В тихом омуте

- Вот как?

Тони терпеливо ждала.

- Да, Тони, я понимаю, что ты имеешь в виду, но, к сожалению, сегодня я совершенно не могу...

- Джеймс, твоя занятость меня совершенно не интересует, - перебила его Тони. - Ты прекрасно знаешь, что любые планы всегда можно изменить. Если, конечно, ты сам не переменился, и относишься ко мне так же, как и неделю назад.

- О, Тони, я отношусь к тебе, как и прежде, но...

- Но ты боишься, да? Если дело только в твоей премерзкой кузине, то я могу сама за тобой заехать. Так что за машину можешь не волноваться...

- Нет, Тони, дело вовсе не в этом. Просто сегодня возвращается старый Кайт-Фортескью!

- Ах, вот оно что...

Джеймс уловил перемену в её тоне со смешанным чувством облегчения и сочувствия. Бедняжка Тони, придется ей смириться с неизбежностью. Желая немного подсластить ей пилюлю, Джеймс добавил:

- Сама знаешь - я просто мечтаю тебя увидеть, тем более что Бена дома нет. Но с приездом Кайта все меняется. На карту поставлено мое будущее, и я не могу...

- Мне кажется, ты все-таки можешь приехать, - спокойно промолвила Тони. - Если хочешь, конечно.

- Но я хочу!

- Тогда скажи Кайту, что, раз уж он вернулся, то ты хочешь денек отдохнуть. Навестить прабабку в Брайтоне или...

- Кстати, о прабабках - хорошо, что ты напомнила, - вздохнул Джеймс. Утром возвращается моя тетя Агата. Да и Китти несет свою вахту, надеясь, что ей выпадет последний шанс. Если она меня застукает...

- Значит, ты не хочешь? - прервала его Тони.

- Нет, Тони, дело вовсе не в этом. Я просто...

- Хорошо, Джеймс. Я все понимаю. Жаль только, что я согласилась... что я уступила... впервые за всю жизнь... - голос её предательски задрожал.

- Тони!

- Прощай, Джеймс.

Она повесила трубку. Джеймс оторопело воззрился на телефонный аппарат. Проклятье! А с другой стороны - слава Богу! Нет, не все так просто. Он обидел Тони, бедняжка готова была расплакаться. Но что он мог сделать? С возвращением Кайта и тети Агаты он повязан по рукам и ногам.

Джеймс в задумчивости уселся за стол и налил себе кофе. До сих пор ему отчаянно, даже неправдоподобно везло. Несколько раз он был буквально на волосок от разоблачения, лишь чудом спасался от Китти, и тем не менее, теперь, за несколько часов до возвращения Кайта, сохранял все шансы на победу.

Было бы чертовски несправедливо ставить все это на карту ради того, чтобы в последний раз ублажить Тони.

Тони...

Меньше всего на свете Джеймсу хотелось её обидеть. Он вспоминал её огромные наивные, как у ребенка, глаза. Трогательную улыбку. И ведь для неё все это было не просто так, она впервые изменила мужу...

Нда, скверно получается, Джеймс вздохнул и встал из-за стола. Он чувствовал себя законченным мерзавцем. Нет, нельзя обижать беззащитную женщину, которая доверила ему самое сокровенное из всего, чем владела.

Рука Джеймса как-то сама собой потянулась к телефону. Чуть поколебавшись, он снял трубку, и уже начал было накручивать диск, когда его вновь обуяли сомнения. А вдруг он приедет к Тони и они лягут в постель, а тут нелегкая её мужа принесет? Что тогда? Может, он ухватится за удобный предлог, и - подаст на развод?

Джеймс вздрогнул и отдернул руку от телефона, словно аппарат вдруг раскалился докрасна. Нет, так дело не пойдет. Он не имеет права рисковать своей карьерой врача, да и всем будущим, ради мимолетного каприза. Впрочем, каприза ли? Джеймс представил себе игрушечное личико Тони, и глубоко вздохнул. Эта женщина и в самом деле нравилась ему. Она затронула какие-то глубинные струнки его души. Что ж, когда-нибудь он скажет ей правду, объяснит, насколько велико было его желание приехать к ней в тот день.

Приняв решение, Джеймс сразу почувствовал себя лучше и увереннее. Это мужественный поступок, решил он, достойный не только похвалы, но и всяческого уважения.

- Молодец, Торчленд, ничего иного я от вас и не ожидал, - улыбаясь, похвалил его Кайт. - Более того, я восхищен вами.

В глубине души Джеймс рассчитывал, что старик одобрит его действия, заранее предвкушал похвалу. Они сидели вдвоем в гостиной, потягивая виски. Днем, вскоре после возвращения, Кайт ненадолго уединился с миссис Уотерс, выслушал её отчет, затем проверил записи в регистрационном журнале и, наконец, пригласил Джеймса.

- Спасибо, я очень рад, - поблагодарил Кайта Джеймс.

- Никаких сложностей не возникало?

- Ни малейших, - беззаботно соврал Джеймс.

- Замечательно. - Кайт метнул на него быстрый взгляд, затем отвел глаза в сторону. - А как вели себя наши девушки, скучающие жены, почтенные дамы, изголодавшиеся по... вниманию?

- А, - выдавил Джеймс, вздрогнув. Затем он скрестил ноги и попробовал улыбнуться, но улыбка вышла довольно натянутой. Наконец, справившись с собой, он ответил: - Ну, надо сказать, что некоторые из них вели себя... м-мм... довольно игриво.

- Понимаю. - Ироническая улыбка. - Прошу вас, Торчленд, продолжайте.

- Ну, я просто... - Джеймс судорожно сглотнул, поерзал в кресле и, наконец, нашелся: - Я вспомнил ваши рекомендации и решил "сыграть с листа". Надеюсь, что никого не обидел, и все они остались довольны.

- Что ж, в таком случае скучать вам, наверное, не приходилось, произнес со смешком Кайт-Фортескью.

- Да, меня приглашали на вечеринки...

Кайт-Фортескью громко расхохотался. Воспользовавшись этим, Джеймс утер вспотевший лоб и поспешно спросил:

- А как вам понравилось в Штатах? Говорят, частным врачам там живется повольготнее, чем у нас?

- О да, - усмехнулся Кайт. На нем был дорогой синий костюм и шелковая желтая рубашка. На запястье левой руки красовались золотые часы "Вашерон". - Америка - рай для врачей, - вздохнул он. - Настоящий рай. Все они там миллионеры!

- Ну надо же, - Джеймс завистливо покачал головой.

- Да, Джеймс. - Глаза старика неожиданно заискрились. - Но ведь и у нас здесь кое-какие преимущества есть, не так ли? - Он хитро покосился на Джеймса и добавил: - Так что, если вы всерьез подумываете о том, чтобы влиться в поток утечки мозгов, то совет мой таков: не стоит... А теперь, позвольте перейти к главному.

У Джеймса неприятно засосало под ложечкой. Сам того не замечая, он вцепился обеими руками в подлокотники кресла, словно пациент зубного врача в ожидании неминуемой боли.