Дженни. Ближе к дому

Настоящей же причиной, почему Бетти бросила преподавание, была ее неудачная и очень короткая помолвка с Монти Биско, футбольным тренером и преподавателем гимнастики в городской школе Сэллисоу. Вскоре после того как они встретились впервые, Бетти по уши влюбилась в Монти Биско, и через несколько недель они были уже помолвлены. Во все время их помолвки они встречались по нескольку раз в неделю и по вечерам катались в машине Монти или бывали в кино под открытым небом на шоссе, недалеко от города. Монти не раз пытался овладеть ею, в своей машине или в гостиной Дженни, но Бетти неизменно говорила, что ему придется подождать, потому что она хочет оставаться девушкой до свадьбы.

Вышло, однако, так, что накануне рождественских каникул, не предупредив Бетти ни единым словом, Монти Биско женился на другой учительнице, Мэйрите Игер. На следующий день Монти сообщил Бетти, что Мэйрита беременна и ему пришлось жениться на ней, чтобы его не прогнали с работы, потому что она грозилась пожаловаться директору школы. Когда Бетти, убитая горем, вся в слезах, спросила, зачем же он связался с Мэйритой Игер, когда был помолвлен с ней, Бетти, он ответил, что при его атлетическом сложении ему трудно оставаться холостяком.

Бетти была так несчастна и убита горем, что до конца школьного года отказывалась от свиданий с кем бы то ни было. Лето она провела с родителями, которые жили в маленьком городке в южной части штата, но к первому сентября она вернулась в Сэллисоу и попросила Дженни отвести ей ту же комнату окнами на улицу, что и в прошлом году.

— Деточка, — плача и смеясь, сказала ей Дженни, — я так рада, что вы вернулись, что мне все равно, будете вы платить за комнату или нет. Мне вы нужны для компании гораздо больше, чем из-за денег. Во всяком случае, если вы не будете преподавать в школе, то найдете себе другую работу в городе. Такой хорошенькой девушке не придется ходить с протянутой рукой. Я достаточно прожила, столько-то о жизни знаю.

К концу второй недели, после того как Бетти вернулась в Сэллисоу, ей иногда звонили по телефону по два, по три раза в вечер. Однако никто не приходил к ней и не увозил ее куда-нибудь, а вместо этого сама Бетти выходила из дому после телефонного звонка и уезжала в своей новой синей с белым машине, которую она купила летом. Часа через два или немногим больше она возвращалась и, оставив машину стоять перед домом, разговаривала с Дженни или смотрела телевизор до нового телефонного звонка.

И судья Рэйни, и Дженни молчали все время, пока Бетти разговаривала по телефону, и молча ждали, пока она пробежит по лестнице в свою комнату. Через несколько минут она опять сошла вниз, на этот раз в тяжелом зимнем пальто. Она остановилась на мгновение в дверях гостиной, улыбнулась, но ничего не оказала и, набросив на голову ярко-красный шарф, завязала его под подбородком. Потом, поправив большие очки в темной оправе, она выбежала из дома на улицу.

2

Фары машины вспыхнули, и Бетти умчалась вверх по Морнингсайд-стрит во мрак ночи.

Судья Рэйни наклонился вперед, поставив локти на колени и грея ладони перед огнем. Он подождал, пока шум мотора не затих совсем.

— Что они говорили на этот раз, Дженни? — спросил он. — Что-нибудь про Бетти Вудраф?

Дженни кивнула.

— Что же именно они сказали?

Она сложила руки под грудью, приподняв ее, и уселась поудобнее.

— На этот раз пришли двое из церковного совета вместе с проповедником Клу. Они заявились нынче днем, постучались в дверь, я их впустила, и они стали греться перед печкой, а на стулья так и не сели, будто боялись схватить от меня какую-нибудь заразу, если сядут. Обогревшись хорошенько спереди и сзади, они встали на колени и помолились наскоро, но так бормотали, что я ни слова не разобрала. Ну да все равно, я уж знала, что это насчет меня или Бетти, или нас обеих вместе. Потом проповедник Клу поднялся на ноги и сказал, что если я не откажу от квартиры мисс Вудраф, то есть Бетти, то меня арестуют и посадят в тюрьму.

— А он объяснил, почему они этим грозят?

— Он сказал, что Бетти теперь уже не то, что была в прошлом году, когда она преподавала в школе. Я хотела было объяснить ему, как это вышло в прошлом году, когда та, другая учительница, обманом женила на себе футбольного тренера и оставила Бетти в таком горе и унижении, и вполне естественно, что всякая женщина с характером будет искать развлечений до тех пор, пока не успокоится и не станет опять сама собой. А он орал все громче и громче и так плевался и брызгал слюной, что ему пришлось утирать рукой подбородок, и все твердил, что он про это самое и говорит.

Он сказал, что всякий раз, как она выходит на улицу, с первого взгляда видно, что она собралась грешить и готова ввести в искушение любого мужчину в городе, все равно, женатого или холостого, и что не много найдется мужчин, которые смогут устоять против соблазна, если девушка такая хорошенькая.

Долго он этак кричал, а в конце концов взял да и выпалил, что она блудница. Когда проповедник так ее обозвал, я не вытерпела и сказала, что не очень-то вежливо называть так хорошенькую девушку, которая имеет высшее образование и новенькую четырехместную машину, и никогда худого слова никому не сказала, сколько я ее знаю. Он опять взбеленился и заплевал себе весь подбородок и сказал, что как бы я ее ни называла, все равно она развратная женщина, с его точки зрения. Он еще и разное другое про нее говорил, мне уж и повторять совестно, даже и вам, хотя бы зажмурившись и в темноте. Я таких словечек не слыхивала с тех пор, как война кончилась и закрыли казармы в Саммер-Глэйде.

Судья Рэйни достал из кармана сюртука сигару и закурил ее.

— Откуда у проповедника Клу такие обширные сведения по этой части, Дженни? — спросил он.

— Я его и об этом спрашивала, Майло. Он сказал, что один из его прихожан держит мотель «Приятное времяпрепровождение» на шоссе милях в трех от города и он будто бы видел на прошлой неделе, что Бетти три раза входила в три разные комнаты с тремя разными мужчинами.

Судья Рэйни, выпустив к потолку струю сигарного дыма, наблюдал, как дым расходится по комнате.

— Лучше бы они переменили название пансионата на какое-нибудь другое, не столь завлекательное, а человеческую природу изменить не старались. По правде говоря, каждый раз как я проезжаю мимо пансионата «Приятное времяпрепровождение», у меня всегда возникают самые игривые мысли. И под присягой мне пришлось бы сознаться, что я не раз давал крюку, лишь бы позволить себе это удовольствие.

— Но ведь проповедник Клу вовсе не шутил, Майло. Он по-настоящему разозлился и вышел из себя. Он говорил, а сам все время хмурился, вытирая заплеванный подбородок, и топал ногами. Он сказал, что считает своим долгом натравить закон на меня и Бетти и положить конец ее безобразному поведению.

— Дженни, сколько человек себя помнит, уже не говоря о писаной истории, всегда существовали привлекательные молодые женщины, такие, как Бетти Вудраф, и, поскольку их права твердо определены законом, всегда найдется кто-нибудь, вроде меня, для защиты их интересов. И можете быть уверены, что пути закона мне известны, поскольку всю мою сознательную жизнь я провел либо в судейском кресле, либо стоя перед ним. Закон есть несгибаемое орудие, управляемое гибкими умами. В пояснение позволю себе привести один-два примера.

Если Джон Доу взял у Ричарда Роу сто долларов с обязательством уплатить по первому требованию и не уплатил и у Ричарда имеется на руках долговая расписка, а Джон по какой бы то ни было причине не может выполнить свое обязательство по отношению к Ричарду и если Ричард обращается за помощью в суд, то суду, естественно, полагается выдать законный ордер на арест Джона в том случае, если Джон откажется выполнить предписание об уплате, и, следовательно, как полагается по закону, суд более чем вероятно принудит Джона выплатить долг Ричарду, даже если для погашения долга придется продать все имущество должника с публичного аукциона. Теперь, если вы меня слушали, вам ясно, что я имею в виду, называя закон несгибаемым орудием.