Ржавчина от старых якорей

…

«В моей комнате висит старая штурманская карта Канарских островов. Эту карту подарил мне Евгений Пинаев, он привез ее из своих плаваний. В центре карты остров Тенерифе (или, как писали раньше, – Тенериф). Он похож на топор без рукоятки. По берегам – россыпь экзотических названий городов, поселков и маяков. Посреди острова знаменитый тенерифский пик. Изображенный гравированными линиями рельефа, он выглядит выпуклым, как на ландшафтной модели.

Я как-то спросил:

– Женя, ты видел этот пик?

– Видел. Правда, он чаще всего закрыт облаками…

Я завидую. На Канарских островах я никогда не был. Знаменитую гору – белый конус, поднявшийся выше туч, – я видел, кажется, только на литографии старинной книги о плавании российского транспорта «Або» вокруг света («Два года изъ жизни русскаго моряка. Сочиненiе Г.К.Блока. Санктпетербургъ. Въ типографiи Императорской Академiи Наукъ. 1854). И скорее всего, никогда не увижу в натуре – ни в облаках, ни без. Но все же у меня с тенерифским пиком кое-что связано в жизни.

Это было в давнем послевоенном детстве. Я, девятилетний, читал книгу «Навстречу гибели» о плавании Лаперуза…»

…В очерке я написал неправильно. Мне было всего семь лет. Я – первоклассник. Январь сорок шестого года. За окном, над марлевой занавеской-задергушкой – похожая на круглый мячик луна. Лампочку на липком, засиженном мухами шнуре я опустил низко к столу, стою коленками на табурете, грудью навалился на край столешницы. Он давит мне ребра, но я не прерываю чтение. Такая книжка… Я взял ее у соседа-четвероклассника Лешки Шалимова (он же Пашка Шаклин, он же просто Павлик из разных моих книг). Книжка растрепанная, в обшарпанном коленкоровом переплете песочного цвета. «Лаперуз» пишется «ла Перуз». Наверно, довоенное издание. Уже будучи взрослым, я сообразил, что это была часть большой книги Николая Чуковского «Водители фрегатов»…

Итак, дальше.

«В самом начале этой повести рассказывалось, как члены научной экспедиции прибыли на остров Тенериф и решили подняться на пик. Раньше там не бывал ни один европеец.

Проводники из местных жителей довели путешественников до половины пути и дальше идти отказались. Они не могли пересилить страх! Они говорили, что выше, на отвесных скалах сохранились тайные древние письмена. Кто их увидит – обязательно погибнет.

Путешественники двинулись вверх одни. Они не верили в эти письмена.

Но письмена были.

Я отчетливо помню эту фразу: «Но письмена были»!. Она ударила по мне с силой неожиданного и радостного открытия».

Да, это было так. Луна в окошке засияла с удвоенной силой. Занавеска вздулась парусом. Ветер прошелестел по комнате. Помню, что я даже вскрикнул.

Мама, которая у плиты жарила на трескучем масле картошку, оглянулась:

– Что с тобой? Ногу отсидел?

– Мама, тут написано: они были!

Мама едва ли вникла в суть. Но поняла: у меня открытие. Ладонью провела по моему стриженному затылку.

– Вот и чудесно. Я рада…

А я весь вечер жил с ощущением чуда. С ним