Дженни. Ближе к дому
Дженни. Ближе к дому читать книгу онлайн
В книге американского писателя глубокий драматизм событий сочетается с глубинным раскрытием сил, заложенных внутри американского общества, небольших ростков протеста и гнева против расизма.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
— Я хочу жить с кем-нибудь все время, и днем и ночью, — услышал он голос Джозины. — Вот что я чувствую. А другого выхода нет. Неужели не понимаешь? Вот почему я и выхожу замуж — за человека из моего народа. Я знаю, что я цветная, и знаю, что мне надо делать.
— Но ведь на самом деле ты не такая, Джозина. Ты только отчасти негритянка и сама это знаешь.
— Я знаю, кто я такая.
— Ты бы могла сойти за белую. Я видывал белых людей, у которых кожа куда темнее твоей.
— Этого мало… то есть белые люди так думают, что мало. А я хочу быть сама собой. И я знаю, что это такое. Такие девушки, как я, недостаточно хороши для белых — хороши разве только ночью да для того, чтобы работать на них, — но для себя я всегда достаточно хороша. И с этих пор я буду только негритянкой, для этого я и родилась.
Он встал с кровати и прошелся по комнате взад и вперед.
— Джозина, не бросишь же ты ходить ко мне после всего, что было. Не надо меня бросать. Я без тебя жить не могу. Ты же знаешь, как я к тебе привык. Я бы не мог привыкнуть ни к какой другой. Это чистая правда, Джозина. Ведь ты мне веришь? Для меня ты лучше всех на свете. Никогда не было такой, как ты, и никогда не будет. Без тебя я просто сам не свой. Все тогда становится совсем другим.
Поднявшись с места, она подошла вплотную к нему и прижалась щекой к его щеке.
— И я то же к тебе чувствую, — говорила она. — И сейчас я здесь, с тобой, как и всегда была.
Он хотел было обнять ее, но она не далась, снимая с себя свитер и расстегивая желтое платье. Он сел на край постели.
Отложив платье в сторонку, она остановилась на минуту, прежде чем подойти к нему. Глядя на нее в такое время, он всегда думал, что фигура у нее как на картинках, какие посылают в Валентинов день.
— Поцелуй меня, — шепнула Джозина. — Поцелуй покрепче. Делай со мной, что хочешь.
Он обнял ее пышущее жаром тело и со всей силой привлек к себе.
— Ну, что же ты, милый, — услышал он ее шепот. — Целуй меня еще.
— Ты никогда не уйдешь от меня, Джозина, — сказал он. — Я не пущу тебя. Мне все равно, что бы ни случилось. Я не дам тебе уйти от меня.
Она закрыла ему рот своей рукой.
— Не говори сейчас ни о чем, милый. Я не хочу ничего слушать. Целуй меня, как ты умеешь.
С улицы кто-то громко постучался в дверь. Когда они услышали этот стук в первый раз, он показался им каким-то не настоящим, невозможным, но потом он сделался еще громче и настойчивее, и уже нельзя было не обратить на него внимания.
Он сел, спустив ноги с кровати.
— Я забыл запереть дверь. Кто угодно может войти сюда сейчас.
Джозина подталкивала его, торопя встать с постели.
— Не впускай никого! Скажи, чтобы уходили прочь!
Он выскочил из комнатки и бросился к входной двери. Но не успел он добежать и повернуть ключ в замке, как дверь отворилась и вошла Мэйбл. Он растерянно смотрел, как она закрывает за собой дверь.
— Я так и думала, что найду тебя здесь, в этой лачуге, — сказала она резким голосом и поджала губы. Волосы у нее падали на лоб, и она то и дело отбрасывала их взмахом руки. — Что ты тут делаешь? Отчего ты убежал?
Ответа Мэйбл не стала дожидаться.
— Скажи хоть что-нибудь, — сердито понукала она. — Что с тобой стряслось? Почему ты молчишь?
— Ну, я обещал кое-кому починить радио и хотел сдержать слово. Мое честное слово…
Мэйбл заглядывала за его спину в открытый дверной проем. Но едва она шагнула вперед, как он быстро загородил ей дорогу.
— Стой, Мэйбл! Не надо…
— Что там такое происходит? — спросила она.
Он хотел было задержать ее, но она одним движением руки легко оттолкнула его в сторону.
— Не входи туда, Мэйбл!
Она в это время была уже на пороге второй комнатки. Когда Туземец вошел за ней следом, она уже стояла в ногах кровати. Джозина забилась в угол комнаты, держа перед собой свое желтое платье. Бежать Джозине было некуда и спрятаться тоже некуда.
— Ах ты, бесстыжая! — завопила Мэйбл, хватая желтое платье и вырывая его у Джозины. — Ты же голая, как ощипанная курица!
Она с минуту разглядывала желтое платье, потом швырнула его на пол.
— Так я и знала, что у всех вас, бесстыжих девок, совести нет, но вот уж не думала, что увижу одну бесстыдницу совсем голую! Первый раз в жизни вижу такую гадость!
Джозина хотела было прикрыться подушкой, но Мэйбл вырвала у нее подушку и швырнула ее в угол через всю комнату.
— Я и подозревала что-нибудь в этом духе, когда вошла в кухню и хватилась целой жареной курицы и пирогов с бататами. Только посмотрите на нее! Ворует еду из моего дома! Прячется тут голая с белым мужчиной! Да еще с этим! — Она повернулась к Туземцу, сердито глядя на него. — Понимаю, что ты тут делаешь, Джозина Мэддокс. Ты точно такая же, как все остальные негритянки. Вечно стараешься соблазнить какого-нибудь белого мужчину.
Мэйбл пришлось замолчать, чтобы перевести дыхание. В эту минуту она еще раз взглянула на Туземца, сердито и с омерзением.
— Чтобы твоей ноги больше не было в моем доме! Слышишь, Джозина Мэддокс? Можешь проделывать всякие фокусы где-нибудь в другом месте! Надеюсь, что больше никогда в жизни тебя не увижу!
Обернувшись, Мэйбл посмотрела на Туземца и погрозила ему пальцем.
— А теперь, Туземец Ханникат, позвольте мне сказать вам кое-что. С утра я первым долгом пойду к своему адвокату и разведусь с вами — подлый вы человек, путаетесь с негритянками! Вы меня никогда не любили. Вы не пощадили моей гордости, моей любящей натуры. Вы даже не умеете обращаться с порядочной женщиной, вроде меня. Вам нужны были только мои деньги, чтобы содержать эту бесстыжую Джозину Мэддокс в вашей лачуге. Вот на что пошли бы мои денежки, если б я сама не заявилась сюда и не увидела это позорное зрелище своими глазами. Вот и содержите ее теперь сами — она вашего поля ягода. И не смейте возвращаться в мой дом за вашими отрепьями! Я их выброшу на улицу, там им самое подходящее место. Можете поискать на улице ваш дробовик и все остальное, если вам оно нужно. Мерзкий развратник! Видеть вас больше не хочу!
Прежде чем выйти из комнаты, она повернулась и плюнула в лицо Джозине.
— Вот что я думаю обо всех вас, бесстыжих девках. Вы только для того и живете на свете, чтобы соблазнять белых мужчин своим телом!
Дойдя до входной двери, Мэйбл опять остановилась и оглянулась на Туземца.
— Вас обоих надо преследовать по закону за смешение рас. Это позор для всех порядочных людей. Я тоже этого так не оставлю. Ну погодите вы оба с этой бесстыжей Джозиной Мэддокс, сами увидите, что не оставлю. Я с вами поквитаюсь! Еще пожалеете!
7
На следующее утро, к одиннадцати часам, распространяясь со всех сторон городской площади, как вспышка огня среди сухой осоки в октябре, слух насчет кратковременной семейной жизни Ханниката и Мэйбл Бауэрс и сплетня насчет того, как она застала с ним голую Джозину Мэддокс в Большой Щели, разошлись с уличных углов по конторам и лавкам во всем городе.
Слухи быстро передавались из уст в уста с большими преувеличениями и фантастическими прикрасами, как это и всегда бывало в Пальмире. Следовательно, подробный отчет о том, что случилось прошлой ночью, и в истинном и в искаженном виде, разошелся в более широком кругу и гораздо скорее, чем могла быть напечатана статейка для семейного чтения в «Вестнике округа Сикамор».
После этого весть о том, что Мэйбл побывала в Большой Щели и застала Туземца с Джозиной, передавалась из уст в уста и обсуждалась на заправочных станциях и в парикмахерских, переходя из дома в дом и из квартала в квартал.
Из замужних женщин мало кто удивился, услышав эту новость, потому что такие события в Пальмире случались довольно часто, однако это насторожило их и заставило более подозрительно относиться к собственным мужьям. Большинство мужчин, толковавших на этот счет, беспокоились скорее о своей личной свободе по вечерам, чем о чем-либо ином, даже когда они говорили, как им прискорбно слышать, что Туземца застали с голой негритянкой; они опасались, как бы им самим не попасться в таких же обстоятельствах.