Философическое путешествие (ЛП)

- Ну, всего наилучшего. - Мистер Фезерстоун подумал, что в жизни своей не слышал слов прекраснее. Опять скрипнул рычаг скоростей, и машина - о счастье! - наконец-то тронулась. Однако тут же и остановилась, потому что Нигглер, оказывается, решил сообщить фермеру еще одну важную подробность.

- Да, вспомнил! - радостно закричал он. - Я ведь заметил номер того "форда" - ЕКО 461.

Очнулся мистер Фезерстоун от своей полудремоты-полудурмана, как ему показалось, лишь несколько часов спустя, в густом махорочном дыму. Мелкий весенний дождик летел в ветровое стекло, и, когда дворники смахивали воду, перед глазами открывалась широкая равнина с меловыми холмами и купами зеленеющих буков. Нигглер что-то мурлыкал себе под нос, машина ровно катила под моросящим дождем, и стрелка спидометра держалась на отметке тридцать пять миль как приклеенная.

Пронзенный сознанием вины, мистер Фезерстоун обернулся поглядеть в заднее стекло, нет ли за ними погони, но Нигглер пресек его размышления на тему петушков, спросив со свойственной ему веселой бесцеремонностью, как он любит, чтобы была приготовлена курица.

- Лично я предпочитаю фаршированных, - добавил Нигглер.

При слове "курица" к горлу мистера Фезерстоуна подкатила тошнота, от "фаршированных" чуть не вырвало. Нигглеру и в голову не приходило, что его собеседник страдает от этого разговора, он смачно облизнулся и причмокнул. Он любит начинить кур луком и потом полить мучным соусом.

- Далеко еще до Солсбери? - услышал мистер Фезерстоун свой слабый, бесцветный голос.

- Миль пятнадцать. К шести будем.

- Пожалуй, в Солсбери я с вами распрощаюсь.

Нигглер обиженно возразил, что даже слышать об этом не желает. До Пензанса еще ехать и ехать. И потом, они решили заночевать в Солсбери, вместе поужинать, а теперь "что получается?

- Видите ли, дело в том, что я...

- Ну в чем, объясните, - подхватил Нигглер. Он ловко свертывал вторую цигарку одной рукой. - У меня там приятельницы живут. Две старушки. Я часто у них ночую. Денег, конечно, с меня не берут.

- Большое вам спасибо, но я...

- Да в чем загвоздка-то?

Мистер Фезерстоун был волей-неволей вынужден себе признаться, что сам не знает в чем. В кармане у него лежало четырнадцать шиллингов с мелочью, а один только билет до Пензанса стоит больше четырех фунтов. Да тут еще дождь, попробуй найди сейчас попутную машину. К тому же дешевый ужин и бесплатный ночлег дали бы ему немалую экономию.

- Ужин будет тоже бесплатный, - сообщил Нигглер. - Его старушки приготовят. Вернее, не старушки, а я.

На мистера Фезерстоуна снова накатила тяжкая дурнота.

- Как, неужели вы хотите угощать этими курами кого-то еще? - пролепетал он.

- А как же! Для того я их и поймал. Я всегда стараюсь привезти им парочку кур или фазанов. А то и гуся, если удастся.

Мистер Фезерстоун сидел не шевелясь и глядел прямо перед собой на холмы, на движущиеся дворники, на дождь.

- Курить хотите? - предложил Нигглер. - Я вам сверну.

Мистер Фезерстоун, заикаясь, вежливо отказался от цигарки. Нигглер с привычной ловкостью раскурил свою, наполнив кабину густым, смрадным дымом, и обратился к мистеру Фезерстоуну с добродушным, чуть ли не отеческим укором:

- Вы, я вижу, из-за петушков переживаете. Ну и зря. Они сослужат людям добрую службу. Я ведь о других забочусь, понимаете? Вот поглядите, с каким удовольствием мои старушенции будут косточки обгладывать, и поймете. Поймете, что я сделал истинно благое дело.

- Но вы признались, что крадете птиц постоянно, - возразил мистер Фезерстоун. - Вы не боитесь, что вас поймают?

- Да, тогда-то вам станет ясно, что я сделал истинно благое дело, повторил Нигглер. - Доставил людям радость. И сердце ваше тоже возрадуется.

Мистер Фезерстоун не нашелся что сказать: ему почему-то стало стыдно. Он сидел и задыхался в махорочной вони. Нигглер крепко затянулся и от едкого дыма сощурил глаза.

- А кстати, что вы изучаете? В смысле, какое дело осваиваете? - Нигглер поперхнулся дымом и весело расхохотался. - Ну, то есть в чем специализируетесь - в лошадях?

- В лошадях?

- Ну да, в скачках, в бегах. Не играете?

Мистер Фезерстоун ответил, что, к сожалению, нет, он не может позволить себе этого увлечения, игра на скачках ему не по карману. Он изучает философию.

- А что такое философия?

Мистер Фезерстоун ответил, что объяснить это в нескольких словах очень трудно.

- К птицам случайно не имеет отношения?

- Нет-нет. Птицами занимается орнитология.

- Так вы, стало быть, изучаете свою философию в колледже?

- В университете, - поправил Нигглера мистер Фезерстоун, - в Оксфорде. - Он помолчал несколько минут, подумал, потом вдруг заговорил: - Я уже давно пытаюсь дать точное определение философии, и, по-моему, мне это более или менее удалось. Получилось примерно так: философия - это любовь к мудрости, а в применении к жизни это есть постижение действительности в ее причинно-следственных связях, изучение ее сил и законов.

Ошеломленный Нигглер молча открыл рот и чуть не выронил цигарку.

- Конечно, я лишь разъяснил суть, - продолжал мистер Фезерстоун. - В узком же смысле философию можно приравнять к метафизике, но обычно в нее включают и все дисциплины наук о нравственности и о мышлении - логику, психологию, этику, а также другие.

- Ну, разрази меня гром!

- Конечно, в ней существует множество направлений, вернее, существовало, например натурфилософия...

- А польза от нее какая-нибудь есть?

- Видите ли, вопрос о пользе здесь не ставится. Философия, по сути, вырабатывает обобщенную систему взглядов...

- Ну хорошо, хорошо, а для чего она все-таки нужна, черт меня раздери?

Цигарка Нигглера истлела почти до самого конца. Он был решительно не в состоянии поддерживать этот разговор и тоже тупо глядел на холмы, на дворники, на дождь. Наконец окурок таки упал с его губ, и тогда мистер Фезерстоун деловито сказал, что попытается изложить все более просто и доступно.

- Возьмите, к примеру, себя. Как по-вашему, что такое жизнь? То есть я хотел спросить, как лично вы себе ее представляете? Я имею в виду людей. Как бы вы их разделили, на какие категории?