Гофолия

Но лучшее, что дал он своему народу,

Его завет, святой закон.

Третий голос

Гора Синайская, живи воспоминаньем

О том торжественном, неповторимом дне,

Когда была ты вся в огне,

И несся трубный звук из тучи в вышине,

И смертным бог глаза слепил своим сияньем.

Скажи, зачем ему необходим

Был молний яркий сноп, иль непроглядный дым,

Иль в облаках раскат громовый?

Порядок ли стихий решил он возмутить,

Иль землю вдруг переместить,

Поколебав ее основы?

Четвертый голос

Нет, стан израильский с твоих, Синай, высот

Учением своим он озарил в пустыне

Затем, чтоб избранный народ

Любовью вечною пылал к нему отныне.

Весь хор

О мудрость! О закон святой!

О справедливость без предела!

Что радостней в юдоли сей земной,

Чем вере и творцу отдать себя всецело?

Один голос

Спас наших предков от ярма господь,

Помог им манной голод побороть.

Он просветил наш дух, питает наше тело,

Но хочет, чтоб любовь к нему не охладела.

Хор

О справедливость без предела!

Тот же голос

Для них раздвинул хлябь морскую бог,

Для них из недр скалы извел поток.

Он просветил наш дух, питает наше тело,

Но хочет, чтоб к нему любовь не охладела.

Хор

О мудрость! О закон святой!

Что радостней в юдоли сей земной,

Чем вере и творцу отдать себя всецело?

Другой голос

Ужель позорный страх, в котором возросли вы,

Неблагодарными вас сделал до того,

Что чужд вам стал господь столь долготерпеливый

И разлюбили вы его?

Рабы должны пред деспотом склоняться,

Отца же дети чтят, а не боятся.

Щедрот от неба ждать возможно ль без конца

И не любить творца?

Весь хор

О мудрость! О закон святой!

О справедливость без предела!

Что радостней в юдоли сей земной,

Чем вере и творцу отдать себя всецело?

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Иосавеф, Суламита, хор.

Иосавеф

О дочери мои, умолкните покуда.

Народ стекается к святыне отовсюду.

С толпой молящихся войдем и мы в притвор

Там наши голоса вольются в общий хор.

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Иосавеф, Захария, Суламита, хор.

Иосавеф

Что вижу я? Мой сын, ты снова здесь? В чем дело?

И почему лицом ты стал белее мела?

Захария

Мать...

Иосавеф

Отвечай же мне!

Захария

Храм осквернен навек...

Иосавеф

Как! Кем?

Захария

И царь небес кощунство не пресек.

Иосавеф

Я вся дрожу... Но кто виновен в оскверненье?

Захария

Уже родитель мой, взяв хлебы предложенья,

Плод жатвы, что господь опять нам подарил,

Вознес их на алтарь и руки обагрил

Невинных мирных жертв дымящеюся кровью

И внутренности их воздел горе с любовью,

А наш Элиаким, весь в белом полотне, {45}

Прислуживал ему, со мною наравне.

И вот уж кровью жертв священники кропили

Алтарь предвечного и всех, кто в храме были,

Как вдруг послышался в притворе смутный гул

И сразу же к дверям все взоры притянул.

Стоит в них... Смею ли, смогу ль произнести я?

Стоит в них женщина, и это - Гофолия.

Иосавеф

О небо!

Захария

Голову подняв, она идет

Туда, куда закон закрыл для женщин вход,

И направляется с отвагою безбожной

К святилищу, где быть одним левитам можно.

Народ, теснясь, бежит - смятеньем он объят.

Отец же мой... О, сколь его был грозен взгляд!

Таким лишь Моисей взирал на фараона.

"Царица, - молвил он, - не нарушай закона.

Жене и грешнице нет доступа сюда.

Уйди, иль проклята ты богом навсегда!"

Свирепо на него царица поглядела

И злобную хулу изречь в ответ хотела,

Но тут, я думаю, господень херувим

Предстал пред ней с мечом сверкающим своим, {46}

Затем что немота язык ее сковала,

И прежней дерзости как сроду не бывало,

И взор оцепенел - читался в нем испуг:

Она увидела Элиакима вдруг.

Иосавеф

Ужель приметить ей Элиакима дали?

Захария

За ней, жестокою, мы оба наблюдали,

И пригнетал к земле нас ужас ледяной.

Но тут священники, пред нами встав стеной,

Велели нам уйти. Вот все, что мне известно

О том, как осквернен наш праздник благочестный.

Иосавеф

Ах! Мальчика отнять задумали у нас.

Затем лишь и пришла сюда она сейчас.

Я слезы лью, а он, быть может, о пощаде...

Его, о господи, спаси Давида ради!

Суламита

О ком ты плачешь, мать, с прискорбием таким?

Захария

Ужель в опасности дитя Элиаким?

Суламита

Быть может, чем-то он царице неугоден?

Захария

Кому опасен тот, кто беден и безроден?

Иосавеф

Вот и она. Уйдем. Не след встречаться с ней.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Гофолия, Авенир, Агарь, свита Гофолии.

Агарь

Отбудем, госпожа, отсюда поскорей.

Тут все тебя гневит, твою гордыню раня.

Пусть населяют храм священники, как ране,

А ты вернись назад в свой царственный чертог,

Где сердцем отдохнешь от шума и тревог.

Гофолия

Как видишь, не могу: душа моя мятется.

Но где Матфан? Тебе позвать его придется,

И попытаюсь я найти в беседе с ним

Мир, что так нужен мне и так недостижим.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Гофолия, Авенир, свита Гофолии.

Авенир

Прости, что за него отважусь я вступиться.

На Иодаев пыл тебе не след гневиться.

Закон нам свыше дан - бог заповедал сам,

Как надлежит блюсти его алтарь и храм,

Где править чин должны лишь Аарона чада,

Левиты ж - помогать в свершении обряда,

И - тут особенно завет творца суров

Вовек запрещено им чтить других богов.

Мать и жена царей, что управляли нами,

Ужель неведомы тебе порядки в храме

И знаешь ты закон так плохо, что сейчас...

Но вот и твой Матфан. Я оставляю вас.

Гофолия

Тебя не отпущу отсюда никуда я.

Забудем временно и дерзость Иодая,

И суеверие, которое велит,

Чтоб иноземцу вход был в этот храм закрыт. {47}

Тревогою иной удручена я боле.

Я знаю, Авенир, ты вырос в ратном поле

И служишь преданно, душой неколебим,

Как богу своему, так и царям своим.

Останься.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Гофолия, Авенир, Матфан, свита Гофолии.

Mатфан

Место ль тут царице всемогущей?

Что так тебя томит? Забота? Страх гнетущий?