Ржавчина от старых якорей

льзуется при встречах с иностранными кораблями… И тут-то Серега сунулся со своим вопросом о картах.

Капитана третьего ранга аж перекосило. Он разразился длиннейшей нотацией, что школьники с Урала – люди, конечно, сухопутные, но все же должны понимать элементарные морские правила, коли уж носят якоря на нашивках. Одно из правил то, что навигационные карты – сугубо секретные документы, которые после списания не дарят туристам, а сжигают, соблюдая строжайшие инструкции и нормы.

Я украдкой показал Сереге кулак – чтобы не вздумал возразить и похвастаться отрядной навигационной коллекцией.

Надо сказать, Сережке вообще не везло в общении с морскими офицерами. Незадолго до того, летом, были мы в Ленинграде и пришли а крейсер «Аврора». Ну. экскурсия как экскурсия. Музейные помещения, знаменитое орудие, чей выстрел возвестил начало великой революции, и все такое прочее. Только офицер-экскурсовод почему-то был настроен сухо. Может быть, не верил, что уральские ребята могут всерьез увлекаться морским делом, хотя и носят рубашки с якорями. Может быть, поджимало расписание и он куда-то спешил, а надо было возиться с сопливыми экскурсантами. Может быть, он уловил настроение ребят: «Аврора» их интересовала прежде всего как корабль , а не как «воплощение боевой и революционной славы». Наконец вышли на открытую палубу. Глядя на легкий мостик между надстройками, Сережка спросил:

– А можно подняться на спардек?

– Здесь нет спардека. Не бросайся зря терминами, – обрезал пацана капитан второго ранга. У Сережки побелели костяшки сжатых кулаков. Я готов был уже вмешаться. В самом деле, ребята привыкли, что такие мостики над палубой называются спардеками. В чем тут грех? Но юный штурман Сомов опередил меня. Щелчком сбил с шеврона у локтя невидимую пушинку и вскинул на офицера глаза.

– Извините. Я не знал, что на вашем корабле другая терминология, – произнес он с холодной учтивостью.

В это время с топотом подлетел к нам вечный неудачник Алешка Усов. Он постоянно отставал и терялся в Ленинграде, ухитрился это сделать на «Авроре». И теперь был счастлив, что догнал нас.

– Что за беготня? – вспылил офицер. И повернулся ко мне. – Если вы привели ребят, то будьте добры отвечать за них!

– Охотно, товарищ капитан второго ранга, – сказал я. И вполголоса обратился к мальчишкам. – Вни-мание… Тихо и по одному, в кильватер, по трапу на берег…

В сложных обстоятельствах наши мальчики всегда четко выполняли команды. Распрямив плечи, они пошли по сходням на набережную и, проходя мимо часового, небрежно прикладывали пальцы к околышам беретов. Офицер слегка опешил:

– Да, но… я еще не все показал…

– В другой раз, товарищ капитан второго ранга, – сказал я. И ушел за ребятами.

На берегу, вблизи трапа мы собрались в кружок.

– Ничего себе, морская этика, – заметил солидный Вова Юферев, самый старший из мальчишек.

Я сказал:

– Да ладно, ребята. Скорей всего, это не настоящие моряки, а так, береговая служба. Музейные смотрители в погонах.