Баллада о снеге

Потом добрый аббат умер, и ему на смену пришел другой. Монастырь перестал быть местом света и благости.

Потом умерла матушка, и Фрэйя перестала говорить.

Потом обитель еще раз сменила настоятеля. Появился отец Гилберт.

Отец Гилберт пугал. В нем не было Бога.

Ночь в монастыре – желание аббата – приказ отчима.

Страх.

Ночь в монастыре, где нет Бога.

Ужас.

Каменный истукан летел прямо на нее.

Крик.

30.

Крик застал его врасплох. Но девушка выжила. Это очень хорошо.

На подобное и надеяться было невозможно.

Отец Гилберт возбужденно расхаживал по своим покоям.

Свершилось настоящее Чудо!

Немая девушка издала звук во время службы в монастыре, когда на нее указала статуя Девы Марии.

Если Весть разнесется по округе, а об этом он позаботится, то паломники нескончаемой вереницей потянутся в монастырь.

Необходимо сохранить все осколки статуи и провозгласить их местной святыней. Провести праздничную службу.

Девушку пока лучше оставить в обители – как живое доказательство свершившегося Чуда.

Надо поговорить об этом с сэром Энгусом.

31.

Сэр Энгус не мог поверить в свою удачу.

Фрэйя заговорила!

Это все меняет.

Это значит, что девушку можно удачно выдать замуж, предложив за нее хорошее приданное и, тем самым, заручиться поддержкой знатного вельможи. Да хотя бы и самого лорда Фицроя.

Впервые за долгое время у сэра Энгуса появилась надежда.

32.

Надежда на то, что однажды Элеонора будет распоряжаться землями Фрэйи, рассыпалась в одно мгновенье.

Энгус выдает свою падчерицу замуж за старого друга. Он что-то долго рассказывал про удачный политический брак и родство с приближенным короля.

Элеонора даже не слушала длинные рассуждения мужа.

Она понимала только одно - все ее мечты относительно владения обширными угодьями и еще одним замком оказались напрасными.

Этот брак действительно мог бы стать блестящим.

Если бы в качестве невесты выступила Мэри.

То, что она еще маленькая, вовсе не страшено. Для помолвки вполне доросла.

А какая разница лорду Фицрою на ком жениться, если он все равно получает такое щедрое приданное.

Расстаться со своей мечтой можно, но только в случае получения равноценной выгоды.

Что стоит заменить одну невесту на другую?

Это так просто.

33.

Так просто к Фрэйе не пробраться. Ее надежно охраняют.

Но Алан нашел способ. Золотые монеты даже среди праведных монахов порой уверенно диктуют свои условия.

Элеонора была щедра, давая пажу тяжелый кожаный кошелек.

Фрэйя обрадовалась, увидев старого друга в своей маленькой келье.

Но радость быстро сменилась отчаяньем, когда стало известно, что из монастыря она выйдет замужней дамой.

Алан не скупился на слова, описывая жениха и будущую жизнь Фрэйи.

Жизнь, лишенную свободы. И радости.

Потому что радость не посещает навсегда заключенного узника.

Выход был только один – побег.

Алан обещал все устроить.

Фрэйя обещала подумать.

34.

Подумать было необходимо.

После того, как сэр Энгус обвенчает свою падчерицу с лордом Фицроем, в его услугах больше не будут нуждаться.

Значит, пора искать нового хозяина.

Иногда надо быть  с собой честным.

Даже если Ральфу предложат остаться...

Он покинет замок.

Потому что больше не будет песен в лесу.

Начинало смеркаться. Наемник неторопливо ехал по снежному лесу. Он знал, что лес останется безмолвным. Но это уже не имело значения.

Лес стал местом, куда он возвращался снова и снова. Это было его место.

Вдруг наемник увидел тело – черное пятно на белой холодной земле. И кровь. Темный тонкий ручеек.

Ральф спешился. Этот лес всегда чего-нибудь для него припасал.

Еще одна тайна?

Неподвижное замерзшее тело, пронзенное стрелой.

Стрелой, древко которой выкрашено золотой краской.

Наемник осторожно перевернул свою находку.

Фрэйя.

35.

-Фрэйя, - Ральф впервые назвал ее по имени. Закрытые веки не дрогнули.

Он осторожно нес в своих руках маленькое хрупкое тело.

Было больно.

Так больно, что он боялся не дойти до коня – упасть на колени в снег. Он не мог дышать.

Он был готов молить небеса, в которые совсем не верил. Он был готов кричать, но только что-то мешало просто сделать вдох.

Вдох и выдох.

Он шел по сугробам, не разбирая дороги, проваливаясь в снег.

Шел вперед.

Он держал в своих руках все, что еще могло сделать для него этот мир красивым.

36.

Красивым может быть многое. Даже заклинание.

Старуха кидала на раскаленную жаровню траву, и вверх поднимался удушливый запах.

Она что-то протяжно напевала над неподвижным юным телом.

Черный человек принес девушку, пронзенную стрелой.

Почти мертвую.

Он тоже был почти мертв.

Старуха умела заглядывать глубоко. Много дальше других.

В глазах Черного человека страх. Значит, ему еще есть что терять, значит, душа еще где-то прячется.

-Она выживет, - старуха была уверена.

Пора готовить отвар и доставать чистые холщовые ткани.

-Езжай в замок. Пусть сюда пришлют повозку. Знатные девушки не болеют в бедных домах. Ты вернешь ее сэру Энгусу.

37.

Энгус?

Элеонора резко обернулась. Она никого не ждала.

Дверь со стуком захлопнулась.

-Ты все-таки вернулся, - с улыбкой выдохнула красавица,  приветствуя нежданного гостя, и вдруг осеклась.

Не замедляя шага, Ральф размахнулся и с силой ударил ее по лицу.

Элеонора упала. Наемник возвышался над изящной фигурой в красивом бархатном платье, не делая попыток поднять ее.

-В следующий раз я тебя убью.

Элеонора медленно повернулась и посмотрела на мужчину, такого чужого и такого страшного. Щека горела, и она поднесла к ней ладонь в надежде унять боль. Подняться сил не было.  Силы были только на то, чтобы сидеть на полу и глядеть снизу вверх на высокую фигуру с длинными спутанными волосами, закрывающими желтые звериные глаза. Глаза врага. И вдруг стало так стыдно, стыдно за то, что она, хозяйка, валяется у ног нищего рыцаря, живущего на деньги ее мужа, что хриплые слова вылетели сами собой.

-Ты забываешься, наемник, я твоя госпожа.

-Ты похотливая шлюха, а я спал с тобой. Как и Алан.

Голос звучал спокойно.

Таким спокойствием убивают.

Это была вторая пощечина. Наотмашь.

Элеонора поняла, что проиграла.

Новое чувство. Странное.

38.

Странно было открыть глаза и понять, что лежишь в мягкой постели. Последнее, что помнила Фрэйя – зимний лес и резкая боль.

Крепкие руки и удушливый запах сухих трав.

Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз - словно спала - к ней каждый день приходила старуха, делала перевязки и поила горькими отварами.

Сейчас Фрэйя уже вставала и ходила по комнате. Сейчас старуха навещала ее гораздо реже – раз в несколько дней.

Когда она была совсем слаба и лежала, почти не открывая глаз - словно спала - к ней каждый день приходил наемник, подолгу молча стоял и смотрел. Девушка даже с закрытыми глазами чувствовала этот тяжелый взгляд, не решаясь приподнять веки.