Ржавчина от старых якорей

л историю Шмидта тете Шуре, и она покачивала головой, снова вытирая капельки под глазами

Возвращаясь из города, я знал, что тетя Шура встретит меня как своего. Как нагулявшегося любимого племянника. Мне казалось, что мы знакомы давным-давно.

Несколько раз я уже по своей инициативе вспоминал о ликерчике. Тетя Шура не отказывалась, хотя и вздыхала смущенно:

– Ох, балуешь ты старуху, Славушка.

Но я баловал не ее, а, скорее, себя. Мне нравились уютные вечера в старой полупустой кофейне и неспешные беседы с тетей Шурой.

Если бы я писал просто рассказ, а не мемуары с претензией на верность фактам, то, наверное, придумал бы какой-нибудь хитрый сюжетный ход. Чтобы ярче обрисовать характер тети Шуры и внести в повествование столь любимый читателями драматизм. Но ничего выдающегося там не случилось. Просто были вот эти вечера в кофейне, спокойная, ненавязчивая ласковость пожилой прачки и ощущение, что из города я возвращаюсь не в случайную комнатушку, снятую за рубль в сутки, а к себе домой.

Уезжал из Батуми я мокрым от ночного дождя солнечным утром. С тетей Шурой мы расцеловались у порога. Она промокнула ребром ладони глаза.

– Ты пиши, Славушка…

– Обязательно, тетя Шура!

– Может, еще и заедешь когда-нибудь…

– Очень даже может быть!

Признаться, в горле слегка заскребло.

На углу я помахал тете Шуре и быстро свернул к автобусной остановке.

…Поезд очень долго и словно нехотя шел по берегу моря. Волны подкатывали к самым рельсам. Я стоял в тамбуре, смотрел на сверканье тропической природы. Неторопливость поезда была такой, что мне вдруг представилось: вагоны тащит пластмассовый паровозик. Зеленый, вымытый в корыте рассудительным братом девочки по имени Нана. Сам брат сидит на паровозике верхом и, чтобы тот не набирал лишнюю скорость, скребет пятками сандалий по шпалам. Гравий и мелкие ракушки со щелканьем выстреливают из под подошв…

Эта картинка развеселила меня. Но печаль от расставания с тетей Шурой все-таки шевелилась в душе. Впрочем, не сильная печаль. Я думал, что, может быть, и вправду еще не раз побываю в замечательном городе Батуми. А пока меня ждало продолжение путешествия: Тбилиси, Баку, Астрахань. Потом плавание от Астрахани до Казани. Лишь в Казани, окончательно соскучившись по дому, я прервал теплоходный рейс (хотел сперва плыть до Перми), сел на поезд и через полсуток оказался в Свердловске…

С тетей Шурой мы переписывались года два. Поздравляли друг друга с праздниками. Я послал ей свою новую книжку. Потом переписка заглохла. Теперь уже не помню, кто кому не ответил на очередное письмо. То ли я потерял адрес тети Шуры, то ли ее письма затерялись из-за моих частых переездов. То ли… но не хочется думать о грустном.

А в Батуми я больше не был. Никогда. И теперь уж, конечно, не буду. Да и зачем? Тетю Шуру я там уже не разыщу. Мне теперь самому столько лет, сколько ей было тогда…

Конечно, в шестидесятых годах я мог бы не раз добраться до Батуми. Неподалеку от него случалось бывать неоднократно