Как писать биографию

Пенелопа Лайвли (Penelope Lively)

Как писать биографию

Автор этого рассказа — Пенелопа Лайвли первоначально получила известность, как автор детских книг. В 1977 году она написала свой первый роман для взрослых, «Дорога в Личфилд», который сразу же завоевал успех. Он был выдвинут на соискание самой престижной в Англии литературной премии — «Премии Букера». В 1978 году был отмечен премией сборник её рассказов «Всё на месте, кроме самовара», а ещё через год Совет по искусствам Великобритании удостоил роман Пенелопы Лайвли «Сокровища времени» Национальной книжной премии в области художественной литературы. В 1980 году писательница издала книгу «Судный день». Критика высоко оценила этот роман. Спустя два года вышла ещё одна книга П. Лайвли — «По соседству с природой — искусство» и «Полное счастье». Рассказ «Как писать биографию» был опубликован в 1984 году в сборнике «Коррупция», издательство «Хайнеманн». Пенелопа Лайвли также пишет для радио и телевидения.

Критика высоко оценивает творчество писательницы. «Она создала образы, в которые мы верим и которые не оставляют нас равнодушными,» (журнал «Лиснер»). «Читать эту прозу — одно удовольствие: в ней есть мудрость, глубина чувств и — неизменно — любовь» (Эндрю Синклер, «Таймс»). «Пенелопа Лайвли не только тонкий, но и сильный писатель» (Энтони Твейт, «Обсервер»),

Родилась писательница в 1933 году. По образованию она — историк. Её муж преподаёт в университете. У них двое детей: дочь и сын. Живёт Пенелопа Лайвли в Оксфордшире.

Ей было не меньше восьмидесяти. Но иначе и быть не могло: если бы сам Эдвард Лэмпри был жив, ему было бы восемьдесят семь, а дочь сказала, что мисс Рокингэм, примерно, одного возраста с отцом. Мисс Люсинда Рокингэм. Звучит довольно претенциозно. По крайней мере, не вяжется с этой сухонькой, сутулой старушкой, которая сейчас глядит на него с порога. Он протянул руку и улыбнулся, словно демонстрируя своё обаяние и молодость. «Мисс Рокингэм? Меня зовут Малколм Сандерс. Большое спасибо, что согласились встретиться со мной».

Двадцать восемь опрошенных. Всё тщательно записано и разложено по папкам. Семнадцать ящичков в картотеке. Семьсот девятнадцать писем в Британской библиотеке и в Техасском университете и бог знает в скольких папках и ящиках. Примечания, сноски, ссылки, ссылки на ссылки. Проверки, перепроверки, заголовки и подзаголовки. Имена, места, числа, даты. Всё или почти всё сброшюровано и собрано. Человеческая жизнь, сжатая до печатного текста, точнее, втиснутая в карточки, исписанные ручкой. Бесценный материал, с таким трудом собранный материал для исчерпывающей биографии Эдварда Лэмпри, поэта и литератора, родившегося в 1893 и умершего в 1958 году.

Он незаметно зевнул, прикрыв рот тыльной стороной ладони, отвернувшись, словно ему захотелось ещё раз взглянуть на великолепный вид реки, открывавшийся из окон её гостиной. За окном простиралась тоскливая равнина Восточной Англии, море да небо, иногда пролетали птицы и, где-то вдали, на дороге идущей вдоль берега, мигали в солнце точки машин. Безлико и зябко, как и в самом доме — вилле начала века, недружелюбной снаружи и неуютной внутри. Жёсткий диван, вылизанная комната, аккуратно развешанные по стенам картины, казавшиеся все квадратными. И Люсинда Рокингэм, симпатичная хотя и бесполезная старушка, это было ясно сразу, ну что она может сказать о Лэмпри («Он был великий поэт… Мы познакомились в 1940 году… Он бывал в этом доме…»)? Бесполезный визит.

Он улыбнулся сделал пометку и задумался о своём. Что он чувствует? Он пытался разобраться в собственных эмоциях, анализировал их, извлекал на свет божий, щупал их пульс. Нет, ничего не изменилось. Он влюблён, двух мнений быть не может. Он представил себе её, прямо здесь, на этом потёртом цветном ковре рядом с холодной печкой. Что-то приятное разлилось в его груди. Он улыбнулся, сделал ещё одну пометку, мысленно обнял её, прижал к щеке, её губы… Надо позвонить, сразу же, как только выйдет, пока она ещё на работе, там, на набережной телефонная будка, если он свернёт этот разговор, то можно ещё успеть…

Да, в этом была загадка Лэмпри. Любовь.

В жизни поэта, каждая строка которого буквально дышит страстью, никаких следов пережитой любви. Странно, по меньшей мере. И уж конечно не было любви и в браке, даже в самом начале. Случайный союз. Соблюдение условностей ради четырёх нежно любимых дочерей. К ним он, конечно, испытывал любовь, но не то глубокое сильное чувство, которое глубоко спрятано в его поэзии, особенно, в пасторальных стихах, которые, порой, читаются совсем иначе, — как…

«… Время от времени нужно было помогать в довольно скучной канцелярской работе, — продолжала старушка. — Исследование о Кольридже, вам, разумеется, знакомо…». Она разглаживала своё ситцевое платье на коленях и мило улыбалась, должно быть, в прошлом была красавицей, ну, не красавицей, но вполне симпатичной женщиной (мужа нет, что довольно странно), ну, о чём речь, конечно же, он знает исследование о Кольридже, каждую главу и строку, чем же он ещё занимался три года? Да, дочери догадывались, что она помогала ему с бумагами, всякие мелочи, у поэтов бывают такие друзья-помощники. Но о ней дочери почти ничего не знали, ни одна из них, ну разве что имя раз-другой слыхали, и не думали о ней, вспомнили в самый последний момент, когда уже всё было собрано и первые три главы вчерне написаны. Ну, а потом стало ясно, что без неё не обойтись, мало ли что бывает. Ещё одна карточка, ещё одна ссылка.

Он поднялся, улыбнулся, поблагодарил. Пожал её тёплую, маленькую, сухонькую ладонь, вновь поблагодарил. Пошёл к машине, оглянулся, помахал рукой, завёл мотор, взглянул на атлас дорог, лежавший на соседнем сиденье. Неожиданно он увидел её лицо в окошке машины. Она слегка запыхалась. Слов он не мог разобрать. Пришлось заглушить мотор.

— Письма?

— Письма, мисс Рокингэм?

Она не знала, стоит ли упоминать, думала-гадала, а может всё-таки стоит… и вот вдруг решила, в последний момент, что так нельзя, что… Около двухсот писем, кажется. Наверху. В двух коробках из-под обуви. Нет, в трёх.

— А кому адресованы письма, мисс Рокингэм?

Ей. Все до единого. Двести. Они вернулись в дом. Поднялись наверх, в комнату для гостей. Там слегка пахло сыростью, чувствовалось, что уже много лет никто не ночевал. И вот из шкафа появились коробки.

— Вот, можете просмотреть, если угодно, — сказала она. — Вдруг пригодятся. Они сложены в хронологическом порядке.

Он вытащил первое письмо из конверта. «… До вчерашнего дня, когда вы появились в комнате, — писал Лэмпри, — я не знал, что такое восторг и восхищение. Никогда прежде я не испытывал этого чувства. С того момента перед моими глазами вновь и вновь возникает эта сцена: открывается дверь, вы входите и моя душа воспаряет от счастья. Я не в силах дождаться той минуты, когда…».

Он опустил письмо и взглянул на неё.

— Мы, — сказала она сухо, — любили друг друга долгие годы.

— О боже! — Воскликнула девушка. — Как странно. Это просто совершенно невероятно. Не сомневаюсь, что ты буквально голову потерял.

— Не вешай трубку, сейчас я брошу ещё десять пенсов. Алло! Вся загвоздка в том, что она не хочет, чтобы их выносили из дому. Вполне справедливое желание. Мне остаётся только всё перепечатать. Слава богу, у неё есть старенькая машинка, так что я могу сразу начать. Мне ни в чём отказа нет. Она расчистила столик для меня, наставила электрообогревателей и всякой всячины, а сейчас стряпает что-то сногсшибательное. Даже пижаму где-то откопала.

— Ага, — сказала она. — Понимаю. Так ты не…