Хрупкие плечи (СИ)

-Нет… Я испугалась. Они липкая… И, вдруг, там паук?- ребенок растерянно замолк, впрочем, не переставая тереть лицо от остатков этого «страшного» явления.

-И чего ты испугалась? Что тебе сделает эта мелочь?

- Укусит.

- Ты зубы у паука хоть раз видела?

- Нет…Но они ж точно есть. А еще у него такие лапы…

- М-да, лапами оно так сподручно кусать,- я невольно рассмеялся.

- Я их боюсь…

- Доча, большинство пауков, живущих в наших широтах, не могут человека укусить. И вот эти, натягивающие паутину между ветками, из их числа. – начал я, отметив про себя, что нужно ребенку как-то при случае показать в деталях «зубы» паука и наглядно пояснить, почему большинство из них в принципе не может прокусить кожу человека, - Это обычные крестовики – безобидная мелочь. Вот если б это был паук-птицеед, который водится в Африке, - это да, от того можно и побегать.

- А кто такой паук-птицеед? Он, что птиц ест?

- Нет, птиц он не ест. Но он довольно большой и плетет такую паутину, что местные жители используют ее как силок для птиц. -

- Ого…- ребенок впечатлено замолк, что, впрочем, не помешало ей снова смахнуть на меня кусок какой-то паутины.

- Так, Руслана, вот тебе веточка. Махай ею впереди, если ты так боишься паутины.- вздохнув, произнес я, сламывая тонкий прутик с подвернувшегося клена ясенелистного.

- Извини. А зачем?

- Потому, что когда ты так отмахиваешься от паутины, я ловлю все это у себя на носу и усах. И я тебе честно скажу, пауки на усах - это не то, что меня радует.

- А что на усах тебя радует?- тут же заинтересовался ребенок.

- Например, сметана.

- Сметана - это вкусно. А у бабушки Марии будет сметана?

- Будет. И сметана, и оладушки… Ты веточкой-то в стороны махай, а то уже третий восьмилапый побежал по усам.

- Что, правда? - дочка заинтересованно наклонилась, рассматривая мои усы и параллельно полностью закрывая обзор на дорогу.

- Правда-правда. И вот если ты перестанешь вертеться и сбрасывать на меня всякую крылато-мохнатую живность, мы дойдем гораздо быстрей. Может быть, даже не врежемся в ближайшее дерево.

- Хорошо,- дочка тут же примерно выровнялась и, вцепившись за шею одной ручонкой, начала активно махать из стороны в сторону веточкой, спасаясь от редких паутинок. Придумала ж такое – бояться паутины…

Бабушка нас встретила не оладушками, а вареной гречкой, что, впрочем, нам, катающимся на голодный желудок с четырех утра, тоже понравилось. Как-то дома в несусветную рань ни желания, ни времени кушать не было, ни у меня, ни у Русланы.

Дочка, после уплетенного за обе щеки завтрака, радостно прыгала по двору, знакомясь с собакой, потихоньку скармливая ей печенье, и поглядывая на пчелиные улики, стоящие в глубине двора.

- Папа, здесь пчелы… А они меня не покусают?

- Нет, если ты их трогать не будешь.

- А посмотреть можно?

- Можно, но не бегай, а то врежешься в пчелу и получишь в ответ нападение крылатой эскадрильи.

- А если не бегать - не врежусь?

- Нет, конечно, пчелы они же умные, откорректируют полет с учетом внеплановой помехи.

- А-а…,-Дочка медленно и осторожно пошла к пчелам, подозрительно оглядываясь по сторонам. Думаю, в сам улей она не полезет, а на расстоянии нескольких метров эти насекомые действительно просто так не нападают. Когда я здесь жил, поблизости летом часто стояла пасека, так что небольшой опыт общения с пчелами у меня был.

Я оставил дочку бабушке и уехал дальше в Донецк. На сегодня у меня были еще планы, и не только по работе. А дочку через пару дней заберет моя мать. Руслана росла спокойным, послушным и общительным ребенком. Ее всегда можно спокойно оставить с многочисленными бабушками, прабабушками, дедушками, дядями и тетями (благо, родни у нас достаточно) да и просто у знакомых. Она не требовала внимания, могла сама часами рисовать, читать, рассматривать что-то, и при этом, что немаловажно, после ее деятельности все оставалось целым, и не требовало склейки, сборки или выплаты компенсации. Вообще, мне повезло как с женой, так и с ребенком. Что бы там отец себе не думал, моя женитьба не была просто юношеской блажью. Даже если была, то очень даже удачной. Далеко не каждая девушка сможет и ребенка родить, и доучиться в институте получив красный диплом, при всем этом «выбив» отдельную комнату в общежитии, как семейным. Способности радоваться жизни и найти выход из любой ситуации у Лиды были просто изумительны и отличались оригинальностью. Вот я, например, никогда не смог бы додуматься и главное тут же организовать себе перевод в группу жены, чтоб потом ходить на лекции по очереди! Сегодня я сижу с ребенком – она пишет лекции, завтра она сидит, а я пишу. И под конец семестра у нас были полные конспекты. Мои друзья только диву давались такой постановке вопроса, а ведь Лида генерировала и воплощала подобные идеи играючи! А как она украшала нашу комнату на новый год! Простые советские гирлянды у нас превращались в мигающие, а обычный «дождик», развешенный на нитках натянутых под потолком, в сверкающий разноцветными огнями водопад. Нарисованные же, под вручную изготовленный трафарет, снежинки по стенам просто преображали интерьер общажной (и надо признать довольно обшарпанной) комнаты. Красота получалась такая, что не только годовалая Руслана зачарованно смотрела на новогоднее чудо, а и все знакомые студенты ходили к нам, как на экскурсию. А проекты озеленений! Я до сих пор помню, как Лида за неделю нарисовала пять разных проектов сокурсникам, да настолько разных, что преподаватели даже не заподозрили, что проекты рисовал один человек, не говоря уже о том, чтоб вычислить этого «умника»! Все-таки жена у меня уникальная, и при этом простая, общительная и веселая. Замечательное сочетание!

§§§

На столе в темной комнате горела тонкая церковная свеча, капризно треща и коптя, то и дело, норовя потухнуть. Возле свечи лежал мужской носовой платок и стояло блюдце с прозрачной водой. На расстоянии вытянутой руки от стола находился комод, на котором, практически теряясь в общем сумраке комнаты, сидел большой черный кот, внимательно, словно на притаившуюся мышь, уставившийся на платок. Глаза животного жутковато поблескивали, отражая пламя свечи. Немного сутулая женщина в возрасте, с едва поблескивающими от пламени свечи темными глазами и иссиня-черными волосами сидела в кресле. Она монотонно читала какие-то длинные заковыристые слова то и дело метая серьезный взгляд на свечу… На середине заговора свеча таки потухла.

-Нет, милочка. Не пройдет номер. Простой заговор не возьмет его. Слишком мало материала, да и сильные силы их семью оберегают… Видишь, как свеча коптит и трещит? Не хватает ей сил…

-Но… Неужели ничего нельзя сделать?- молодая девушка, сидевшая напротив, заискивающе смотрела в лицо безучастной мрачной женщины.

- При большом желании все можно… Но для исполнения этого желания нужно брать очень большой займ у высших сил, а они долги взыскивать умеют как никто другой. Расплачиваться придется не только тебе, но и твоим детям. - Женщина внимательно посмотрела в лицо клиентки. Та словно не слышала ее, она была вся в своем желании, вся в стремлении получить приглянувшегося ей чем-то мужчину. Не часто у нее были такие отчаянные, не стоящие за ценой… Не любила она таких, хоть и бралась за заказы, считая, что львиную долю ответственности несут заказчики. Это, в первую очередь, их заказ, а значит - их вина. А уж за свое посредничество она как-нибудь с потусторонними силами договориться.

- Я согласна! – молодая девушка с горящими глазами подалась вперед.

Женщина с едва заметным удивлением покосилась на клиентку, потом перевела взгляд на кота, не отводившего взгляда от платка и, немного подумав, неспешно написала список на тетрадном листке. Не каждый день услышишь моментальное, без раздумий, согласие рисковать собственными детьми.. И ведь не похоже, что девица влюблена по уши… Скорей расчет… Или сиюминутная блажь… Хотя, если она и собственного ребенка не любит (причем не какого-то абстрактного, из будущего, а вполне реального – у девушки уже есть дочь), какая уж там любовь к мужчине…