Ржавчина от старых якорей

Не могу знать, – сказал капитан второго ранга.

– А кто может знать?

– Тот, с кем вы говорили.

– А где он, этот офицер?

Капитан второго ранга пожал плечами. Видимо, ему было скучно. Я начал тихонько закипать.

– Но эта дама… ваша заведующая музеем, она кому-нибудь подчиняется?

– Заместителю начальника по политической части.

– Так проводите меня к нему.

– С какой стати? Да он вас и не примет.

– Почему он должен не принять писателя, который работает над книгой о Крузенштерне и специально приехал в Ленинград?

– А почему должен? – сказал капитан второго ранга. Видимо, потертый мой плащ и далеко не новая кепка не увязывались в его представлении с маститым писательским званием.

– Мне казалось, что в учреждениях, подобных вашему, должно быть больше понятия о дисциплине и офицерской этике, – сказал я и поднялся. – Честь имею, мой кавторанг…

Тот слегка изменился в лице.

– Проводите посетителя! – крикнул он мне в спину, когда я шагал через порог. Вахтенный старшина ждал за дверью. Видимо, он слышал наш разговор.

– Извините, что так вышло, – произнес он вполголоса, отпирая парадный выход.

– Господи, да вы-то здесь при чем, старшина? – в сердцах сказал я.

Через дорогу я дошел до памятника Крузенштерну. Памятник был в точности, как любимая статуэтка на столе капитана Липшица, только неизмеримо больше.

– Да, вот такие у вас потомки, Иван Федорович, – вздохнул я. Бронзовый Крузенштерн молчал. Но я знал: будь он живым, он устроил бы нынешним начальникам в училище ха-аррошую головомойку. Закачались бы там в зале на цепях.

Головомойку можно было устроить иным способом. Почти сразу я позвонил ленинградскому писателю Геннадию Черкашину, автору книг о бриге «Меркурий» и лейтенанте Шмидте. Тот пообещал, что немедленно позвонит начальнику ленинградской военно-морской базы.

– А он тут же выстроит этих деятелей по ранжиру!

Я сказал, что не надо. Представил, как «выстроенные по ранжиру деятели» будут сопровождать меня по музею и сквозь зубы давать пояснения.

– Наплевать! Допишу книгу и без того.

И дописал. О зале в кадетском корпусе упомянул лишь мимоходом, не так уж он был и важен для сюжета. Хуже другое – этот случай изрядно испортил впечатление от ленинградской поездки.

Ну да ладно, было и хорошее. Настроение мне улучшили несколько старых карт, которые я купил в букинистических лавках. В том числе французская карта острова Гваделупа, которую гравировал в 1802 году мастер Тардье.

А еще я купил в бывшей лавке книгопродавца Смирдина первое издание «Морского устава» Петра Великого. Редкость небывалая! Правда пришлось выложить все деньги, до рубля. Хорошо, что капитан Липшиц был в Ленинграде, в отпуске, он ссудил мне нужную сумму для обратной дороги.

Историю с «Морским уставом» я почти документально изложил в своем романе «Бронзовый мальчик», так что повторяться не буду. Кстати, роман этот появился на свет тоже благодаря старой географической карте. Эта карта полушарий, изданная