Переулок Солнца

— Будем надеяться, что нам не встретится какая-нибудь машина, — закричал Джорджо, — а то здесь не разъехаться.

Анжилен пожал плечами,

— Какие тут к черту машины! — возразил он. — Здесь, кроме крестьян, никто не живет, а крестьянин — хитрый, зимой он отсиживается дома, в тепле. Готов поспорить, что до самого города нам ни одной собаки не встретится.

Однако он ошибся. Едва они доехали до поворота, как вдруг прямо перед ними выросла темная фигура человека, закутанного в пальто, который двигался в том же направлении, что и они.

Ренато погудел, а Анжилен, который мог видеть только то, что делается прямо перед ним, ибо был со всех сторон окружен брезентовыми полотнищами, заглянул в узкое пространство между телом Джорджо и головой Ренато и весело крикнул:

— Посторонись ты, осел!

После этого он заметил, как по радиатору машины хлопнул край одежды крестьянина, и решил, что тот, не обращая на них внимания, просто плотнее запахнул пальто.

Автомобиль медленно, но равномерно катился вперед. Ренато повернулся и что-то крикнул.

— Чего он? — спросил Анжилен.

— Говорит, что мотор поет! — прокричал, наклоняясь к нему, Джорджо.

— Нашел о чем говорить! — буркнул Анжилен и добавил:

— Ладно. Ты не крутись, а лучше за дорогой смотри.

Однако Ренато все чаще оставлял руль и, наклонясь, шарил у себя под ногами.

— Собака! — крикнул он.

— Что он сказал? — спросил Анжилен, опуская шарф.

— Говорит, что-то с собакой! — отозвался Джорджо.

— Что с собакой? Что с ней такое? — забеспокоился Анжилен.

В этот момент послышался долгий жалобный вой Томмазо.

— Остановись! Остановись на минутку! — крикнул Анжилен.

Но Ренато, словно не слыша, продолжал ехать вперед, то и дело наклонялся к собаке и казался озабоченным.

Выехали на шоссе, и движение автомобиля еще больше замедлилось, потому что впереди тащилась снегоуборочная машина, сопровождаемая двумя рабочими с лопатами в руках.

— Вот оказия! — бормотал себе под нос Анжилен. — Этак мы и до завтра не доедем.

В это время рабочие, услышав приближение машины, повернулись, а тот, что шел с правой стороны, вдруг остановился как вкопанный и, разинув рот, уставился на подъезжающий автомобиль. Потом замахал руками и начал что-то кричать. Его товарищ подбежал к нему и тоже в изумлении воззрился на автомобиль наших друзей.

Снегоуборочная машина тотчас же остановилась, водитель соскочил на землю и присоединился к обоим рабочим. Теперь все трое размахивали руками и кричали.

— Вот бараньи головы! — заметил раздосадованный Анжилен. — Вместо того чтобы ехать поскорее или хоть посторониться, они теперь стали как истуканы.

Ренато приподнял брезент, закрывавший окно, намереваясь спросить, в чем дело, но едва он высунул голову, как закричал не своим голосом и сейчас же попытался распахнуть дверцу. Рабочие предостерегающе замахали руками.

— Стой, не открывай! — крикнул один. — По голове ему попадешь.

Джорджо в страшном волнении крутился во все стороны, стараясь заглянуть поверх головы Анжилена. Последний, затиснутый в самый угол, ровно ничего не видел и еще меньше понимал, что случилось.

Наконец Ренато удалось открыть левую дверцу, и он выпрыгнул на землю, сопровождаемый собакой и Джорджо, который каким-то чудом ухитрился разойтись с Анжиленом, перебрался через спинку переднего сиденья и присоединился к брату.

Тогда Анжилен, все еще до самых глаз закутанный в шерстяной шарф, из-за которого он не слышал ни слова из того, что говорилось вокруг, приподнял брезент и выглянул наружу. На земле, одним концом зацепившись за ручку дверцы, лежало что-то темное. Взгромоздившись на сиденье, Анжилен приподнял повыше брезент и осторожно высунул голову.

Тут только он рассмотрел, что темный предмет — не что иное, как пальто, и что в этом пальто находится распростертый на земле человек. Анжилен сейчас же увидел его посиневшее лицо и руки, судорожно сжимавшие тот край пальто, который зацепился за дверцу.

— Это еще кто такой? Что ему тут нужно? — закричал возмущенный Анжилен, но тотчас же вспомнил о крестьянине в темном пальто, которого они недавно встретили на дороге.

Не на шутку встревоженный Анжилен, изо всех сил опираясь на локти, попробовал выбраться наружу через щель под брезентом и после многих безуспешных попыток, не переставая повторять: «Смотри ты, какая штуковина вышла!», наконец, очутился на земле.

Крестьянин, которого проволокло изрядный кусок, уцелел только благодаря тому, что на дороге лежал глубокий снег. Однако бедняга, полузадушенный своим собственным пальто, крепко застегнутым на груди, натерпелся такого страха, что не мог вымолвить ни слова.

— Ничего не понимаю… — растерянно повторял Ренато.

— Как же вы ничего не слышали? — спрашивали рабочие.

— Как, как! — оправдывался Ренато. — Машина тарахтит, уши шарфами законопачены! Услышишь тут.

— И ничего не видели?

— Попробуйте сами что-нибудь увидеть сквозь эту клеенку.

— Да! Вам здорово повезло, что не до смерти его убили. Право слово, повезло!

Тут Анжилен, который во время, этого разговора не проронил ни слова и молча придумывал, как бы выкрутиться, вдруг воскликнул, тыча пальцем в пальто крестьянина:

— Вот она, вот она, дыра! Смотрите, что получается. Он запахивает пальто, в пальто дыра, и дыра попадает как раз на ручку. Спрашивается, какой дурак запахивается в пальто перед самой машиной! Что он, другого времени не нашел? Не мог это сделать минутой раньше или минутой позже? Так нет же! Ему взбрело в голову запахиваться именно в тот момент, когда мы проезжали мимо! Я уже, не говорю о том, что он обязан был знать, что у него на пальто дыра. Нужно же такое сотворить! Ведь если бы мы чуть побыстрее ехали — беда! Все бы за решеткой очутились!

Крестьянин, сидя на снегу, обалдело озирался по сторонам и пыхтел. Ободренный всеобщим молчанием, Анжилен осмелел и продолжал безапелляционным тоном:

— Мое слово — вы еще хорошо отделались. Ведь по совести говоря, мы бы могли устроить вам большие неприятности! Ты, Ренато, в присутствии этих свидетелей хорошенько осмотри ручку. Надо узнать, не нанесен ли нам какой ущерб, вдруг ручка уже не работает!

После этого все по очереди принялись пробовать злополучную ручку, которая крутилась во все стороны, но дверцы не запирала. Однако когда ее нажали посильнее, замок, наконец, щелкнул.

— Ее только немножко прижимать нужно, а так она работает, — заключили свидетели.

Тогда Анжилен с благосклонным видом обратился к крестьянину, все еще сидевшему на снегу, и, размахивая руками перед самым его носом, проговорил:

— Ну, вам повезло! Мы люди порядочные и на все это закроем глаза. А вам, милый мой, пора бы научиться ходить по дорогам. И следите, чтобы у вас больше не распахивалось пальто, когда рядом с вами идет машина. А первым делом пусть вам заштопают эту дыру. Ходить с такой прорехой просто опасно, это я вам как отец говорю.

Инцидент был исчерпан, никто больше не спорил, и Анжилен начал спешно влезать в автомобиль, чтобы успеть убраться раньше, чем пройдет общее замешательство.

Наши друзья заняли свои места, рабочие подтолкнули, и машина поехала.

— Черт подери! Смотри ты, какая штуковина получилась! — снова заговорил Анжилен, едва машина, тронулась с места.

Ренато, бледный и расстроенный, качал головой и без конца твердил:

— Никак не пойму. Ведь такой случай — один из тысячи! Да что я говорю? Один из миллиона. И надо же, чтобы он произошел именно со мной. Человек зацепляется за ручку, а ты ничего не видишь и не слышишь! Счастье еще, что снег, а то уже давно бы не было человека!

— Не видели, не слышали! — воскликнул Анжилен. — Кто не слышал? Мы. А собака? Помните, как она скулила и беспокоилась?

— А ведь верно! — подхватили пораженные Ренато и Джорджо. — Действительно, умный пес!

— Что я говорил! — с трогательной гордостью заключил Анжилен. — Что я всегда говорил!

Было за полдень когда они въехали в переулок, у Йоле уже сварился суп. Едва они вошли во двор, их повстречали Пеппи и Арнальдо, которым пришлось немедленно показывать покупку.