Датчанин Ферн

— Одни от тебя неприятности…

— Перестаньте! — говорит Лилли.

Она оборачивается к нам. Ей страшно. Безупречная дама. Все было бы великолепно, если бы человеческие страсти не осложняли жизнь.

— Кому от меня неприятности?

— Хорошо, что Эллинор тебе отплатила!..

— Что там такое с Эллинор?

— Поделом тебе!

— Проклятие! В чем же моя вина? В чем мне каяться?

— Мне наплевать, в чем ты станешь каяться! Не смей только соваться в наш дом! Ты конченый человек! Понял? Конченый!

— Я еще даже не начал жить!

— Спроси всех, кого знаешь!

— Вот этим-то я и занят! Я пытался расспросить Лилли… она ничего не сказала!

— Так обратись к Эллинор!

— Я и ее спрашивал… Я только и делаю, что всех расспрашиваю…

— Это, пожалуй, уж слишком…

— Влип в историю Мартин Ферн!

— Что верно, то верно!

— Так скажи, в чем дело?

— Не хочу я с тобой разговаривать!

— Хоть бы кто-нибудь объяснил мне, в чем дело…

— В том, что ты всем мешаешь!

— Просто так… тем, что живу на свете?

— Конечно, ты не виноват! Моя мать всегда говорила. Мартин не виноват, что он такой!..

— Ну, добивай!

— Ты не виноват, что ты такой. Ты и себя не жалеешь… Поступай как знаешь, живи как хочешь… Только избавь нас от своей особы.

— От Мартина Ферна!

— Да…

— Так он мне самому не нужен!

— Нет, уж тут тебе не отвертеться! Получай по заслугам!

— Ну что ж, значит, придется привыкнуть к Ферну. Кстати, он сейчас не скандалит! Это вы шумите!

— Я не стану скандалить, только убирайся немедленно.

— Хватит! — говорит Лилли. — У меня много дел!

— Зачем вообще мы подняли эту возню?

— Это ты поднял! — говорит Томас.

— Как же так, Томас, мы с тобой неразлучные друзья…

— С этим кончено!

— Ну что ж, ничего не поделаешь!

— Не смей приставать к Лилли!..

— Перестаньте кричать! — говорит она.

— Так они же все равно все знают!

— Знают, что ты рогоносец?

Он вскакивает и идет ко мне. Его душит ярость. С радостью избил бы меня, но не смеет. Боится.

— Будем драться, Томас?

Он сникает. Я облегченно вздыхаю. Не знаю, каков Мартин Ферн в драке.

— Скажи, Томас, ты инженер?

— Ты же отлично знаешь!

— Черт возьми, ничего я не знаю!

— Не верю я в это!

— Не слишком ты приветлив со мной!

— Отстань! Мне и без тебя тошно!

— У тебя язва желудка?

— Да…

— Если так, тебе вредно злиться! Скажи, когда ты узнал про нас с Лилли?

Он не отвечает. Сидит и отдувается.

— Что еще?

— Когда ты узнал, что я сплю с Лилли?

— Перестань, Мартин! — говорит она.

— Хорошо, когда ты узнал, что мы любим друг друга?

— Что ты несешь!

— Иными словами: когда ты обнаружил, что твоя жена Лилли и твой друг Мартин вступили в незаконную связь?

— В тот вечер! — раздраженно отвечает он. — В тот самый вечер!

— Ты лжешь, Томас…

— Что такое?

— Ты лжешь! — повторяю я. — Ты давным-давно это знал…

— Ты сказал это всем в тот вечер!

— Посреди оргии с жареными куропатками?..

— Да!..

— Но ты знал это раньше!

— Ничего подобного!

— Значит, ты слабоумный! Такие вещи всегда известны!..

— Вот что, Мартин… ты больной человек, и я ничего против тебя не имею. Только оставь нас в покое…

Он побледнел. Сидит, уронив голову.

— Ты отлично знал, что я живу с Лилли!

— Нет! — кричит он в последнем приступе гнева.

— Ты лжец! И сейчас ты лжешь! И тогда ты взбеленился только потому, что я сказал об этом при всех… что я живу с Лилли… Иначе, ты примирился бы с нашей связью и терпел ее много лет. Только бы все было шито-крыто.

— Уходи! — бессильно шепчет он.

— Сейчас уйду!

— А не то я позвоню в полицию!

— Ухожу!

Иду через весь магазин. Продавщицы прислушивались к ссоре, хихикали. Страсти человеческие забавны. Особенно когда смотришь со стороны.

Иду по улице Стрёгет вдвоем с Мартином Ферном. Он показывает мне здешние достопримечательности. Но вообще он что-то невесел. Говорит, что нехорошо поступил с Томасом. Вздыхает: «Все же он был моим лучшим другом». Зачем только он связался с этой женщиной, удивляюсь я. Красивая она, говорит он. Пустая, говорю я. Но он качает головой. Не женщина, говорит, мечта.

Вниз по улице Стрёгет к площади Конгенс Нюторв. Всюду прохожие. Туристы. Витрины магазинов. Жарко.

Мартин Ферн и его прошлое. Надо развязать этот узел, говорит он. А не то не избежать новых узлов. Узел на узле. Где-то внизу прячется самый первый узел. Не будь его — не было бы всех других.

Мартин Ферн меня раздражает. Ведь кругом наше сегодня. Наше настоящее. Но он хочет разделаться с прошлым. Без этого нет настоящего…

Надоел он мне…

Кто-то положил руку мне на плечо.

Оборачиваюсь. Человек смеется. Багровое лицо. Гладкие волосы, зачесанные назад.

— Черт возьми, так я и знал!

— Что такое?

— Да это же старина Мартин, сказал я себе.

— Здравствуйте.

— Что с тобой, старина, привет!

— Привет!

— А я слыхал, будто ты болен.

— Нет, я здоров! Вот только немножко… память потерял!

— Память потерял? Молодец, старина…

Он весело гогочет.

— Пошли пропустим по маленькой…

Он берет меня под руку. Завернув за угол, идем к Конгенс Нюторв. На тротуаре — кафе «Англетер». Входим.

— Ты с машиной?

— Что?

— Тебе ведь рюмочка не повредит?

— Нет, конечно!

— Понимаешь, я встретил Бёрге, он сказал, будто ты в этом… ну как его…

Присаживаемся. Чуть погодя подходит официант. Мой спутник заказывает два виски.

— Так как поживаешь, старина? — спрашивает он, когда официант, поставив перед нами стаканы со льдом, отходит в сторону.

— Отлично! Я потерял память!

— Вот это здорово! Надо же такое придумать — потерял память! Вот бы чем ошарашить старуху, когда ты долго шатался где-нибудь и проштрафился! А?

— Да, неплохо!

— А со мной, знаешь, тоже много раз случалась потеря памяти… только мою благоверную этим не проведешь! А твоя жена где?

— На даче со своим любовником!

Он снова оглушительно гогочет.

— Скверно, старина, скверно! Знаешь, я недавно ездил в Орхус по делам. Познакомился там с одной бабешкой, пошел к ней домой, начали амурничать. И вдруг откуда ни возьмись муж. Он коммивояжер. Я выпрыгнул в окно, а она выбросила мне вслед мою одежду. Вот только кальсоны позабыла. И на что они ей сдались?

— Может, она вставила их в рамку и повесила вместо картины!

Он тычет меня в бок локтем.

— Шикарная была бабешка! — говорит он. — Сказка! Еще пять минут, и она вовек бы меня не забыла!

— Зато теперь ей остались на память кальсоны!

— Ну а вообще, чем ты сейчас занят?

— Стараюсь выяснить, что за человек Мартин Ферн!

— Шутник ты, старина!

Начинаю рассказывать, как я сбежал из санатория. Он не слушает.

— Да, да, ты как-нибудь в другой раз должен непременно мне все это рассказать… Слушай, погляди, какая девчонка…

В кафе вошла молоденькая брюнетка. Он оглядывает ее с головы до ног. Она присаживается к соседнему столику. Он продолжает на нее глазеть. Потом вдруг оборачивается ко мне.

— Слушай, о чем это мы говорили?

— О любовных делах!

— Ага, о женщинах?

— Вот именно!

— Слушай, а что, если пропустить еще по одной?

Он подзывает официанта. Тот приносит нам еще по рюмке виски. Мой собеседник все толкует про женщин. Про тех, какие ему по вкусу.

— Женщина должна быть с ленцой… чуть-чуть небрежна что ли… Я на днях встретил Эсбена, помнишь Эсбена?

— Я потерял память!

— Он сказал, будто ты в больнице! А ты помнишь, как мы встретились в Париже… фартовую бабу ты тогда привез!

— Как же!

— А я тогда, знаешь, подцепил одну шведку! Ух и голодная была девчонка! Ну, я, понятно, своего не упустил! Зря, что ли, я с ней возился!