Друг стад

- Бак, да ты словно арбуз проглотил! Может, хоть этот закопаешь? сочувственно советуют псу. Но Бак, по-собачьи ухмыльнувшись, облизывается и глаз не сводит с раскола, предвкушая новое угощение. Однако со временем приходит черед и церемонии погребения рогов. Меня всегда изумляло, как проворно первостатейный рогонос подхватывает рог с земли, отбегает в сторону, выкапывает яму, возлагает туда рог, забрасывает его землей и возвращается за следующим, - причем зрители даже заметить не успевают, что происходит.

Видел я, как владельцы сурово отчитывают рогоноса, когда тот, раздувшись, что твой шар, начинает пренебрегать своими обязанностями. Но даже мировому чемпиону-рогоносу с двумя сотнями рогов так быстро не управиться; так что, когда перед расколом вырастает небольшая горка, бедному псу необходима небольшая передышка.

Собака Номер Два присутствует лишь в качестве дополнительного раздражителя. Иначе говоря, этот пес досаждает коровам, пытаясь цапнуть их через забор, однако людей донимает куда сильнее, постоянно вертясь под ногами и гавкая не с той стороны от животного. В результате над толпой не умолкает угрожающий гвалт.

- Растус, пошел домой! - неумолчно орет кто-нибудь, швыряя комья глины, камушки и рога в безмозглую дворнягу. Стоит снаряду просвистеть в опасной близости от собачьей головы, и типичный пес-досаждала быстро-быстро поморгает немного, явно ожидая продолжения обстрела, затем подожмет хвост, пристыженно понурит голову и бочком-бочком сделает несколько шагов по направлению к дому. Однако заслышав шум и гвалт, - это очередную жертву с лязгом заперли в расколе, - он замрет, обернется, глянет на загон, оближется, усмехнется, - и в очередной раз глупость одержит верх над здравым смыслом. Отлично зная, что очень скоро в него вновь полетят камни, он вновь самозабвенно предастся ритуальному действу и станет лаять и пытаться укусить корову через просветы между обшивкой, пока кто-нибудь не рявкнет: "Растус, а ну, домой!" - и цикл повторится сначала.

Любая из этих собак может по совместительству выполнять обязанности третьей, факультативной категории, - категории "догонялы". Ее призвание состоит в том, чтобы преследовать и даже обгонять чужие машины, въезжающие на территорию фермы, - или выезжающие из таковой. Пикап ветеринара вызывает у таких собак особенный интерес.

Пожалуй, звание чемпиона среди всех "догонял" принадлежало псу по кличке Везунчик, жившему на ферме Хиллсмана, - помеси колли с грейхаундом. При его короткой шерсти и длинном, поджаром теле он был идеальным кандидатом для бега наперегонки с пикапом ветеринара, уезжающего с фермы по очередному вызову. И хотя Везунчик официально числился рогоносом, на моей памяти ему никогда не случалось обожраться так, чтобы не суметь поучаствовать в гонках, по крайней мере, в лучшие его годы. Обычно состязание наше начиналось, когда с последней коровой бывало покончено и оборудование загружалось в машину. Ополаскивая сапоги, я принимался за подготовку к гонкам, - начинал подзуживать и дружески поддразнивать пса, а Везунчик с каждой моей фразой приходил все в большее возбуждение.

- Ну что, приятель, готов? Уж сегодня-то я тебя обставлю, так и знай! Ну, давай, Везунчик, пошли! - говаривал я. Везунчик вертелся колесом, лаял, с длинного высунутого красного языка срывались капли слюны, а глаза следили за каждым моим движением. Наконец я запрыгивал в грузовик и медленно, задом выезжал из огромного амбара. Смачный шлепок ладонью по двери - и гонка начиналась!

S-образная, посыпанная гравием подъездная дорожка от амбара к окружной дороге, мощеной щебнем пополам с гудроном, тянулась на четверть мили. По правую ее руку раскинулось поле люцерны, по левую - пастбище, заросшее овсяницей. Если я обходил пса на старте, и если овсяница по левую сторону вымахала еще не слишком высоко, Везунчик подныривал под забором у поворота налево, перебегал прямо перед грузовиком на правую обочину, и сотни две ярдов несся что было духу по прямой. Затем дорога сворачивала вправо, пес снова нырял под забор и еще ярдов тридцать мчался чпрез люцерну, после чего снова подлезал под проволокой для небольшой пробежки по мощеной дороге, после чего и машина, и пес слегка притормаживали. Тут-то и наступал момент для моего коронного трюка: я пытался обдурить пса и, делая вид, что сверну направо, выруливал налево, - или наоборот.

После нескольких таких наших гонок на пару, на сцене появился новый пес. Кудряшка, небольшая рыжевато-коричневая помесь овчарки, в полном соответствии с именем, представляла собою этакий клубок шерсти и пуха. На заре ее карьеры у Кудряшки случился перелом нескольких тазовых костей, и я частенько дивился тому, сколь эффективно срослись косточки благодаря шести неделям сидения взаперти и стараниям матушки-Природы. Как только собака окончательно выздоровела, ей пришло в голову участвовать в гонках заодно со своим более легконогим приятелем, причем без хитрости не обошлось - нельзя же было допустить, чтобы Везунчик отрывался от нее окончательно! Очень скоро Кудряшка обнаружила, что, если вцепиться зубами в его ошейник на старте, это не только замедлит соперника, но и ей изрядно поспособствует. Зачастую Везунчику удавалось стряхнуть с себя овчарку, однако и тогда его стремительный бег отчасти замедлялся, поскольку пес то и дело оглядывался, проверяя, далеко ли Кудряшка и не настигает ли его.

В ходе одной из наших последних гонок я притворился, что сворачиваю налево, и одураченный пес умчался в том же направлении со скоростью около тридцати миль в час ярдов на пятьдесят, прежде чем понял, что его провели. К тому времени, как он осознал свою ошибку, я уже ехал в другую сторону, и несколькими секундами спустя снова свернул налево и выехал на подъездную дорожку, уводившую к птичникам. Везунчик ринулся наперерез через скошенное поле, догнал меня и мы помчались голова в голову до середины первого строения в триста футов длиной. Когда впереди, по левую сторону от дороги, показались вместительные питающие бункера, мне пришло в голову, что Везунчик слишком часто оглядывается через плечо на Кудряшку и на закрома внимания словно бы не обращает. Однако я решил, что пес отлично знает все препятствия, попадающиеся на пути, а мне и самому приходилось лавировать, глядя в оба, - я пытался объехать кучу мусора, воздвигшуюся по правую сторону дороги, и одновременно "не вписаться" в выбоины.