные пятна.

- Вы, вероятно, стали любовниками еще на пароходе?

- Нет, и никогда не были.

- Когда вы снова увидели соответчика, после того как сошли на берег?

- Примерно через неделю.

- Где?

- Недалеко от имения моих родителей в Конда-форде.

- Что вы в это время делали?

- Я ехала в машине.

- Одна?

- Да, я занималась предвыборной вербовкой голосов и возвращалась домой пить чай.

- А соответчик?

- Он был в своей машине.

- Что же он, так с неба и свалился?

- Милорд, прошу оградить меня от подобных острот!

Динни услышала, как в публике захихикали, затем раздался голос судьи, который, казалось, опять обращался в пространство:

- Какою мерой мерите, такою и вам отмерится, мистер Броу.

Хихиканье усилилось. Динни не могла удержаться и взглянула на Броу. Его красивое лицо было какого-то неописуемого винно-багрового цвета. Черты "юного" Роджера выражали и удовольствие и озабоченность.

- Каким образом соответчик очутился на этой глухой дороге в пятидесяти милях от Лондона?

- Он ехал повидать меня.

- Вы это признаете?

- Так он сказал мне.

- Можете вы повторить нам точно его слова?

- Не могу, но я помню, что он попросил разрешения поцеловать меня.

- И вы разрешили?

- Да. Я высунула голову из машины, он поцеловал меня в щеку, вернулся к своей машине и уехал.

- И все-таки вы утверждаете, что не стали любовниками еще на пароходе?

- В вашем смысле не стали. Я не отрицаю, что он любит меня, - так по крайней мере он мне сказал.

- Вы утверждаете, что вы в него не влюблены?

- Боюсь, что не влюблена.

- Но вы позволили ему поцеловать себя?

- Мне было его жаль.

- И вы считаете, что так подобает вести себя замужней женщине?

- Может быть, и нет. Но с тех пор, как я ушла от мужа, я себя замужней женщиной не считаю.

- Ах, вот как?

Динни почудилось, что эти слова произнес весь зал. "Юный" Роджер вынул руку из кармана; он внимательно посмотрел на извлеченный оттуда предмет и положил его обратно. Приветливое лицо женщины, похожей на экономку, нахмурилось.

- А что вы делали после того, как он вас поцеловал?

- Поехала домой пить чай.

- И чувствовали себя очень хорошо?

- Даже превосходно.

Снова раздались смешки. Судья повернулся в ее сторону.

- Вы говорите серьезно?

- Да, милорд. Я хочу быть абсолютно правдивой. Даже если женщина сама не любит, она всегда благодарна за любовь.

Судья опять вернулся к созерцанию чего-то невидимого, находившегося над головой Динни.

- Продолжайте, мистер Броу.

- Когда и где произошла ваша следующая встреча с соответчиком?

- В доме моей тетки, в Лондоне. Я гостила тогда у нее.

- Он пришел к вашей тетке?

- Нет, к дяде.

- В этот раз он опять поцеловал вас?

- Нет. Я сказала, что если он хочет со мной видеться, то наши встречи должны быть платоническими.

- Очень удобное слово.

- А как же сказать иначе?

- Вы здесь не для того, чтобы задавать мне вопросы, сударыня. Что он вам на это ответил?

- Что сделает все, как я хочу.

- Он виделся с вашим дядей?

- Нет.

- Это и было в тот раз, когда ваш муж заметил его выходящим из дома, где были вы?

- Вероятно.

- Ваш муж пришел сейчас же после ухода соответчика?

- Да.

- Он виделся с вами и спросил, кто этот молодой человек?

- Да.

- И вы сказали ему?

- Да.

- Кажется, вы назвали соответчика "Тони"?

- Да.

- Это его настоящее имя?

- Нет.

- Что же это, особое ласкательное имя, которое ему дали вы?

- Вовсе нет. Его все так зовут.

- А он звал вас, вероятно, Клер или "милая"?

- И так, и так.

Судья снова возвел глаза к чему-то невидимому.

- Современные молодые мужчины и женщины сплошь да рядом зовут друг друга "милыми", мистер Броу.

- Я знаю об этом, милорд... Вы тоже звали его "милый"?

- Возможно, но вряд ли.

- В тот раз вы были с мужем наедине?

- Да.

- Как вы держали себя с ним?

- Холодно.

- Вы ведь только что расстались с соответчиком?

- Одно не имеет никакого отношения к другому.

- Ваш муж просил вас вернуться к нему?

- Да.

- И вы отказались?

- Да.

- И этот отказ тоже не имел никакого отношения к соответчику?

- Нет.

- И вы серьезно пытаетесь уверить присяжных, леди Корвен, что ваши отношения с соответчиком, или, если угодно, ваши чувства к соответчику, не играли никакой роли в вашем отказе вернуться к мужу?

- Никакой.

- А теперь посудите сами: вы провели три недели в теснейшем общении с этим молодым человеком; вы позволили ему целовать себя и чувствовали себя после этого превосходно; вы только что с ним расстались; вы знали о его чувствах к вам, и вы хотите уверить присяжных, что это не повлияло на ваш отказ вернуться к мужу.

Клер наклонила голову.

- Отвечайте, пожалуйста.

- Думаю, что нет.

- Не очень естественно, не правда ли?

- Не понимаю, что вы хотите сказать.

- А то, леди Корвен, что присяжным будет трудновато вам поверить.